Забыть о ненависти

— Тогда объясню популярно. Есть Готей. Мне в большинстве плевать на него. Мы с мелкой сюда пошли исключительно следом за тобой. А есть мы. Ты, зачем-то, пропихнул сюда своего братца, а после пришёл сам. И после этого всё покатилось в ад. Он творит херню, ты покрываешь его, но при этом сам же путаешь планы мелкому.

— Я просто…

— Вы не «просто». Вы в дерьме. Если хоть кто-нибудь узнает о ваших делах, обоим головы снесут к чертям.

— Ты-то откуда знаешь? — справедливости ради проворчал Ичиго.

— Урахара рассказал, — легко выдал Кенпачи. — Не боись, только мне. Он боится.

— Меня.

— А вот тут ты не угадал, гений. Он боится за тебя. Потому что, несмотря на то, каким мудаком ты стал, рыжий, он всё ещё считает тебя другом. А мне рассказал лишь потому, что я единственный, кто тебе мозги на место поставить может. Его-то ты слушать не будешь.

Ячиру крепче сжала его ладонь. Ичиго поджал губы, отвернувшись от неё, но руку не забирая.

— Так что, давай, рассказывай, что происходит, чёрт побери. И будем думать, — Зараки сел прямо на песок, намекая, что ждёт объяснений.

— Всё будет в порядке. Просто нужно время, — попытался Ичиго. — Я обещаю тебе…

— Я не сомневаюсь. Вот только вы, два гениальных идиота, либо разнесёте Сейретей по камешку, либо сдохнете, чем разберётесь, как нормальные люди. Рассказывай. И не надо заливать, что ты ничего не знаешь. Это твой мелкий, которого ты тащил на своём горбу всю юность, да и сейчас тащишь, хотя и злишься на него, как я на того идиота, который расположил одинадцатый отряд так далеко от третьего.

Ичиго блекло улыбнулся. И рассказал. О прошлой жизни. О перерождении. Разумеется, он упускал многие детали, как например то, что он был временным, а не действительным шинигами, и вообще о том, кем он был на самом деле, что они с Соске не родные братья, потому что даже от одной мысли об этом Ичиго накрывало волной неоправданной злости, умолчал о том, что был частью риок… Словно временного шинигами Куросаки Ичиго не существовало в той версии будущего. Был какой-то неизвестный ему человек, ставший временным шинигами. Шинигами, передавшего ему силы, решили казнить, и этот неизвестный человек ворвался в белый город, чтобы спасти шинигами. И Соске Айзен предал Готей ради своей великой цели, ведь всё это было его планом… Зараки долго молчал.

— Стоило сказать, что лучше мне взять саке… На трезвую голову такое не воспринимается.

— Ты не веришь мне? — блекло хмыкнул Ичиго.

— Верю. Ты, конечно, в последнее время меня за друга не считал, но вроде не опустился, чтобы в лицо лгать на таком уровне. Хотя, это всё равно звучит безумно, — Кенпачи постукивал по катане пальцем, смотря в землю. — Но трудно не поверить. Зато хоть теперь я знаю, что будущее ты не видишь! А то уже думал, что ты что-то такое разглядел, потому и бесишься.

Айзен удивленно склонил голову к плечу.

— А ты не в курсе, рыжий? По всему Готею слушки ходят, что ты способен видеть будущее.

— Не вижу, — опровергнул тут же Ичиго. — Просто знаю, как ты понимаешь.

— Теперь-то понимаю. Но, мне вот интересно, а где ты был в той версии будущего? — быстро заметил несостыковку Зараки.

Иногда Айзен жалел, что Кенпачи не был на самом деле тупым солдафоном…

— Не со своим братом, — отрезал Ичиго, невольно хмурясь.

Он знал, что его психика несколько покорёжена. Из-за самого факта перерождения, из-за того, что старая личность уже давно умерла в нём, дав начало другой. Он был зол на самого себя, нет, на временного шинигами Куросаки Ичиго за то, что он посмел пытаться убить его брата. Разум понимал, насколько это глупая и необоснованная злость, а сердце пылало.

— Ты там умер, что ли? — сделал гениальный вывод Кенпачи, хмурясь. — Иначе я не представляю, с чего малой сошёл с ума до такой степени, которой ты описываешь. Но, судя по твоему рассказу, там жертв должно быть… Погоди, то есть то, что происходит сейчас — это совсем цветочки по сравнению с тем, что могло быть, не будь тебя?!

Ичиго внезапно понял, что так и есть. Потому что оценка пропавших и убитых душ была намного выше в его прошлой жизни, судя по рассказам Хирако. Выходит, он всё же смог что-то изменить! Соске был чуть более милосердным и осторожным в этом времени! Ичиго ощутил, как губ невольно разъезжаются в улыбке.

Он не стал поправлять Кенпачи. Уж лучше пусть думает, что в той версии будущего он был мёртв. Ичиго не хотел рассказывать ему полную историю, как бы сильно ни был признателен… А если Соске когда-нибудь узнает и спросит об этом? Сможет ли он рассказать ему?..

— Зашибись, — присвистнул Кенпачи. — А я-то думал, что ты тупо глаза на все действия малого закрыл. А ты всё же, оказывается, пляшешь, чтобы что-то изменить… Но вот скромный вопрос остался: что ты решил делать с ним? Как я понял, ты вообще даже не пытаешься остановить его. Тебя всё устраивает. И нет, я уже говорил, мне плевать на жертвы, рыжий, я спрашиваю чего хочешь ты, чтобы мы от этого думали.

— Я… не знаю, чего я хочу. У меня было постоянное дерьмовое ощущение, что я живу взаймы, — честно признался Айзен. — У меня не было никакого желания, ради которого бы я мог положить жизнь. Таким я попал сюда. И Соске. Он… был таким хрупким и маленьким. Ребёнок, для которого я был целым миром, единственным родным существом. Защитить его, дать ему нормальную жизнь стало моей целью. Но я знал, что в том будущем он должен умереть, и я… я понял, что не могу этого допустить. Я пытался исправить что-то, но он всё равно пошёл по этому пути. И что я могу, как старший брат?

— Проучить, чтобы вспомнил, что у него есть старший брат, — понимающе усмехнулся Кенпачи. — Короче, ситуацию я понял. Ты хочешь помочь малому, но из-за того, что тот ведёт себя, как идиот, ты решил также немного наказать его. Два года в Мукене, уверен? Не пожалеешь потом?

— Пожалею. Но ему пойдёт это на пользу, Зараки. Я знаю.

— Ясно. Значит, вот как мы поступаем. Сейчас ты всё, что рассказал мне, рассказываешь Урахаре. Да, рассказываешь, — отрезал Кенпачи, заметив, что Ичиго готов спорить. — Он с ума сходит, а ты игнорируешь. Дай ему хоть какую-то точку опоры, чтобы он понял, что не сделал ничего, чтобы ты его презирал. Да, он загоняется по этому поводу, что в его мозгах творится, я тоже не в курсе. Потом мы наблюдаем за развитием ситуации. И не вмешиваемся. А когда вся эта катавасия кончается, я заставлю твоего малого отплатить за все потраченные нервы.

Ичиго молча какое-то время смотрел в чужие глаза.

— Тебе действительно совсем наплевать на окружающих?

— Я уже сказал. Чужие — есть чужие. Свои — есть свои. Чужие пусть подыхают, мне на это плевать. А свои должны быть в порядке. Ты свой. Твой брат тоже свой. Ячиру тоже своя. Урахара, так уж и быть, свой. Шунсуй лезет в нашу компашку. Это всё, что меня волнует.

Айзена это полностью устраивало. Было приятно. Ячиру сжала его ладонь крепче, наконец растянув губы в широкой улыбке.

— Ичи семья. И Со-тян семья. Ура-тян дальний-дальний родственник, но тоже семья.

— А Кеораку? — со смешком поинтересовался Ичиго.

— А Сюн-сюн мне принёс слишком мало конфет!

Комментарий к Часть 18

* - пауки-птицееды приводят в свои гнёзда лягушек. Лягушки защищают их детёнышей, а пауки защищают самих лягушек

Третий день моей недели Блича =)

А те, кто не понимают, что случилось, и отчего ваш ленивый Доппельгангер стал таким продуктивным - прочитайте пост в моей группе вк =)

========== Часть 19 ==========

Когда-то, наблюдая за знакомыми ему капитанами, Ичиго искренне думал, что у них работы мало. Иначе он не мог объяснить, почему у Кеораку каждый вечер — пятница, Укитаке на вечном больничном, а большая часть лейтенантов ошивается в Мире Живых почти круглосуточно. Что ж…

Он ошибался.

Как оказалось, у капитана работы столько, что можно вкалывать годами без продыху и упокоиться, заживо погребенным под макулатурой, и это даже рассчитывая на помощь толкового лейтенанта. Вопросы, которые решал капитан, не ограничивались одними отчетами о работе отряда, они буквально касались всего: от оценки работы отдельно взятого офицера и вплоть до времени отбоя. Промолчать можно было о том, сколько нужно было писать отчетов о трате средств. Нет, в данном случае Ичиго совсем не мог молчать.