Инклюз

Достав сапфировую сережку того же оттенка, она поднесла ее к глазам. Можно было запросто спутать их с минералом: цвета, размеры и глубина совпадали. Женщина смотрела себе в глаза в отражении зеркала и несколько раз подносила к линии взгляда драгоценность. Эта забава, казалось, достигала легкой рефлексии. Затем неспешным движением она надела сережку, аккуратно поправив после этого волосы над ухом. Лёгкая удовлетворённая улыбка появилась на лице женщины, но очень скоро сменилась на строгий взор. Размытые, отдаленные образы, которые давно казались растворившимися в истории, пронеслись в ее голове. Вторую сережку она уже не рассматривала с прежним азартом. Машинально достав ее из шкатулки и вертя в пальцах, женщина испытывающе всматривалась в своё отражение.

Легко ли описать зрелую женщину, тронутую преклонными годами, но сохранившую поистине нежные черты лица? Существуют ли точные слова, способные передать образ не подвластной времени тонкой фигуры и сглаженные, чуть замедленные возрастом движения? Сколько времени приходится такой женщине провести у зеркала, изучая изменения в своем теле и морщинки на лице, пока она не примирится с неизбежным переходом в пожилой возраст?

Женщина сохранила моложавый вид, несмотря на то, что волос уже коснулась седина. Всматриваясь в ее лицо, невольно приходило в голову, что женщина мастерски подрисовывала свои глаза, добавляя им резкости и контраста. Природа наградила женщину длинными ресницами, и она вовсе не прибегала к хитростям макияжа. При том, что кожа ее оставалась нежной, губы налитыми, а тонкий нос идеально ровным, ее нельзя было назвать абсолютной красавицей. От таких женщин, как правило, не теряют голову в одночасье. Они завораживают при более тесном знакомстве, постепенно проявляя свои благородные черты. Кое-что сильнее физической красоты манит в объятия таких дам. Это и обаяние, и несколько ленивый, бархатный голос, и, возможно даже, проступающая во взгляде страсть.

Во входную дверь позвонили. С лица женщины сошло выражение покоя. Сознание сразу же вернулось к действительности. Руки довольно быстрым привычным движением надели вторую сережку. Вопросительный взгляд застыл на лице женщины. В уме перебирались варианты возможных непрошеных гостей. Ноги скользнули в стоящие чуть впереди лакированные туфли. Она прошла к окну и отодвинула штору. На параллельной парковке, рядом с ее почтовым ящиком, стояла непримечательная легковая машина. Внутри никого не было.

Отточенным движением женский палец нажал на металлический флажок. Щелкнув, открылось ружье. Два заряженных патрона блестели своими капсюлями. Ружье закрылось, издав привычный щелчок готовности. Взяв за верхнюю часть ствола, женщина поставила оружие в глубокую нишу стены, заслонённую вазоном в человеческий рост.

За стеклянной входной дверью можно было разглядеть мужской силуэт. Дверь приоткрылась на длинну защитной цепочки. Молодой человек стоял среди множества разложенных перед дверью вещей. Он поднял самый большой футляр с намерением наконец-то войти и с приветливой улыбкой подался ближе.

– Прошу прощения за небольшое опоздание, – сказал он.

– Это должно быть какая-то ошибка. Я ничего не заказывала, – с удивлением ответила женщина.

– Понимаете, я сессионный музыкант, играю на мероприятиях. По вашему заказу приехал из Сан-Франциско отыграть вечер, – веселым голосом проговорил молодой человек.

Рука музыканта потянулась во внутренний карман пиджака, отыскивая сложенную вчетверо бумажку. Поставив футляр обратно на землю, он развернул форму с печатью.

– Вот, тут указан ваш адрес, – продолжал молодой человек, протягивая листок в дверную щель.

Наступила небольшая пауза, видимо, женщина за дверью изучала содержание печатного текста.

Казалось, открытая терраса была так нагрета, что даже легкий ветерок исчезал еще на подлете к ней. Музыкант вновь отыскал скомканный в кармане платок и вытер им лоб от виска до виска. Стараясь не поддаваться порыву волнения, он продолжил:

– Иногда случается, что один из супругов заказывает другому музыкальный сюрприз, или друзья поздравляют с каким-то событием. В моей работе это не первый случай – стоять перед закрытой дверью. Мы, как правило, спрашиваем людей: «Если у вас сегодня нет никакого важного события, тогда, может быть, действительно произошла какая-то ошибка?». Хотя, если признаться, на моей практике такого еще не случалось. Тем более, всё уже оплачено.

Женщина освободила дверную цепочку и настежь открыла дверь, жестом приглашая гостя войти.

– И всё-таки, я думаю, что это какая-то ошибка, хотя музыка никогда не помешает, – произнесла она вежливым тоном и немного отошла. – Вы можете расположиться в этом углу, – рукой указала она куда-то в сторону.

Оскар был еще на улице за входной дверью и не разглядел, куда указала хозяйка. Он отчаянно пытался собрать все свои вещи и занести их в дом за один раз. От суеты и волнения это получалось еще медленнее. Женщина дожидалась его возле рояля и видела по теням на полу прихожей, что он еще копошится на улице. В ожидании, она стала разглядывать большой семейный портрет на стене. Девочка в центре снимка искренне хохотала, глядя на кошку, которую держал отец перед маминым лицом. Создавалась забавная иллюзия, что у мамы кошачья голова.

Музыкант с огромным футляром от виолончели в одной руке и двумя поменьше – в другой, наконец, протиснулся в прихожую. На плечо он набросил дополнительные чехлы и сумки. Под мышкой был зажат штатив пюпитра. Подойдя ближе к хозяйке дома, он положил все на пол.

Из-за его спины светил самый яркий источник света – незакрытая входная дверь. Молодой человек наконец смог разглядеть хозяйку дома. Несмотря на то, что она не ожидала гостей, её наряд был праздничным, а изысканные украшения подчёркивали элегантный образ.

– Cапфир? – пристально глядя на ожерелье, спросил молодой человек.

Женщина машинально дотронулась до драгоценного камня. Сначала улыбнулась, но сразу же неловко насторожилась.

– Да. Вы разбираетесь в драгоценностях?

– Пришлось. Недавно жена намекнула на такой подарок. Я оценил и его достоинства, и его цену. Подарил и теперь вот подрабатываю при каждой возможности, – улыбнулся музыкант и с любопытством огляделся. – Консультант в магазине рассказал, например, что сапфир и рубин, в сущности, один и тот же минерал. Только из-за наличия хрома рубин имеет красный цвет, а у сапфира может быть много оттенков. Интересно, правда?

Музыкант вновь с любопытством рассматривал все вокруг. На первый взгляд, помещение казалось немного темноватым. К тому же, его глаза все еще привыкали после яркого солнечного света. Если рассмотреть основные детали интерьера он еще мог, то отдаленные углы гостиной проваливались в темноту. Игрушечная железная дорога была размещена прямо посреди комнаты.

По сравнению со знойным воздухом на улице, в доме было довольно прохладно. Все шторы были полностью завешены, вероятно, для поддержания комфортной температуры. Нежданное дуновение горячего воздуха с улицы нарушило спокойствие в комнате и привело в легкое движение кукол-марионеток, которых в гостиной было довольно много. Их наряды, разноцветные, опрятные и выстиранные, развивающиеся, как паруса старинных яхт, выделялись на фоне общего темного фона комнаты. Вдоль стен тянулись узкие деревянные перила, что для жилого помещения выглядело весьма необычно, а на них были закреплены ваги – сложные конструкции с тонкими нитями, поддерживающими больших и маленьких кукол на идеально выверенном расстоянии от пола. Их туфельки равномерно касались паркета носками, пятки не доставали всего несколько едва заметных миллиметров. В полумраке казалось, что это совсем не куклы, а дети разных возрастов, которые прижались к стенам, увидев незнакомца и стали перешептываться, иногда немного разворачиваясь друг к другу.

Женщина вернулась в прихожую и закрыла входную дверь. Куклы зашевелились сильнее от созданного воздушного импульса. Все они были женского пола, и молодой музыкант почувствовал себя Гулливером в обществе благородных девиц-лилипутов. Одежды некоторых кукол действительно были в стиле восемнадцатого века – эпохи Джонатана Свифта. Заметив зеркало на стене у рояля, музыкант машинально выпрямил спину, достал из бокового кармана пиджака расческу и привел в порядок взлохмаченные и слипшиеся от пота волосы.