Цвет магии – чёрный

– Леди носят только белое, госпожа.

– Белое, – выплюнула она. – Цвет траура. Я носила его достаточно – больше не хочу. Но ты одевайся, как хочешь. Кто я такая, чтобы тебе указывать? Расскажешь Алексу, он достанет тебе одежду нужного цвета. Это всё, что тебе нужно?

– Да, госпожа. Спасибо.

– Тогда через полчаса в столовой.

Она ушла, а я впервые за неделю смог без помощи подняться с постели. Из зеркала на меня смотрел осунувшийся юноша с чёрными мешками под глазами. Ужас какой.

И никакой косметики, конечно, в ящиках стола не оказалось. Значит, идти придётся так.

Всё-таки она сказала, что я могу ездить в столицу. Я посмотрел на свой портрет и улыбнулся – почти так же, как юноша на холсте.

Может, всё ещё будет хорошо?

Глава 4

Как бы ни следили за собой аристократки, образ жизни даёт о себе знать. Невоздержанность в пище, увлечение сладким, редкие прогулки на свежем воздухе…

Когда ты ложишься под утро и встаёшь к обеду, от теней под глазами избавиться невероятно сложно. После пробуждения ты выпиваешь кофе и съедаешь два-три пирожных, на завтрак закусываешь тортом, и хорошо, если на обед у тебя из сладкого только желе или пудинг, потому что ужинать ты будешь в гостях, где радушный хозяин выставит все деликатесы, какие успел приготовить его повар. При этом весь день ты сидишь – пока пьёшь чай с семьёй, потом пока едешь в карете и после – пока болтаешь с подругами. Хорошо, если выдастся солнечный денёк, и ты решишь прокатиться верхом – хоть какая-то тренировка. Даже бал не даст необходимой нагрузки – придворные танцы несложны и не требуют выносливости. Однако не раз и не два я видел, как дамы и их кавалеры выдыхаются после третьего, а иногда и второго тура. Хотя, казалось бы, что проще медленных поворотов и плавных шагов под музыку? Но – образ жизни сказывается.

Даже тоненькие красавицы годам к сорока расплываются и обзаводятся несварением, как наша королева, например.

Шериада была стройной, если не сказать тощей, и в пять вечера умудрялась оставаться свежей (косметика?). И конечно, я понятия не имел, сколько ей лет. Она вела себя со спокойной уверенностью зрелого человека, а выглядела не старше своей кузины, Элизабет.

И просто жить без эпатажа не могла. В столовой, когда я вошёл, она… жонглировала яблоками. Кажется, пятью. Я удивился настолько, что замер в дверях, и лакей чуть не опрокинул на меня поднос.

– Элвин, наконец-то!

Яблоки не разлетелись по комнате, когда принцесса обернулась, а аккуратно улеглись на блюдо. Шериада с сияющей улыбкой указала на кресло слева.

– Присаживайся.

Я выдохнул и заставил себя улыбнуться.

– Благодарю, госпожа.

Этикет требовал отодвинуть для принцессы кресло, потом положить в её тарелку те закуски, которые она больше всего любит. Прошла неделя, а я понятия не имел, какие у неё предпочтения, так что пришлось угадывать по взгляду.

Откинувшись на спинку кресла, Шериада смотрела, как я это делаю, с таким видом, с каким учитель в школе отсчитывает время до конца экзамена.

– Ты закончил? – поинтересовалась она минуту спустя. – Может быть, сядешь?

Я улыбнулся, ставя перед ней полную тарелку с по меньшей мере десятью видами салатов. Возможно, взгляд принцессы метался по столу от раздражения, а я снова оплошал?

– Да, госпожа.

Пришлось забрать у дворецкого (тот выглядел донельзя удивлённым) графин с лимонадом. Я только сейчас понял, что пустых бокалов на столе нет – только хрустальные стаканы с водой.

Они завибрировали – тонкий, пугающий звук. Лимонад булькнул и вскипел – я чуть не выронил графин, но дворецкий вовремя забрал его у меня.

– Сядь! – голос Шериады заставил нас обоих подскочить. – Немедленно!

Она умела голосом пугать до смерти. В буквальном смысле – позже я увидел, как от одного звука люди умирали. Не помню, как я оказался в кресле, но в то же мгновение посуда угомонилась.

Принцесса выдохнула.

– Не стой между мной и ужином! – отчеканила она. – Никогда.

И принялась за еду. Клянусь, Лавиния уплетала свою любимую сырную запеканку с меньшим аппетитом!

Я старательно улыбнулся и осторожно взял стакан с водой. Пришлось сосредоточиться, чтобы руки не дрожали, и напомнить себе, что нужно оставаться спокойным. Это было странно, раньше со мной такого не случалось. Я ненавидел многое в жизни спутника, но чтобы бояться – нет, никогда. Не было в капризах очередной госпожи ничего, о чём я ещё не знал или хотя бы мысленно не примерил на себя. Вдобавок даже у аристократов существовали рамки дозволенного.

От принцессы веяло безумием. «Ты не хочешь меня злить», – снова вспомнилось мне. Что же она сделает, когда разозлится? Слуги её боятся…

Тем временем Шериада положила вилку на край тарелки. Я немедленно поставил стакан на стол и приготовился встать. Сейчас ей надоест эта игра, и она захочет, чтобы не слуги, а спутник ухаживал за ней: подавал ей блюда и подливал напитки. Вообще-то, это было в порядке вещей.

Принцесса поймала мой взгляд и улыбнулась. Теперь её голос звучал нежно, как летний вечер.

– Элвин, прости. Я не должна была повышать на тебя голос. Прости, пожалуйста.

Улыбка дрожала у меня на губах. Чего она хочет? Зачем извиняется?

Всё это напоминало незнакомый танец, в котором вёл не я.

Не дожидаясь ответа, Шериада перевела взгляд на слуг.

– Алекс, пожалуйста, унесите вино. И оставьте нас.

Лакеи с поклоном потянулись к дверям. Ори бросил на меня взволнованный взгляд, и мне даже показалось, он попросит позволения остаться. Но, конечно, он ушёл следом за остальными.

Только дворецкий, замешкавшись, спросил:

– Миледи, что прикажете подавать на десерт? Сейчас или позже?

– Подадите через полчаса, я вас позову. – Шериада нахмурилась. – Мой шоколад ведь уже привезли?

– Конечно, миледи.

– Вот и прекрасно. Подайте ещё ягоды и… Ах да, дыни! На кухне должен появиться демон из низших… Этот, как его… – Она помолчала, потом вздохнула. – Не помню. От лорда Витрэ. Принесёт пять дынь. Пять! Ровно. Если этот… нехороший… не человек снова скажет, что умеет считать только до четырёх, потому что когтей у него, видите ли, четыре, передай, что я лично пришью ему по два пальца за каждую недостающую дыню.

Дворецкий выслушал этот бред, не моргнув и глазом.

– Да, миледи.

Дыни, думал я. Это что-то знакомое. Это фрукт? Или ягода? Кажется, она росла ещё до Потопа… Я точно о ней читал.

Стоило дверям закрыться, Шериада встала. Я, конечно, поднялся следом.

– Сядь, – бросила принцесса, забирая мою пустую тарелку. Потом пристально взглянула – и пошла вокруг стола, наполняя тарелку салатами. Больше всего она положила ветчинных рулетиков с сыром – я действительно их хотел. Но есть с госпожой – это… Это как сидеть, пока она за тобой ухаживает.

И всё же я сидел – ведь она приказала.

Шериада поставила передо мной тарелку.

– Ешь.

Я проголодался, это правда, но на тарелке одних закусок было больше, чем я обычно съедаю на ужин.

– Да, госпожа.

Это её блажь, не иначе. Она всё забудет к следующей перемене блюд. Интересно, она прогнала слуг всё-таки для того, чтобы я служил ей? Супница и блюдо с жарким стояли на сервировочном столике у стены. Не сама же она будет их раскладывать?

– Ты, должно быть, безумно голоден, – снова сев в кресло, заметила принцесса.

Я улыбнулся. Всё-таки на еде у неё пунктик. Я должен был это понять ещё по тем пирожным на балу. Как ей удаётся оставаться такой стройной?

– Нет, госпожа. Вовсе нет.

– Не лги мне. Ты голоден. И специально себя ограничиваешь. Почему?

Она замолчала и снова принялась за еду. Я наблюдал. Стоит запомнить, что ей нравятся кабачки.

– Но, госпожа, я вовсе не…

– Солжёшь мне ещё раз и очень сильно об этом пожалеешь. – Голос она не повышала, но я похолодел и закашлялся.

Она молча смотрела на меня и ждала.

– Госпожа, простите, но если я буду не воздержен в еде, я потолстею. Вам не понравится.