Забыть о ненависти

Каждому отряду, особенно тому, в котором ежемесячно случается стихийное бедствие под два метра ростом с реяцу, способной убить неподготовленную душу, требуется финансирование. Оно уходит на заработную плату офицерам, проживание, строительство новых зданий и реконструцию старых, восстановление полигонов и даже больничные. Но чтобы получить финансирование, нужно написать невероятно огромный и подробный отчёт, минимум страниц на десять, с правками, отсылками, просьбами, мольбами и угрозами, и отправить его в канцелярию Первого отряда, где эти бюрократишки решат, сколько, как и когда получит каждый отряд.

Разумеется, у каждого отряда находилась графа под названием «личные расходы капитана», где окольными путями каждый капитан пытался выбить для себя чуть больше, чем остальные. Потому что, эй, бабочкарий Айзена не духовной силой питался, Ичиго кормил своих красавиц исключительно свежими фруктами и родниковой подслащенной водой, а на содержание столь огромного количества бабочек требовались некоторые финансы… Но бабочки доказали свою полезность, поэтому Айзену повезло получать дополнительное финансирование без проблем, и не оказаться в черном списке канцелярии Первого отряда.

Черный список канцелярии Первого отряда — место, в котором никто не желал оказаться. Попавшим туда урезали жалованье до жутких двузначных цифр, но первое место последние столетия почетно занимал Зараки, и чтобы сдвинуть его, нужно было стать ещё хуже. Хуже. Капитана одиннадцатого отряда. Хуже.

Да, это было невозможно, первое место черного списка навсегда оккупировал Кенпачи.

К чему эти объяснения? Что ж… Ичиго до сих пор не мог понять, откуда, черт побери, у капитанов и лейтенантов других отрядов находится столько свободного времени?! И откуда оно находилось у него, когда он еще был вице-лейтенантом второго отряда… Откуда у Соске время, чтобы строить свои злодейские планы и воплощать их в жизнь, где он его берет?! Ичиго и Юрико зашивались, периодически ночуя посменно на диване в их кабинете, игнорируя такие приземленные вещи, как обед или выходные. Соджун грустно улыбался, а в его глазах можно было увидеть понимание.

На самом деле, Айзен утрировал. Работы было много, потому что Ичиго сам виноват, сменив специализацию целого отряда, и нет, с работой самого отряда специализация, к сожалению, связана была мало, отчеты приходилось писать разные. Разведывательное, информационное, связное подразделения — всё требовало отдельного внимания, и как же хорошо, что все его офицеры на руководящих постах уже были достаточно толковы, чтобы не занимать его время ненужными вопросами. Работа, работа, работа… Ичиго был готов встать на колени перед тем шинигами, что принёс из Мира Живых кофейные зёрна, а также Королю душ за невероятную продолжительность жизни шинигами. Оба фактора в совокупе позволяли Айзену все успевать, правда, лучше было не лезть в кабинет капитана в моменты, когда Ичиго окончательно уставал: он забывался и начинал запугивать офицеров, как Сато и Арату, да.

Хорошо хоть его отряд… привык к нему? Это было странно, но приятно, так как посторонние отряды не знали, что капитан Айзен способен быть действительно жутким, когда терял контроль над собой. А его офицеры молчали, воспринимая это как издержки капитанского хаори. Да, капитан может быть жутким, но, эй, на его плечах отряд, несколько подразделений, вопросы бабочкария и Кенпачи, которого можно подчеркнуть отдельно, как самую тяжёлую ношу.

Сейчас же Айзен успел забыть о таких ненужных понятиях, как сон больше пяти часов и свободное, хах, время. Впрочем, и другие капитаны тоже, заставив наконец Готей походить на настоящую военную организацию. А все почему?

Да потому что с какого-то чёрта в последнее время сильно участились нападения Пустых по всему Миру Живых и Сейретею, в частности.

Десятки гаргант открывались, выпуская безумное количество Пустых, где встречались и Меносы Гранде, и даже вастер-лорды. Нападения происходили так часто, что хватало времени только написать отчет о разрушениях и сопутствующих ущербах, немного поработать с делами отряда, сделать глоток кофе, как уже влетала Хана с сообщением о новом нападении. Из-за опасности наличия вастер-лордов капитаны тоже были мобилизированы.

— Такого не было в прошлом, — коротко бросил Ичиго, наткнувшись на взгляд Кенпачи, под которым пролегли почти чёрные круги.

Зараки недовольно фыркнул, когда измученный Урахара оперся на него, но ничего не сказал. Киске воспринял информацию о прошлом-будущем с исследовательским интересом, требуя от Ичиго все детали, которые он скурпулезно конспектировал и анализировал. Ичиго пришлось отвечать на десятки вопросов, в которых, Айзен был уверен, Киске нашёл несостыковки, но смолчал. Он… сразу поверил ему. Айзену отчего-то было неприятно.

Потому что настоящей правды ещё никто не знает? Потому что Ичиго не уверен, что кому-то когда-то сможет рассказать об этом? Потому что Айзен многое смолчал, например, о создании Хоугиоку, о вайзардах, его информацию можно было уместить в нескольких скупых строчках, а оправданием стало то, что он боится ещё больше сломать будущее. На самом деле ведь не было бы никакой проблемы, если бы он признался, что был временным шинигами, но отчего-то Айзену не хотелось этого признавать. Он не был временным шинигами, это Куросаки. Он был капитаном третьего отряда, Айзеном.

— «Убийцей, психопатом, старшим братом ублюдка, ну, и по мелочи, мудаком там, сволочью…» — пронёсся ехидный голос Пустого, что от окружающего безумия проснулся и засыпать не спешил.

— «Я слышу в твоём мерзком голосе гордость», — выплюнул Зангецу.

— «Я безумно горжусь своим мальчиком, он так вырос!»

— Есть мысли, что могло сподвигнуть на такое поведение Пустых? — вяло поинтересовался Урахара, позволив Айзену отвлечься от набирающей обороты перебранки в голове.

Ичиго покачал головой, хотя был в голове один Пустой, которого в этом времени быть не должно было. Но не мог же он… Он не мог поверить, что эта жалкая груша для битья могла что-то сделать. Но если это так, то Айзен готов был сам себе плешь проесть, за то, что совершил невероятную глупость, оставив врага в живых…

Или Соске. Ичиго воспитывал его, характер младшего Айзена был совершенно другим, не оригинальным, была возможность, что то, что происходит сейчас — его план. Измотать Готей, а после уничтожить?

— Вообще-то…

— Новое нападение в пятьдесят седьмом районе.

— Гарганта в тридцать седьмом районе.

— Мир Живых. Отправлен капитан Кеораку.

Будто мир не хотел, чтобы Ичиго говорил правду…

Саджин искренне ненавидел Пустых. И года не прошло, как он вступил в Готей, как случилось это безумие. Времени бояться за свой пушистый секрет не оставалось, он рвал Пустых, окропляясь зеленой кровью, ухватывал короткие мгновения передышки, и снова бросался в бой. Многие шинигами уже много раз видели его волчью морду, но в такой ситуации времени на предубеждения просто не было. Он помогает? В форме шинигами? Он друг. И плевать, что покрыт мехом.

Когда Комамура уже был готов завыть, сотни алых бабочек на мгновение заслонили солнце и жуткой волной, напоминающей кровь, пронеслись по полю битвы. Пустых, которых коснулась эта волна, просто разъедало, словно от прикосновения к кислоте, и почти за секунды они превращались в духовные частицы. Капитан третьего отряда появился на сцене крайне внезапно, но как никогда вовремя. Комамура не успел удивиться, когда он вышел из сюнпо около него, хлестанув по предплечью рыжей гривой. Даже в таком месте и в это время он выглядел аккуратно и элегантно.

Разумеется, никто не узнает, что в краткие минуты передышки именно лейтенант Юрико вычесывала запутавшиеся лохмы, придавая им божеский вид, игнорируя просьбы капитана отрезать их к чертям. Ичиго пригрозили подать в отставку, если он посмеет что-то сделать со своими волосами. Печально, но Айзен не хотел испустить дух под документами, так что покорно терпел все пытки над собой, после зарабатывая возмущенные и восторженные взгляды на поле битвы.