Инклюз

Открыв дверь в смежную комнату, Джоанна включила свет. Первым делом внимание Оскара привлекло маленькое кресло в центре, в котором сидела совершенно голая кукла. Она была невероятно похожа на человека. Грудь выглядела как настоящая. Красавица закинула ногу на ногу, скрывая интимное место. Оскар не мог оторвать взгляда от точных женских форм. К тому же на ее лице поразительно реалистично были прорисованы все черты. Джоанна улыбнулась, глядя на то, как смутился молодой человек.

– Эти все куклы дело ваших рук? – растерянно переспросил он.

Женщина утвердительно кивнула, чуть шире обычного улыбнувшись собеседнику.

– Это гардеробная, – продолжила она, прохаживаясь по комнате, где вдоль обеих стен стояли шкафчики с миниатюрной одеждой. – Здесь есть платья, сумочки, шляпки, обувь – можно подобрать совершенно любой стиль для любой героини.

Оскар опять посмотрел на сидевшую в центре куклу. Разглядывая ее правдоподобное нагое тело в еще более прохладной, чем первая, комнате. Он ощутил, как по его спине прошла мелкая дрожь. Ему не было холодно, но с момента, как он увидел раздетую красотку, уже больше не мог согреться. Он стоял на пороге двери, точно там, куда был направлен взгляд куклы. Она смотрела на мужчину прямо и строго, как полноценный участник разговора. Во взгляде читалась нотка упрека за визит без предупреждения.

– Когда кукла уже готова, мы вместе приходим сюда, чтобы выбрать одежду, – комментируя, Джоанна потянулась к верхней полке, на которой в ряд стояли маленькие сумочки. – Кукла, как правило, застывает в предвкушении. Мне нравится наблюдать, как они мысленно примеряют на себя все эти платья. Это самая счастливая комната. – Джоанна после маленькой паузы повернулась к Оскару. Она увлечённо фантазировала, глаза ее горели, и все время всматривались куда-то под потолок. – Куклы верят, что когда они наденут эти платья, где-то там, в будущем у них сложится всё наилучшим образом: они уже представляют восторженные взгляды мужчин, шушуканье завистниц, внимание того, кто им дорог. Ты понимаешь, о чем я? – она перевела взгляд на музыканта.

Он слушал внимательно, но смотрел на голую куклу. Медленно он переключился на Джоанну. Эта короткая вдохновенная речь показалась Оскару странной.

– Думаю, понимаю, – ответил он. – Моя жена отправляется в торговый центр за этим предвкушением, а потом вещь висит в гардеробе ни разу не надетая.

– Выход в свет в обновке не способен принести и половину радости от ожидания, испытанной в этой комнате. – Джоанна сняла с полки крошечную сумочку. – Когда им надоедает все вокруг, мне ничего не остаётся, как водить в эту комнату для смены наряда.

Проговаривая, Джоанна повертела в руках сумочку и вдруг обнаружила в ней огромную дыру. Машинально одернув кожаную вещь, она неловко посмотрела на собеседника, проверяя, успел ли он заметить ее конфуз. Оскар хотел было, но не успел сделать вид, что ничего не видел. Ничего другого не осталось, кроме как сочувственно поджать губы. Джоанна положила сумку обратно.

– Если бы я тогда, маленьким мальчиком, оказался у вас, – начал Оскар, сойдя, наконец, с порога и проходя вглубь комнаты, – вы бы меня за один сеанс вернули к нормальному состоянию. Такие живые у вас тут образы!

Закончив фразу, молодой человек присел на корточки сбоку от куклы в кресле. И замер от потрясения: вся ее спина была сильно выедена крысами.

Джоанна в это время сняла с вешалки одно из платьев, внимательно рассмотрела его со всех сторон, поднесла к лицу и понюхала. Оставшись довольной, она обернулась к музыканту.

– Бывает, сидит человек долго один и начинает сам с собой разговаривать. Чтобы не сойти с ума, я разговариваю с куклами. С момента, когда у нее появляются глаза, она у меня уже живая, она уже наблюдает – какие я ей шью наряды, какие у нее ноги, маникюр. Потом она осматривается и замечает других, и у них начинается дружба, иногда конкуренция, это зависит от характера. Наблюдая все это как бы со стороны, я чувствую, что рядом с моей жизнью есть чья-то еще.

Внимательно слушая, Оскар смотрел на Джоанну. Ему казалось, что женщину немного «понесло» и не знал как на это реагировать, поэтому просто продолжал понимающе кивать собеседнице и рассматривать семейную фотографию на стене. На фото была изображена Джоанна, рядом – пожилая женщина с куклой в руках.

Оскар предположил, что это ее мать. Одинаковые овалы лица, широко распахнутые глаза, внимательно всматривающиеся в стекло линзы фотоаппарата. Несмотря на то, что обе давно уже были взрослыми, во взгляде отчетливо просматривалась какая-то одинаковая детская мечтательность. Они были будто вне времени, словно уже тогда осознавали, что этот снимок – на века. Они смотрели не из будущего, но в будущее.

Пока Джоанна увлеченно рассказывала, Оскар принялся подробно рассматривать ее саму. Несмотря на возраст, ее все еще можно было назвать красивой. Тонкие, очень аристократичные черты лица делали ее похожей на графиню, да что там, почти на английскую королеву. Высокие скулы, большие синие глаза, тонкий нос. Она казалась очень загадочной, необычной. Возможно, разгадка таилась в кровосмешении. Ее кожа была немного смуглой. На ее шее Оскар заметил небольшую родинку, он обратил внимание, что на ее гладком лице их почти не было.

Только теперь музыкант заметил, что ее глубокий низкий голос звучал легко, а манера немного растягивать гласные превращала все сказанное в песню. Она говорила степенно и размеренно, на бесстрастном лице почти не отражались эмоции, лишь брови элегантно поигрывали. Но с такими выразительными бездонными глазами, пожалуй, ничего больше было не нужно. Они отражали каждую перемену ее настроения, каждую мимолетно пролетевшую мысль. В этих глазах можно было разглядеть, что Джоанна очень проницательная и умная женщина. Она продолжала:

– В глазах кукол можно прочитать будущие отношения, дальние страны, домашний уют, – замечтавшись, Джоанна делала паузы все продолжительнее. Теперь не было сомнений, что она разговаривала сама с собой. – … любовь, родительство, вера в светлое будущее…

– Наверное, поэтому куклотерапия и является такой эффективной, – решил напомнить о себе Оскар, – она развивает богатое образное мышление.

Джоанна опомнилась и перевела изучающий взгляд на музыканта. Затем обернула снятым кукольным платьем деревянную заготовку в руках.

В глубине комнаты у гардероба послышался тихий звук. Словно упала на бок неровно стоявшая кожаная сумка. Оскар и не заметил бы этого шума, если бы лицо хозяйки вдруг не напряглось. Она притихла и оглянулась. Поджала губы, которые спустя мгновение стали очень бледными. Показалось, что она проговорила что-то короткое, беззвучное. Джоанна медленно повернулась к двери. По лицу пробежала тень, а в глазах блеснула и погасла едва заметная вспышка гнева. Она неожиданно хлопнула ладонью по выключателю на стене и свет в комнате выключился. Оскар успел запомнить лишь сидящую по центру комнаты, погруженную в свои таинственные думы, куклу. В этот последний миг их взгляды словно пересеклись.

Вышла Джоанна поспешно и направилась к очередной двери в коридоре. Музыкант последовал за ней. Он заметил, что несмотря на свои годы, Джоанна сохранила тонкую талию и легкую плывущую походку.

Как только дверь в третью комнату открылась, по полу в стороны разбежалось несколько крыс. В считанные секунды они спрятались в разных уголках комнаты. Света, попадающего из коридора, хватало, чтобы это разглядеть. Джоанна тяжело вздохнула. Легкая озлобленность читалась в ее лице.

– Видимо, все это из-за лесных пожаров. Говорят, после того, как встретились два очага из округов Напы и Сономы, разрушительное продвижение ускорилось, недалеко горят винодельни и даже целые города. Вы не видели ничего такого по дороге? По последним новостям, кроме сгоревших на подступах к нам 28 огромнейших виноградников, пожар уже полностью разрушил угодья Ранчо Калистога. Это, конечно, ужасно, – сказала она и посмотрела в темные уголки комнаты, куда минуту назад устремились перепуганные грызуны. – В доме развелось много крыс. Местные жители хорошо знают, что в сезон пожаров птицы улетают подальше в более безопасные места. Крупные животные бегут от огня. Но крысы, мыши и белки не могут далеко мигрировать и находят безопасные места неподалеку. Потому они почти всегда вторгаются в пустые дома эвакуированных людей. Там нет хищников и много еды. А мои непрошенные гости еще и легко обходят мышеловки и совсем обнаглели. Никакие средства не помогают. Знаете, представители вымирающего племени индейцев толова, а их осталось около тысячи человек, верят, что все люди когда-то вышли из разверзшегося отверстия в земле. И когда-то из самого нижнего темного мира за нами придут крысы. Слабых они увлекут за собой, а сильные в сражении вознесутся на небо в цветные миры. Подожди, пожалуйста, здесь.