Дебют

Их вернули в жизнь страны с новой властью, и первое распоряжение императора это проверка на готовность принять эту новую власть и его право быть у власти.

Они приняли волю императора, и показали остальным семьям, что они это сделали. Они приняли власть, с которой боролись когда-то. И императору через полгода или год не важно, женишься ты на Анастасии или нет. Главное, что они подчинились и не стали бунтовать на его волю, чем дали пример другим.

— Получается, — отпил я вина и поджал губы. — Вся эта возня вышла на руку всем. Все остались довольны. Император дал им возможность и дальше плести свои интриги, закрыв образно глаза на дальнейший ход событий.Чтобы не вышло по итогу, он всё равно будет в плюсе.

— Именно так, — кивнула мне княжна. — Женишься на Полозовой, её женишок не станет сильнее, и что с того императору. Даже лучше. А военные получат свою маленькую победу. А не женишься, то всё равно Полозовы будут под контролем. Часть аристократов, которые против свадьбы получат желаемое.

Я криво ухмыльнулся, переводя взгляд на огонь.

— Политика, чёрт бы её побрал. Дай плести интриги внутри страны, дабы они не стали плести их за её пределами. Внутри управляемый хаос.

Мария Павловна засмеялась, и отпила шампанского, после чего по-свойски взяла бутылку и долила в свой фужер алкоголя.

— Именно так. Ох, как же хорошо беседовать с тем, кто понимает суть. Давайте за это выпьем. — Подняла перед собой фужер пожилая женщина, и как только я прикоснулся к нему, краешком своего бокала, наградила меня доброй улыбкой.

Я, сделав глоток вина, вновь облокотился спиной на спинку кресла и произнёс:

— Начало положено. Есть информация по Николаю и Розе?

— Всё хорошо, — поставила фужер на стол княжна. — Ваш званый вечер прошёл даже лучше, чем планировалось. Роза сама того ни зная чуть не поставила жирную точку во всём этом вопросе. Она на глазах у своей семьи, не являясь уже наследницей рода, вошла в круг армейского блока к вам Григорий, и весь вечер провела там. Это несёт выгоду, как тайной царской канцелярии, так и самому роду Горлицыных.

Канцелярия узнав, что её избранник не политическая фигура, спишут её со счетов. Так как тут не углядеть политической подоплёки. А её семья, увидев, как легко Роза вошла в круг военных аристократов, которые приняли её только потому, что она ваша подруга, поняли, что и Николай не так прост. Армейское формирование это вам не шутки, особенно те, что когда-то победило их. Да и главное. Ваша помолвка с Полозовой, объявленная самим государем, не оставила ни сомнения в вопросе с помолвкой Розы и Николая. Пока вы ловили мятежников по лесам и болотам, я уже была у Горлицыных, и мы договорились о помолвке любящих сердец.

— Хорошо, что всё прошло гладко. — Утёр я лицо, ладонью отгоняя сонное состояние.

— Ну не совсем гладко, — посмотрела на меня в упор Мария Павловна. — Помолвку объявят в ближайшее время. Но при этом они страхуются. Они же не полные дураки, и понимают, что пока надо выждать немного времени и посмотреть на то, сможете ли вы все-таки жениться на Полозовой. Сейчас с моих слов вы близкий друг Николая и Розы. Его Поверенный в его будущих делах. Это многое значит. Но если вас уберут, то какой смысл выдавать за Николая Розу. Вот они и опираясь на учёбу и свод правил также назначат свадьбу через год. К тому времени уже всё станет понятным. Ну не будем бежать в будущее Григорий. Давайте поговорим об Анастасии. Что вы думаете на её счёт?

— Будет сложно, — скривился я. — Она уже с первых слов дала мне понять, что я ей не пара. А теперь узнав, что у неё есть жених. Думаю ситуация ещё больше усложняется. Хотя не буду лукавить Мария Павловна. Моя невеста очень обаятельна, и не режет мне глаза, хоть и напыщенна, и походу упряма как стадо баранов. А её надменность выводит меня из себя. Да и её острый язык бежит быстрее её ума.

Худалова засмеялась, после чего произнесла:

— А что вы Григорий хотели. Вы как первый снег на голову. Она аристократка до мозга костей. Жила в удалении от обычного уклада жизни. Её родители с самого детства воспитывали в ней превосходство чистой крови аристократов над остальными, и то, что род и его процветание и сила превыше чувств и собственных желаний. И думаю, её готовили к политическому браку, ведь в семье есть ещё одна дочь.

К тому же её брак с князем, не является смешением кровей, а плюсы от него огромны для них. Тут и вхождение её отца в ложу совета, и возврат всего имущества в пределах Петербурга и его уездов. Да и политические и экономические связи её женишка огромны. А тут вы, и всё летит коту под хвост. В том браке нет любви Григорий, только суровый расчёт. Она должна была стать связующим звеном в новой для них империи. А тут не звена ни выгоды, да и жених из простого люда. Для неё это как приговор. Но думаю лично её поведение следствие воспитания и подготовке к расчётливой партии.

— Думаю не для неё одной это приговор. — Отпил я из бокала.

— Вы боитесь Григорий? — Криво ухмыльнулась Худалова.

Я отложил бокал на столик и тяжело выдохнул, посмотрев серьёзным сосредоточенным взглядом на княжну.

— Вы про возможные подлости от её семейства и её самой, или о кознях её женишка? А может про то, что когда они наиграются в относительно безобидные козни, перейдут к более радикальным мерам. Или может и то и то вместе взятое. Хотя думаю, это только начало списка. Страх перед всем этим не порок, а также не постыден. Только глупцы будут им пренебрегать. Испытывать страх, значит понимать, что есть то, что его притягивает, а значит есть над чем работать. Я не собираюсь недооценивать их, и уверять вас, что мне сам чёрт не страшен, а напротив, возведу их всех на ступень выше себя, дабы вскоре подняться на пару ступеней над ними.

— Замечательный ответ, и настрой Григорий, — подняла, словно в дань уважения свой фужер Мария Павловна. — Когда придёт время, думаю я спокойно смогу уйти на покой. А пока надо готовиться к свадьбам. Ох, сколько хлопот впереди.

— И не говорите. — Скривился я, вновь тянясь при этой мысли за бокалом.

Сидя под массивной березой, чьи ветви скрывали меня от палящего солнца, я смотрел на раскинувшуюся вдали Акимовскою заставу.

Именно тут сейчас дислоцировался мой отряд, который за конец зимы, весну и лето помотало по имперской земле.

Когда я покинул Петербург, то отправился сначала в один из его уездов, где пробыл чуть больше месяца, помогая тамошним властям налаживать быт после волны восстания прокатившейся по всем большим и малым городам.