Солдаты льда

— Это как говорить на бумаге, — продолжила она. Ее объяснение не могло поставить под угрозу ее миссию, и она не могла поверить, что обучение гнолла письменности  будет угрожать кому-либо —  ни ей самой, ни гномам Самека. Но это могло бы дать ей союзника в племени, союзника, который может оказаться полезным позже. Более того, она увидела возможность, что, вероятно, ей все-таки удастся отправить сообщение Джазраку. Все, что ей нужно было сделать, это обманом заставить Крота воспользоваться ножом с костяной ручкой.

Развернув хрупкий лист бересты, она начала урок. Медленно и осторожно она играла роль наставницы, роль, для которой она не особенно подходила. Потребовалось больше словесного мастерства и терпения, чем у нее было, чтобы объяснить тайны письма.

К счастью для нее, титул «Ворд Мейкер» — «Создатель Слов»   в точности соответствовал Кроту. На нее произвели впечатление быстрый ум гнолла и его  потрясающая память. Он мог наблюдать, как она делает штрихи букв кусочком угля и повторял их в совершенстве.

Мартина решила рискнуть. Подтолкнув гладкую расщепленную дощечку перед гноллом, она сказала: — Вырежи то, что я тебе покажу. Затем ты сможешь практиковаться самостоятельно.

Мартина понимала, что это азартная игра, и старалась не показывать своего рвения —  ее сердце подпрыгнуло, когда Крот вытащил нож Джазрака и держал его наготове, чтобы резать.

— Хорошо. Скопируй это, — сказала Мартина, разглаживая кусок кожи. Она аккуратно нарисовала символы ровным рядом, чтобы Крот мог скопировать. — Все это разные буквы, с которыми ты сможешь практиковать позже. Просто сделай их в таком порядке.

С великодушной улыбкой она протянула кожу Кроту. Аккуратными печатными буквами было написано: «ЗАХВАЧЕНА ГНОЛЛАМИ. М».

— Ты должна научить меня большему, — настаивал шаман, не собираясь останавливаться.

Мартина покачала головой. — Ты должен практиковаться — как молодой волчонок, который учится стрелять из лука. Тогда я научу тебя большему. Весь успех ее плана зависел от шамана, вырезавшего для нее послание. И пока он этим занимается, она может планировать свой побег.

— Я буду практиковаться, — неохотно сказал шаман, сворачивая кожу. — Помни, ты не должна умирать, раз наш новый вождь будет задавать тебе вопросы. Мартина была уверена, что услышала нотку отвращения в словах шамана, когда он сказал «новый вождь».

— Я не собираюсь умирать, «Ворд Мейкер», — заверила она его, когда гнолл покинул хижину.

Мартина плюхнулась обратно на кишащие блохами меха, когда напряжение покинуло ее тело. — Хвала Тиморе! — выдохнула она. Она сделала это. Она обманом заставила «Ворд Мейкера» — Создателя Слов отправить свое сообщение. Это было нелегко. Теперь она могла только надеяться, что Джазрак заглянет в свой хрустальный шар в нужное время и поймет, что он увидел. Слишком многое все еще зависело от удачи, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности.

— «Я должна поскорее сбежать, или я буду мертва», — откровенно подумала она.

Глава восьмая

Мартина была благодарна Кроту за ту бодрость, которую обеспечило его заклинание. Это был первый раз, когда ее голова прояснилась с тех пор, как тот, кого звали Брокка, притащил ее с ледника. Ей нужна была ясная голова, если она собирается сбежать. Рейнджер осторожно заглянула в щель в дверном занавесе, и посмотрела на белую поляну за ней. Сразу же рядом с входом была нога охранника, покрытая густым мехом. Нога была под странным углом, и рейнджер предположила, что гноллу было скучно, и он опирался на свое копье. Она отодвинулась от входа, стараясь не выдать, что подглядывала. Охранник был бы проблемой, хотя тот факт, что ему, вероятно, было скучно, мог бы помочь.

— «Первое, что нужно сделать, это собрать все необходимое для выживания... все, что может помочь мне остаться в живых, когда я уйду», — подумала она. — «Если я не смогу выжить в снегу, нет смысла даже пытаться сбежать. Все, что я смогу наскрести в этом домике, придется взять».

Арфистка принялась обыскивать берестяную хижину так тихо, как только могла. Она откладывала в сторону все потенциально полезное, по возможности пряча это под мехами своего матраса. Их было очень мало, но, все же, это было лучше, чем совсем ничего. К тому времени, как она закончила, ее запас состоял из нескольких острых костей, длинной палки, которую она смогла заострить, кожаного мешочка с трутом, ковша из тыквы, который она смогла бы использовать в качестве горшочка.  И еще кишащих блохами, но теплых мехов, на которых она сидела. Осторожно, чтобы не обрушить на себя вигвам, рейнджер развязала некоторые крепления, которыми был скреплен каркас хижины. Веревки были сделаны из крепких сухожилий. Зажатые между руками, они могли бы стать грубой, но эффективной удавкой.

Довольная своей удачей, Мартина тщательно свернула и связала предметы в узелок. Ее находки дали больше, чем она ожидала — грубое оружие, огонь и укрытие. Оставались только еда и оружие получше, но, будучи пленницей, женщина сомневалась, что сможет заполучить их в свои руки.

Оставался еще вопрос с охранником снаружи, и с остальными членами племени, как только она пройдет мимо него. Если бы у нее был нож, как рассуждала она, то она могла бы прорубить себе путь через заднюю часть вигвама, но несколько экспериментов показали, что стена была слишком прочной, чтобы она могла прорубить ее своими грубыми костяными инструментами. Если она собиралась выйти, то это следовало сделать только через переднюю дверь.

С ее острой палкой в руке и спасательным комплектом Мартине ничего не оставалось, как прижаться к двери и ждать. Она подождала, пока ее очаг, в котором не хватало дров, угас, превратившись в красноватую подстилку из углей, которая согревала хижину, но давала мало света. Она ждала, пока солнце двигалось по небу, пока оно медленно не уступило место горным теням, которые предшествовали ночи. Она ждала, пока магическая энергия не покинула ее нервы, а желудок не начал сжиматься от голода.

Наконец, она позволила себе задремать, доверившись своим чувствам, которые разбудят ее при любой возможности.

Возможно, инстинкты подвели ее, или, возможно, ничего не произошло, потому что следующее, что она осознала, был слабый утренний свет, просачивающийся сквозь щель полога. Она услышала голоса, кричащие снаружи. Когда она разогнулась, чтобы заглянуть в щель, то обнаружила, что ее ноги затекли от сидения всю ночь в неудобной позе.

На другой стороне поляны главный вигвам  был столицей ада. Гноллы вывалились из длинного дома, расталкивая друг друга плечами в дикой попытке спастись от чего-то внутри. Их крики, лай, и завывания быстро насторожили остальную часть деревни. Из каждой хижины, ближней и дальней, выбегали воины, хватали копья и бежали навстречу суматохе. Стражник у ее хижины заколебался, разрываясь между противоречивыми обязанностями стража и воина. Неуверенные шаги гнолла по направлению к сутолоке вселили в Мартину надежду, и она тихонько сунула свой сверток под мышку, готовясь броситься на свободу.

Прежде чем охранник смог принять решение, мохнатая фигура вылетела из дверного проема большого вигвама и врезалась в спины самых медленных спринтеров. С грохотом вслед за ней появился Вресар, едва протиснувшись в узкий дверной проем. Его грудь была испещрена жутким розоватым пятном, багровевшим на серебристой белизне, как свежий шрам.

— Где этот щенок, который поджег меня? Длинными холодными руками Вресар пробирался сквозь перепуганных гноллов, хватая тех, кто был ближе всего к нему, только для того, чтобы отбросить их в сторону, как только убеждался, что они не были его добычей. Даже на расстоянии между двумя хижинами Мартина могла видеть, как ледяной лоб дьявола дрожит и подергивается от ярости. Внезапно он рванулся вперед и с торжествующим криком кого-то поймал. — А-а-а! Ты  попытался убить меня? Кто сказал тебе это сделать?

Элементаль поднял в воздух извивающегося гнолла, судя по его размерам, он был чуть старше детеныша. Леденящие душу когти Вресара крепко обхватили шею гнолла, но дьявол проявил садистскую осторожность, чтобы не сжать свою добычу так сильно, чтобы она перестала сопротивляться.