Инклюз

Женщина уже была готова к разбегу, но молча, со снисхождением, принимала легкую тревогу супруга.

Дочь тоже знала эту папину черту. Он сам ничего не боялся, но проявлял чрезмерную опеку и беспокойство, когда дело касалось членов семьи.

Мама подняла одну ногу за другой, сгибая каждую в колене. Постучала кулаками по наколенникам и взялась за трапецию дельтаплана, давая понять, что она уже окончательно на исходной позиции. Папа глубоко вздохнул и пошел приподнимать нос планера. Уже оттуда он довольно громко прокричал:

– Из-за вялого разбега дельтаплан неустойчив. Постарайся достичь взлётной скорости как можно скорее.

Мама с уверенностью показала ему большой палец вверх. Затем вновь взялась за трапецию аппарата, сделала имитацию управления по крену1 и тангажу2.

Ничего не мешало взлету. Муж было решил добавить еще какое-то напоминание, но, оглянувшись, не взлетают ли другие команды, пересекся взглядом с соседом-инструктором. Тот давно уже наблюдал за семейной парой. Папа неловко улыбнулся, одобрительно показал маме рукой вниз холма и отошел.

– Вперед, моя бесстрашная! – подбадривающим голосом прокричал он.

Мама плотно прижала рулевую трапецию к плечам, согнула тело в пояснице, подала плечи вперед и начала разгон, чтобы набрать скорость. Когда появилась взлетная тяга и отрыв от земли был уже близок, женщина особенно сильно работала ногами. В конце разбега ей удалось сделать сильный толчок и оторваться от земли. Грубых ошибок она не допустила. После отрыва аппарат с пилотом резко взмыл вверх. Но женщине удалось сразу же выровнять тангаж, плавно опустив переднюю часть дельтаплана по курсу.

С детской радостью папа сцепил руки в замок и сильно вдавил одну ладонь в другую, заведя локти немного вперед. Затем он прижал руки к груди, немного расслабив ладони. Он начал поочередно сгибать скрещенные пальцы то в одном, то в другом направлении. Косточки захрустели.

– Сейчас ветер смывает с твоей мамы весь накопившийся стресс, – проговорил отец, не отрывая взгляда от парящей в воздухе супруги. – Я очень горд ею.

Когда первые эмоции улеглись, он огляделся по сторонам и отметил, что все присутствующие тоже следят за его женой, ненадолго прервав свои приготовления. В его груди возникло тёплое чувство.

– И я горжусь ею, – ответила дочь, приподняв подбородок от сведенных вместе коленок, которые продолжала обнимать руками. Переведя взгляд со скользящего по воздуху дельтаплана, она посмотрела на отца. – … И тобой тоже.

Отец посмотрел на дочь, словно только что ее заметил.

– Давай свой термос, начальница кофейных напитков, – шутливо сказал он, присаживаясь рядом с девочкой.

Дочь с энтузиазмом копошилась в сумке с едой. Отец вновь стал наблюдать за полетом супруги.

– Она делает все правильно. Хороший запас скорости, – словно самому себе комментировал он вполголоса.

Дочь налила полную кружку горячего кофе и протянула папе. Он принял угощение и машинально глотнул, не отрывая взора от парящего дельтаплана. До самой посадки он больше не сделал ни единого глотка.

– Чуть больше скорости, дорогая, – тихо посылал он свои инструкции вдаль, – для лучшей управляемости. Уменьшай угол атаки. Во-от так.

Девочка украдкой наблюдала за папой. Шум ветра в ушах порой не давал услышать его тихие команды, адресованные маме в небо…

– Ручку управления к себе, дорогая. Плавно… Плавно… Вот так. Сейчас отличные условия для посадки: встречный ветер и никаких боковых...

Женщина хорошо справилась с полетом и уже выровняла аппарат до более пологой траектории. Она отпустила ручку управления, уменьшая скорость и, совершив небольшую пробежку, плавно приземлилась. Поставив дельтаплан на нос, она сразу же отстегнула подвесную систему и помахала рукой дочери с мужем. Они, две опьяненные восторгом детские души, ликовали. Они обнимались и прыгали, посылали маме воздушные поцелуи и смеялись. Папа даже умудрился перевернуть свой кофе. Иногда, в этот самый момент приземления, он говорил свою привычную фразу «Твоя мама в прошлой жизни точно была божьей коровкой». Вот и сейчас, готовый бежать вниз, он обернулся к дочери:

– Я постараюсь быстро забрать нашу летунью, и мы мигом будем здесь.

Девочка улыбнулась и вернулась на свое покрывало дожидаться, пока отец спустится и поможет маме с летательным аппаратом. Это всегда занимало много времени.

Эмоции поутихли. Она привычно уткнулась в коленки и принялась отрывать белые лепестки полевой ромашки. Проснуться в этот день пришлось намного раньше обычного, до рассвета, поэтому сидя под лучами утреннего солнца, она стала поддаваться дремоте. На цветке остался только один лепесток, и она крутила этот ободранный стебель. Внизу в деревне завелся какой-то трактор, теперь он мерно и монотонно гудел. Ей представлялось, что это мурчит огромный кот. Ветер убаюкивал, шевеля свисающие локоны волос, и они щекотали щеки. В ее голове проносились несвязные мысли и образы: развевающийся над горой флюгер, водопады, облака. Она на секунду закрыла глаза, и все это вдруг начало превращаться в странные индейские символы, нанесенные на тела танцующих вокруг ночного костра людей. Движения их были резкими – эти люди готовились уйти на ночную охоту и настраивались на предстоящую битву с хищным зверем, они играли мускулами и блестели оружием, заставляя себя же поверить в свою собственную несокрушимость. Их раскраска была темно-красной, психологически давящей, запугивающей, роковой. По ночам она маскировала тела, помогала им растворяться в темноте.

Во время танца эти люди опускали руки в висящие на поясах сумки и доставали оттуда маскировочную краску для тела, тут же нанося ее на себя. Сумки больше были похожи на чучела разных животных, пришитых передними лапами к поясу охотников.

Танец ускорялся под несущийся все быстрее барабанный ритм. Пламя костра подрагивало. То разгораясь сильнее, освещая треугольники, полосы и круги, изображенные на телах индейцев, то снова гасло. Спящая девочка не знала их значений, несмотря на то, что видела их в прадедушкиных блокнотах. Охотники выглядели еще более пугающими и зловещими. Они стали поднимать вверх руки, будто ловя ветер, просили природные силы помочь в охоте.

Ноги танцующих все сильнее притоптывали, поднимая все больше пыли, освещаемой светом костра. Девочке вдруг показалось, что освещает уже не костер, а рассветное солнце. Босых ног не видно было за густой пылью, она оседала, прорисовывая очертания горных рельефов. На грунтовой дороге усталый и милый газетчик Брайан все так же толкал вперёд свой мопед, то и дело поправляя на боку сумку.

Лицо девочки стало совсем неподвижным. Пальцы перестали крутить стебелек и заметно ослабли, едва удерживая его. Плечи чуть заметно вздрогнули. Пространство исчезло, а звуки превратились в гулкое эхо, из которого то и дело выныривал голос бородатого инструктора, громко раздававшего хриплые команды студентам.

1 Крен – Поворот объекта вокруг его продольной оси. В авиации угол крена – это угол наклона влево или вправо относительно фюзеляжа.

2 Тангаж – угловое движение летательного аппарата относительно главной поперечной оси инерции. В авиации подразумевается как наклон носом или хвостом вниз.

06. Марионетки

___

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая:

Пускай персты твои, промчавшися по ней,

Пробудят в струнах звуки рая.

Джордж Гордон Байрон

___

Музыкант перебирал ноты на пюпитре и чувствовал, как пристально смотрит на него Джоанна. Обычно он уже через час понимал, что ему следует играть, какой репертуар нужен клиенту. Но здесь ему не помогал весь огромный опыт, а хозяйка ничуть не стремилась подсказать.

– Видимо, кто-то в доме увлекается куклами? – спросил Оскар своим привычным, сдержанным тоном.

Женщина смотрела на него, но мыслями она была где-то далеко. Взгляд чуть затуманился и, если бы молодой человек отошел в сторону, она продолжала бы вглядываться в его фантом. В голове немного шумело. Голос нежданного гостя долетал до женщины безликим, совершенно не окрашенным никакой эмоцией. Эта монотонность слегка успокаивала.