Инклюз

– Молодцы, что додумались достать торт из холодильника, – словно не слыша дочери, ответила Джоанна и тут же посмотрела на внучку. – У нас сегодня спектакль с живой музыкой. Бегом руки мыть. Знала бы, что вы такие грязнули, сделала бы прозрачный торт.

– Ура! Обожаю кукольные спектакли, – убегая на кухню, возликовала маленькая девочка.

На кухне зашумела вода из крана.

– А ты где так долго была? – спросила Эмма Джоанну.

– Решила проветриться. Немного вас заждалась.

– Прошу всех к столу, – распорядился Ларри, рассматривая темно-голубую бутылку вина.

Воду на кухне выключили. Спустя несколько секунд, вприпрыжку вбежала девочка. Она тотчас же вскарабкалась на стул между мамой и бабушкой. Последняя успела выпить еще горсть таблеток и принялась за долгожданный кусочек торта, один из тех, что Эмма разложила по тарелкам.

Когда все, наконец, сели за стол, Ларри налил дочери детское шампанское. Затем открыл бутылку и разлил голубое вино по бокалам. Он с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому на каждой заправке, где они делали короткую остановку, он покупал баночку-другую пива и тут же выпивал. Потому что открытая банка в машине могла кончиться серьезным штрафом, Эмма была не в восторге от факта, что Ларри уже с начала путешествия был несколько навеселе и они с мужем даже повздорили. В ход пошли его не слишком убедительные аргументы, которые он оглашал на манер адвоката, дискутирующего с прокурором на судебном процессе. Это еще больше раздражало. Дочь всю дорогу молчала, зная, что папа может резко перейти на крик, стоит ему почувствовать, что оппонент побеждает.

Ларри закрыл бутылку пробкой и взял себе один из бокалов. Ожидая тоста, он вертел его в руке и, внимательно внюхивался в аромат вина.

– Какое необычное. Фруктово-ягодный букет, – изучал вслух Ларри. – Чувствую вишню, ежевику...

– Там еще есть маракуйя, папа ее выращивал на заднем дворе. Думаю, вряд ли бы ты ее отгадал, – сказала его жена.

– Почему, может и отгадал бы? Я еще слышу чернику, яблоки, цитрус.

– Да, там есть и черника, – сказала Джоанна. – Она играет важную роль в окраске вина.

Ларри встряхнул бутылку и стал присматриваться к ней напротив света, внутри играли перламутровые частицы.

Девочка, видя, что все уже собираются у стола, и зная, что сейчас последует тост, первой подняла свой стаканчик вверх.

– Бабушка, с днем рождения тебя!

Словно по команде, все кто еще не успел взять вино, потянулись к бокалам. Дочь Джоанны, облизывая после торта пальцы одной руки, другой поставила свою тарелку на стол. Она потянулась к бокалу, но тот оказался пустым.

Бабушка и внучка уже успели звонко чокнуться. Брайан ждал, пока все возьмут бокалы, и держал свой за ножку, не отрывая его от стола. Один только Ларри к этому моменту отпил небольшой глоток.

– Сладковатое, – сказал он тихо самому себе.

– Ларри, дорогой, стоит внимательней следить за своей леди, – переворачивая вверх дном пустой бокал, сказала Эмма.

Брайан, точно молния, подхватил со стола бутылку и вмиг оказался возле Эммы. В бокале ласково заплескалось голубое вино.

– Как видишь, я был бы идеальным мужем… – тихим голосом, улыбаясь, пошутил Брайан.

Эмма мягко улыбнулась, но ничего не ответила. Никто не придал значения сказанному, лишь Ларри устремил на Брайана тяжелый взгляд.

– Джоанна, давайте я вам, как имениннице, долью оставшиеся капли, – продолжил Брайан, почтительно держа в руках бутылку. – Говорят, при этом можно загадывать желание.

Джоанна подала ему свой и без того почти полный бокал. Она следила за каждой падающей в него каплей вина.

– Загадала, – воскликнула в конце женщина.

Брайан демонстративно поднял бутылку повыше и закрыл его корковой пробкой. Ларри недовольно окинул взглядом предметы на столе, затем вскользь посмотрел на свои ногти. Его грудь приподнялась от тяжелого вдоха. Ларри не сводил взгляда с Брайана, который по-прежнему не замечал перемены в муже Эммы.

– Давайте поднимем бокалы за добрую хозяйку – Джоанну, – сказал Брайан, делая несколько шагов в сторону от стола, чтобы отставить пустую бутылку.

Он вернулся на свое место и хотел уже садиться, как вдруг заметил, что Ларри встал со стула и как-то странно уставился на него. Двое мужчин некоторое время стояли на небольшом расстоянии друг напротив друга в полной тишине.

В подвале долго тянулась последняя нота скрипки, пока не стихла – граммофонная пластинка закончилась. Теперь нервы всех присутствующих натягивались как струна, которая вот-вот должна была лопнуть. Откуда-то снизу слышалось, как при полном обороте пластинки соскакивает игла граммофона.

Куклы-марионетки двигались все медленнее.

– Лучше бы ты говорил про политику или религию, Брайан, – медленно проговорил Ларри, не спуская глаз с обидчика.

Брайан только сейчас понял, что не понравилось сопернику.

– Ларри, дорогой. Это была шутка, – искренне, как можно нежнее, ответил Брайан. Последнее слово заглушил звонок в дверь.

Никто не обратил на это внимания, отвлекалась только Джоанна, бегло посмотрев в сторону прихожей и потом снова на мужчин. Все вопросительно смотрели на Ларри. Лицо его напряглось, словно в отяжелевших веках осел весь его гнев. Он выдерживал паузу.

– Не надо делать из меня нерадивого дубину, – заговорил Ларри. – Я хорошо понимаю шутки, но не ту грязь, которая только что вылилась у тебя.

– Послушай, Ларри, – твердым голосом сказал Брайан, – я вовсе не ожидал такой реакции и сразу же приношу искренние извинения за сказанное.

Мужчины к этому моменту словно испепеляли друг друга взглядами, при этом как-то одинаково прищурившись. В такие острые моменты в людях часто просыпается что-то хищное. Конечно, иногда такие конфликты порождают и трусость, но не в этом случае. Здесь встретились двое клыкастых по темпераменту людей. Наэлектризованное пересечение их взглядов создавало ощущение замедления времени. Эмма инстинктивно в испуге подвинулась к своей дочери и словно оторопела от этой ссоры. Джоанна вернула на стол бокал вина и внимательно смотрела как двое теряли осознание происходящего вокруг. Ларри заметно покраснел. Его дочь давно уже прекратила возиться с тортом и испуганно наблюдала за сценой с папиным участием.

– Папа, не злись, – с дрожью в голосе сказала она.

– Ларри, не стоит так реагировать. Ты переходишь на грубость, – сказала Эмма, приобнимая испуганную дочь.

Ларри не взглянул ни на супругу, ни на дочь. Теперь он наклонился немного вперед и твердо оперся кулаками о стол.

– Значит грубость, которую только что бросили мне, никто не заметил, а мое возмущение вызывает у всех негодование, – неторопливо и сердито, на одной ноте заговорил Ларри. – Значит, моя жена подыграла шутке, в которой высмеивают ее мужа, и ей весело?

Каждое прозвучавшее слово отозвалось в сердце Джоанны какой-то колючей тоской.

– Сейчас же прекратите спор, – волевым голосом приказала она.

Голос хозяйки лишь затормозил конфликт. Брайан чувствовал, что общая тревога вызвана поведением Ларри, он хотел мирно разрешить ситуацию и сохранить уважение дорогих ему людей. Стоящий перед ним человек раскраснелся и, как в тумане, видел лишь главную мишень – его, друга Джоанны и ее дочери. Брайан в первую очередь хотел сдержать нахлынувшую злость соперника и не дать развиться конфликту. Он обогнул стол, не боясь гнева Ларри, близко к нему подошел и заговорил совершенно спокойным голосом:

– Ларри, послушай, прекрати ты раздувать эту чепуху. В конце концов мы тут в гостях и не стоит портить хозяйке ее праздник. Давай забудем обо всем. Не горячись и садись обратно, а не то мне придется силой вернуть тебя за стол.

– Ты решил указывать мне мое место? – почти криком ответил Ларри.

– Папа, пожалуйста не кричи, – заплакала бледная от страха девочка. Она совершенно не понимала, что происходит, но интуиция подсказывала ей, что творится нечто ужасное.

Кто-то второй раз позвонил во входную дверь, но на протяжный звук снова никто не отреагировал. Еще десять минут назад благодушно настроенные друг к другу люди так легко беседовали на нейтральные темы. Теперь после всплеска ненависти они оба стояли с бледными лицами. Несмотря на то, что они были почти одинакового роста и телосложения, Брайан мог похвастаться многолетней выучкой и накачанными мускулами. К тому же, всем было понятно, что военный должен быть морально устойчивее к таким конфликтам.