Страница 23 из 118
Если вы проигнорируете то, что делает его отвратительным, например, все его изнасилования, с Картером вполне можно тусоваться. 95 секунд открытой уязвимости, которые я почувствовала, когда скользнула на пассажирское сиденье его Мустанга и подумала, не набросится ли он на меня, были стрессовыми, но он остался на месте водителя, как и обещал, и с тех пор вел себя прилично.
Вместо того, чтобы мучить меня или пытаться доставить мне неудобства, он вел себя как порядочный человек. Мы говорили о сверхъестественном сходстве мистера Хассенфельда с ведущим шоу о спасении ресторанов в Food Network [Прим.: Food Network - специализированный телевизионный канал, транслирующие программы о еде и кулинарии], о моей любви к кофе со льдом (он не понимает), о его любви к горячим крылышкам (я не понимаю) , наше обоюдное предпочтение апельсинового мороженого (почему они вообще делают какой-то другой вкус?) и новую комедию, которую мы оба хотим посмотреть, которая сейчас идет в местном кинотеатре.
Я с опаской признаюсь в последнем, потому что это похоже на следующий шаг после «Ты тоже хочешь это увидеть?» очень легко может быть: «Ну, мы должны пойти вместе», и я бы предпочла не оказаться в другой ситуации, когда мне придется его застрелить.
Каким бы приятным ни был этот обед, я не могу заставить себя согласиться пойти с ним на свидание. Как я могу? Это было бы так странно. Буквально в первый раз, когда он заговорил со мной, он заставил меня спуститься на него. Он появился у меня дома с супом, когда знал, что я не больна. Он появился там, где я работаю с его сестрой, так что я не могла быть с ним грубой. Он манипулятор и потенциально опасен, и я не могу позволить себе упустить это из виду.
Даже придя сегодня с ним на ланч, я беспокоилась, что ставлю себя в опасную ситуацию. Свидание дало бы ему неверное представление. Свидание заставит его думать, что я открыта для того, чтобы, возможно, когда-нибудь переспать с ним, и я не пытаюсь ввести его в заблуждение. Не в последнюю очередь потому, что, зная то, что я знаю о нем, я не могу быть уверена, что он не возьмет от меня то, что хочет, если будет думать, что это ему должны.
Чертовски титулованные придурки.
Мой страх подтверждается, когда следующая фраза, вылетевшая из его уст, звучит так: — Ну, сегодня у меня тренировка, но если ты завтра не будешь работать, мы могли бы пойти посмотреть.
Я качаю головой. — Нет.
— Потому что ты работаешь?
Я вздыхаю, чувствуя себя злой, а затем злюсь на себя за то, что чувствую себя злой, потому что он определенно этого заслуживает. — Пожалуйста, перестань заставлять меня говорить тебе «нет», Картер.
— Я не заставляю тебя говорить «нет», — легко говорит он. — Ты можешь начать говорить «да». Было бы намного веселее.
— Я не согласна. Я была в стрессе из-за того, что провела две минуты в машине с тобой. Если бы я согласилась посидеть с тобой в темном кинотеатре, к концу фильма у меня были бы седые волосы.
— Я не собираюсь набрасываться на тебя публично, Зои. Знаешь, у меня есть имидж, который нужно поддерживать. Я раздвинул границы, безусловно, но даже я не могу уйти от такого плохого поведения на открытом воздухе. Кинотеатр переполнен. Много людей вокруг. Ты могла бы позвать на помощь, если бы чувствовала необходимость. Я бы вел себя прилично. Я хочу посмотреть фильм. Я бы пригласил тебя к себе домой, если бы просто хотел трахнуть тебя.
— Нет.
— Как насчет того, чтобы взять с собой еще кого-нибудь? Я могу привести пару человек, чтобы ты не оставалась со мной наедине.
— Опять же, в прошлый раз ты приводил людей.
— Хорошо, тогда ты можешь привести людей, — предлагает он. — У Грейс есть парень? Пригласи их. Я мог бы захотеть выстрелить себе в лицо, если бы ей нравился тот тип парня, который, как я думаю, ей, вероятно, нравится, но, черт возьми, я могу выжить рядом с ними в течение нескольких часов.
— У Грейс больше нет парня, и да, ты бы возненавидел ее последнего. Он паинька в двух туфлях. Он даже действует мне на нервы, а мы с Грейс дружим. — Глядя на него, когда я беру чашку с напитком и делаю глоток, я добавляю: — Но ответ все еще нет. На самом деле, если ты предлагаешь «пригласить Грейс», мой ответ будет еще более яростным «нет». Она уже была возмущена тем, что увидела, как я разговариваю с тобой в коридоре, так что о том, что похоже на свидание, не может быть и речи.
— Это будет похоже на свидание, потому что это и “будет” свидание, — сообщает он мне.
— Я не пойду с тобой на свидание, Картер, — прямо говорю я ему.
— Почему бы и нет?
Я долго смотрю на него, потом вздыхаю и качаю головой. — Ты неумолим.
— Ага, — соглашается он, прежде чем положить в рот соленый картофель фри.
— Ты знаешь, почему я не пойду с тобой, — говорю я ему. — Ты можешь спросить еще 20 раз, ответ не изменится. Если ты хотел встречаться со мной, тебе следовало начать с этого, а не… с того, с чего ты начал.
— Ну, тогда я не знал, что хочу встречаться с тобой, — как-то резонно заявляет он. — Я просто думал, что ты какая-то застенчивая, скучный ботаник, которая слишком остро отреагировала на то, что Джейк хочет тебя трахнуть. Потребовалось пару взаимодействий, прежде чем я заметил то, что он, должно быть, заметил первым. Теперь я это вижу. Теперь я хочу тебя. Я гораздо более настойчив, чем Джейк Парсонс, вот что я тебе сейчас скажу.
— Видишь ли, это звучит как предупреждение, — указываю я. — Я не хожу на свидания с парнями, которые излучают такую готовность причинить вред. Мой тип — «не опасный социопат», и я не уверена, что ты подходишь под эти требования.
Картер улыбается так, что это скорее развлекает его, чем обижает. — Я не социопат.
Я сжимаю губы с преувеличенной твердостью. — Именно так сказал бы социопат.
— Я агрессивен, когда добиваюсь чего-то, чего хочу, вот и все. Это не делает меня социопатом.
Я щелкаю пальцами. _ Поверхностное обаяние, ум, грандиозное чувство собственного достоинства, способность причинять вред другим без видимых угрызений совести, неустанное преследование своих желаний за счет других, лжец, лжец с огнем в штанах…
Прежде чем я успеваю продолжить свой список, Картер смеется. — Это был технический термин, доктор Эллис?
— Да, — киваю я.
— Я не лгал тебе, — говорит он.
— Ты лжешь всем, — констатирую я. — Насколько я могу судить, вся твоя жизнь — ложь.
— Я не говорил, что никому не вру, я сказал, что не врал тебе, — многозначительно повторяет он.
Мой желудок сжимается, и я отвожу от него взгляд, хватая картофель фри, чтобы отвлечься. Я не знаю, что на это сказать.
С одной стороны, это может быть манипуляцией. Он должен знать, что у меня к нему какая-то слабость, потому что по всем правилам я должна кипеть гневом и дискомфортом каждый раз, когда вижу его лицо, а не пропускать обед, чтобы пойти с ним за крылышками без костей.
С другой стороны, это может быть правдой. Если он на самом деле искренен, я не хочу быть злой и затыкать его. Если он действительно пытается протянуть руку, я не хочу отбивать его руку.
Но я также не хочу быть еще одной тупицей, которая попалась на его поступок, и, насколько я знаю, это все. Насколько я знаю, он точно знает, что делает, точно знает, насколько конфликтным он заставляет меня чувствовать себя, и все это намеренно, просто лучший способ, который он мог придумать, чтобы получить то, что он хочет.
Его ужасные слова из того класса всплывают передо мной, напоминая мне, что этот человек, который ведет себя так, как будто он открывается мне так, как он не делает этого с другими людьми, — тот самый мудак, который сказал Джейку Парсонсу удерживать меня, чтобы он мог изнасиловать меня, тот самый мудак, чей интерес был только возбужден знанием того, что я девственница, и который сказал, что хочет причинить мне боль, что он хочет, чтобы моя девственная кровь была единственной смазкой, когда он украдёт мою невинность.
Независимо от того, что говорил Картер, я видела, как он плетет паутину до того, как я была эмоционально вовлечена, и он легко мог делать то же самое со мной сейчас, только я этого не вижу. Мои суждения туманны, потому что в глубине души я хочу верить, что он не так плох, как доказал в тот день, а когда так сильно хочешь увидеть что-то, иногда придумываешь доказательства в поддержку этой веры.