Лёд и пламя

Я, конечно, мог и магией приложить кабана, но нужно же и собственные навыки иногда использовать. В смысле чисто физические, боевой маг хилым быть не может по определению.

Этот случай не утолил азарта, но на всякий случай решил дальше охотиться пешком. Кабаны ушли, новых не предвидится, и потому решили поискать медведя.

Как ни странно, нашли и даже благополучно вышли. Мишка драться не хотел, а хотел уйти от шумных людей и собак и спокойно попастись в ягоднике. Осенью медведь ленив и толст, он готовится к спячке и усиленно питается, а потому держится подальше от всего, что может помешать ему в этом благом деле. А если медведь не хочет драться – он убежит. Бегают они быстро и при этом на удивление тихо, так что если он не захочет, то его и не услышать. Вот и этот сбежал. Впрочем, я не расстроился, потому что через некоторое время на нас выскочил совершенно озверевший лось.

Лоси во время гона бросаются на всё, что движется. Агрессия из них так и прёт, а зверь немаленький, одно копыто размером с братину. Если по голове попадёт, мало не покажется, да и бывали случаи, когда сохатый напором груди ломал искепище, а его сломать вовсе нелегко, всё же рассчитано на напор медведя. Лося я благополучно взял сам, помощь со стороны не потребовалась. Заодно мои сопровождающие набили кучу боровой и прочей дичи, уток так просто какое-то огромное количество. Эта птица такое впечатление, что не боится вообще ничего, и, бывало, садилась на воду буквально шагах в двадцати от нас. Из лука подстрелить её – раз плюнуть.

Потешились охотой, да и вернулись домой. А тут Забава призналась, что нынче в тягости. Так что теперь ждём первенца. Мальчик или девочка, мне без разницы, я любого пола ребёнку буду рад, однако же ближники говорят, что хорошо бы парня. Тут на мужчинах всё, они во главе рода стоят и ими род крепок.

– Надо бы и Рарога оженить, – Забава моя полна решимости не дать угаснуть роду пришельцев в этом мире.

– Случись что, так хоть детки останутся, а не только одни печи да крепость его распрекрасная.

В чём-то она права, мужчины здесь часто гибнут молодыми, оттого и стараются родители их оженить пораньше, чтоб род не прервался. Оттого же семьи, в которых много детей, счастливыми почитаются. Я с этим делом согласен, однако как заставить Рарога жениться? Он же взрывной и горячий как его пламя, попробуй намекни, делает вид, что намёков не понимает, а если напрямую сказать, так ещё обидится чего доброго.

***

Интерлюдия. Один купец издалека

Араш Ахмади никогда не считал себя особо удачливым человеком и с этим его мнением согласились бы многие. Осиротев в малом возрасте, он был взят дальним родственником в услужение, что только и помогло выжить, но сама жизнь была нелегкой. Огромными усилиями и немалым риском перс смог выбиться в люди и стал купцом в память об отце. Хотя именно торговые дела того сгубили, почесть память предка Араш считал необходимым.

Но молодому торговцу не везло, часто ему приходилось голодать – настолько плохо временами шли дела, не раз он оказался ограблен, несколько случаев чуть не окончились его смертью. Из-за неудачного торга погиб единственный человек, которого Араш мог бы назвать другом… Как будто мир задался целью сломать волю несчастливого перса. Или его проклял лично Ахриман.

С такой жизнью Араш подумывал принять популярный в последнее время в Иране ислам. Мусульманам воспринимать судьбу легче, да и глядишь, если молодой купец все-таки был проклят кем-то из зороастрийских богов, то уход к Аллаху его от такого освободит. Не властны боги над посвященными другой религии.

Но перед тем, как оставить отчую веру, Араш решил рискнуть еще один, последний раз. И отправиться в далекие земли Гардарики[61], что лежат у северных морей. Фантастические, а порой жутковатые слухи, доходившие оттуда, обещали многое, но и опасность была велика!

Араш, тем не менее, решился. Остатков золота хватило, чтобы организовать поход с товаром, а там, глядишь, и расторгуется. В свою удачу перс не верил, но и боги там ему точно не помешают. Далеко от них, а славянским должно быть все равно.

Вариантов дороги было не много, но идти до ромеев и плыть потом морем точно не хотелось. Разгул пиратства вдоль европейских берегов ужасал. О зверствах нурманнов ходили легенды, жутковатые, и руяне с бодричами от них не отставали. Впрочем, их всех окрестили одним словом – викинги. В последнее время, говорят, они притихли, да больше стали охранять морские караваны – за соответствующую плату – но все равно не хотелось. Тем более, что путь через хазар был уже частично знаком.

Там, правда, уже ходили слухи о войне с теми самыми словенами, но пока только слухи. Миновав хазар, полян, в конце пути караван подошел к границам владений словенских князей. И на все про все ушло всего четыре месяца.

На удивление порядка тут было много. И караванная тропа, проторенная к Изборску, была удобной. Местные жители считай кормились с нее. Но Араш подумал и решил отвернуть северо-восточнее, до города, что назывался Чистым. Именно оттуда расходились те, заинтересовавшие его слухи. Тем более, что сам Ахурамазда заповедал чистоту, и купцу название города показалось символичным.

Тропа до владений князя Мороза тоже была торной. И через пару дней караван наконец добрался до точки назначения.

На удивление, все пошло хорошо, нет, даже отлично! Привезенные товары, особенно всякие диковины для этих мест жители Чистого восприняли вполне положительно, что важнее, у них было серебро и золото, дабы покупать все, что было у Араша. Сам купец с огромным удивлением обнаружил, что слухи не лгали. Оружия и брони из стали тут было немало и все было дешевым. Даже неприлично дешевым по мнению перса, но он не возражал. Да что там! Радовался.

Всяких диковин, что хорошо пойдут уже у него на родине, тоже оказалось много. И цены отнюдь не кусались.

От такого везения Араш даже напрягся, все ожидая очередного удара судьбы, но тот все не происходил. А потом… потом случилось нечто, что разделило всю жизнь перса на «до» и «после». И сделало все, что случалось раньше, столь несущественным…

Сей град, Чистый, был вотчиной князя Мороза, про которого Араш успел наслушаться разного, чему, впрочем, особо не верил. Но также в этом городе очень часто появлялся другой князь, близкий друг местного правителя, его соратник и дорогой товарищ. Один из таких визитов пришелся на пребывание Араша в Чистом, и купец решил воспользоваться моментом, чтобы внимательно рассмотреть Рарога Любшанского. Чего перс не ожидал, так это того, что маги решат продемонстрировать свое владение мистическими силами. И если Мороз никак особо торговца не взволновал, то пламя Рарога что-то изменило в сознании огнепоклонника.

В этот момент Араш обрел просветление. Понял, насколько неважным было все его прошлое, и осознал свое истинное предназначение, смысл всего его существования!

Молодой фанатик с истинной верой внимал словам и действиям своего бога, и даже слова Рарога о том, что он совсем не бог, не помогали.

А потом они вместе отправились в Иран. И не было у мага последователя верней.

***

Рарог, огненный маг

Четыре месяца пути, четыре месяца! Такой длинной дороги у меня ещё не было. Мы вышли с караваном единственного персидского купца, что оказался в Чистом, и ведь надо же было ему увидеть нашу с Морозом тренировку! Горожане-то к таким штукам давно привыкли, и не пугались, и не восторгались уже, ну так кто обыденному восторгается? А вот перс как увидел мои упражнения с огнём и всё. Готов фанатик. Он, похоже, решил, что я первый саошьянт[62] и принесу величие и благодать на земли Персии. Ну и заодно восстановлю учение, данное Заратуштрой[63]. Понятия не имею, как то учение восстановить. Не, я не против, чем могу – помогу, но какую благодать может принести огненный маг кроме разрушения? Сталеварению я тех персов точно учить не буду, мне тогда любшане не простят, да и в Чистом не похвалят. Конкуренты особо никому не нужны. Ну да может, что подскажут волхвы? Должны же они оправдать свою репутацию как собиратели мудрости… Правда ещё, чтобы сойти за своих среди персов, пришлось научиться носить седре и кошти[64] и даже по разным поводам кошти перевязывать. Волхвы не особо одобрили, но и ничего не сказали.