Страница 8 из 10
– Добрый вечер!
Гусеницы напоровшегося на непреодолимое препятствие трактора заскрежетали. Правая высекла из-под себя столб переливающихся льдинок. Левая проскользила по снежной кашице и замерла.
Тракторист-учёный вылез из запотевшей кабины и снял очки. В его руках, как по мановению, оказался всё тот же клетчатый платок, и линзы телескопа удостоились очередной машинальной протирки.
– Добрый вечер, – удивлённо ответил дядечка (не Телескоп, потому что очки ещё протирались).
«Не узнал» – поняла девушка и попыталась доходчиво объяснить ему причину «доброго вечера», помогая себе громким голосом и активной жестикуляцией.
– Мы в библиотеке рядом сидели! – правая рука втыкается в библиотеку и потом начинает быстро метаться между девушкой и дядечкой. – Я страницу из тетрадки вырвала, а Вы подумали, что книгу порвали! – указательные пальцы в шерстяных перчатках рисуют перед дядечкой прямоугольник страницы, правая рука демонстрирует дёргающее движение и в завершение обе руки обозначают габариты большой старинной книги. – Я ещё попросила Вас за книгами и сумкой посмотреть! – рука касается ладонью девушки, потом показывает на дядечку и встряхивает тяжёлую сумку на плече. Сумка отзывается множеством не поддающихся классификации звуков, привлекая к себе внимание абсолютно сбитого с толку дядечки. Он снова надел очки.
– А-а, – протянул Телескоп, улыбнувшись, – сумка. Ну, ну, – кивнул он два раза.
«Вот гад! – возмутилась девушка – Сумку узнал, а меня нет».
– Вы что-то хотели? – спросил Телескоп, услужливо наклоняясь.
«О, ты даже представить себе не можеш-шь, сколько и чего я от тебя хочу-у» – мысленно прошипела девушка, но на её лице в это время формировалось изображение смущённой улыбки.
– Женская книга? Это может быть очень интересно. По описанию похоже на старообрядческие наставления из Домостроя. И в вашей семье все имена детям давались только по этой книге?
Девушка кивнула, схватив через зубы воздух, чтобы охладить обожжённое кофеем нёбо. Она поставила горячий одноразовый пластик с «три в одном» на стол. Телескоп расщедрился и пригласил её в ближайшее дешёвое кафе. Как она и предполагала, он заглотил наживку из бабушкиной книги, как большая, оголодавшая за зиму щука, и сразу же засыпал её кучей непонятных вопросов. Когда выяснилось, что она не понимает и половины из сказанного, Телескоп предложил обстоятельно поговорить за чашкой кофе в тепле. Девушка очень удивилась, когда увидела разительную перемену в его речи и поведении. Поначалу ей казалось, что он абсолютно безразличен ко всему, что его окружает, кроме старинных книг. Но теперь это был обычный веселый мужчина с бородкой. Он заразительно улыбался, пробовал шутить по дороге. Даже успел подхватить её под руку, когда она оступилась на скользком парапете.
– Очень интересно. – Телескоп задумался, подняв линзы в прокуренный потолок. Звёзд на потолке он не нашёл, и его диоптрии снова опустились вниз, начав издеваться над изображением сидящей перед ними девушки. Оно попеременно раздувало то щёки, то губы, то каталось и растекалось по толстым выпуклым линзам. А сам оригинал с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за этим издевательством. Телескоп заметил её пристальное внимание к своим диоптриям и быстро смахнул их с носа, принявшись протирать снова появившимся невесть откуда платком.
– Только знаете, – произнёс он опечаленным голосом – боюсь, это всё же не мой профиль. Если хотите, я дам Вам телефон моего знакомого. Он этнограф. Скорее всего, ему будет очень интересно взглянуть на Вашу книгу.
Теперь девушка схватила зубами воздух от одного лишь возмущения. «Нихрена себе, заявочки! Она тут, понимаете ли, сидит в читальном зале лишних полтора часа, бегает за ним по лужам, чуть не убивается, оступившись, пьёт эту бурдомагу в заплёванном кафе, слушает его бред и «очень интересно», а он, в конце концов, выдаёт: «не мой профиль».
– Я археолог, – улыбнулся дядечка, видимо, не заметив без своих диоптрий её округлившихся глаз. Он перестал протирать очки, и почему-то не стал надевать их снова. – История, вооружённая лопатой. Может слышали?
«Вот и иди, копай по холодку!» – захотелось выкрикнуть девушке. Пункт 4а вывалился из её ослепительного здания с неоновой вывеской, и оно сразу же превратилось в заброшенный долгострой. В заднем кармане джинсов из-за нехватки топлива мгновенно остыла клетчатая кредитная карточка из свёрнутого тетрадного листа. Потянуло холодом. Дядечка вертел в руках свои тяжёлые очки и, нечаянно стукнув ими по столу, тут же поспешил вернуть их на переносицу.
«Нет, Телескоп, не уйдёшь!» – От навалившейся злости за вопиющий акт вандализма над её умственным творением девушку обуял необъяснимый охотничий азарт. Она даже забыла рекламный слоган своего мультсериала и выдала экспромт, мысленно угрожая своему будущему трофею. И охотник принялся живо наносить на лицо защитный камуфляж под фон создавшейся ситуации. Девушка мило улыбнулась и всем своим видом изобразила жгучий интерес к археологии.
– Привет, Шатун!
– Делаварам моё почтение!
– Откуда молодые кадры?
– Из сочувствующих!
– А-а, – протянул толстенький весёлый дядька с круглым красным лицом. – Смотри не заморозь, у нас топить перестали! – и шустро юркнул в маленькую зелёную дверь.
Девушка и Телескоп шли по сумрачному коридору Института Археологии и Этнографии. Она напросилась на экскурсию, использовав против благообразности запрещённый приём под названием: «Пожалуйста». В её сумке уже лежал цифровой фотоаппарат, взятый сегодня у Таньки, и через джинсы снова чувствовалось тепло, исходящее от клетчатого листка, на котором по первому пункту плана прошлась жирная линия, подтверждающая акт приёмки первого этажа её здания.
– А почему Шатун?.. Из-за фамилии? – с озорством спросила девушка, еле поспевая за размашистым шагом своего дядечки-учёного.
– Нет, по глупости, – отмахнулся Телескоп – Долгая история.
– Расскажииите, – совсем по-детски поклянчила девушка, подёргав его за рукав толстого свитера.
– Сейчас будем чай пить – греться, тогда и расскажу.
– А почему делаварам? – девушке уже наскучила экскурсия, да ещё этот жутковатый коридор, и она пыталась разговорить Телескопа, чтобы хоть как-то оживить это мрачное пространство.
– Это то же самое, что завхозам. Племя такое было у индейцев, шибко хитрое. Всё какие-то дела варили, воровали у мирных ковбойцев коров, лошадей, пока мирным ковбойцам это не надоело…
– Завхозы воровали?
Телескоп загоготал. Его смех гулким эхом пронёсся по коридору.
– Ну да, – смеялся он – делавары от разозлившихся ковбойцев к нам сбежали, а мы их тут завхозами стали называть. Только там они скальпы с ковбойцев снимали, а нам тут уже всю плешь проели.
– Ну, вот и наша пещера, – сказал Телескоп ещё похохатывая и распахнул дверь.
Они зашли в просторный с виду кабинет, но он был просторен только стенами и высоким потолком. Пол, шкафы и столы были завалены всякой пыльной всячиной, для которой очень сложно было придумать хотя бы условное обозначение. Девушка решила, что это необходимый современной науке хлам. За одним из столов, перед древним монитором («наверное, на раскопках нашли» – усмехнулась она про себя), сидел ещё один дядечка из семейства благообразных и тыкал указательным пальцем в подпрыгивающую от этих тычков одноногую клавиатуру. Он был постарше Телескопа, и его борода была побольше.
– Здоров, Рокфеллер! – поприветствовал Телескоп сородича. – Чай с нами пить будешь?
– Мы, Самодержица всея Руси Екатерина Великая гольфштатская вторая? или ты не один? – медленно и отрешённо спросил сородич, не отрывая внимательного взгляда от монитора, словно на нём вот-вот и только на одну секунду должно было появиться что-то очень важное для всей мировой науки.
– Да ну тебя, – махнул рукой Телескоп. – Скоро сам от сети питаться будешь.
Он повернулся к девушке и мотнул головой, приглашая последовать за ним.