Солдаты льда

Уши Крота вспыхнули от заявления Вресара, его глаза внезапно потемнели. Встав во весь рост, пока он почти не посмотрел демону в глаза, шаман в одиночку принял вызов, брошенный словами Вресара. — Вождь, мы — одно племя. Если мы будем сражаться с народом снега, многие из наших воинов погибнут, даже если ты поведешь нас. У маленького народа крепкие дома, вырытые в грунте, как логова лисы. В старых песнях их называли свирепыми, как барсук.

— Кто есть барсук? Точка зрения шамана не интересовала потустороннее существо.

— Демон леса, — объяснил Крот. — Барсук маленький, но никого не боится, даже медведей. Говорят, что в жилах южных гномов течет барсучья кровь.

— Ни одно существо не сражается более яростно, чем Вресар, — прошипел демон.

Крот все еще не был готов смягчиться. — А если Брокку убьют, кто возьмет его пару и найдет дичь для его детенышей? Или Варку? Или Раздвоенное Ухо? Нападем на маленький народ, и многие жены будут оплакивать своих мертвых воинов.

— Это дело женщин, — беззаботно пробубнил дьявол.

Мартина застыла, когда элементаль повернулся, чтобы занять свое место на помосте. Она могла, только молча молиться, чтобы он не заметил, что она подползла полпути к стене, а если и заметил, то не придал этому значения.

— Великий вождь, нашим воинам потребуется много времени, чтобы напасть на людей снега, — поспешно настаивал «Ворд Мейкер», пытаясь еще раз отговорить дьявола от его плана. Мартина почти поверила, что гнолл пытается отвлечь внимание дьявола. Если это было так, то он неплохо преуспел, потому что элементаль развернулся, его ледяные суставы щелкали при движении.

Крот шагнул вперед, чтобы встретиться лицом к лицу с демоном. Хотя гнолл был худым и высоким, демон был еще выше и худее. Кости и рога, свисавшие с арок, перепутались с похожими на волосы шипами на его голове.

— У нас суровая зима, — настаивал Крот. — В наших домах мало еды. Наши воины должны охотиться, чтобы кормить наших детенышей, иначе они умрут с голоду. Мы должны дождаться, пока не растает снег.

Вресар повернулся к шаману и прошипел: — Ждать? Нет... лед делает воина сильным. Все пойдут сражаться сейчас.

— Но как насчет самок?

— Они тоже будут сражаться или умрут с голоду. Всех самок в бой! Юнцы должны  сражаться всеми с ними! — яростно прожужжал демон сквозь стиснутые, похожие на иглы зубы. — Дай женщинам мечи, а юнцам ножи. Все пойдут. Весь «Паленый Мех» должен сражаться!

По собравшимся гноллам пробежал ропот. Голоса повышались как от нетерпения, так и от страха. Хотя Мартине и не хотелось признавать это, она была впечатлена тем, что шаман стоял на своем, отказываясь уступать дьяволу. Они все еще были отвлечены, и она медленно двинулась вперед.

— Ты погубишь наше племя, — предсказал Крот. Он схватился за икону, которая висела у него на шее. — Это не завещание... Слова Крота закончились щелчком его челюсти, когда элементаль взмахнул одной долговязой рукой в хлестком ударе слева. Голова шамана мотнулась в сторону, когда он отшатнулся назад на три шага, прежде чем его ноги наполовину подогнулись, и он упал на одно колено.

Существо не продолжало атаку, а стояло, наблюдая за гноллом. — Я вождь, а не бесенок идолов, как ты, шаман. Ты бросаешь мне вызов?

Губы Крота раздвинулись, обнажая его боевые клыки, и шаман напрягся для атаки. Как и все остальные в вигваме, Мартина была уверена, что кровопролитие неизбежно. Приплюснутые уши «Ворд Мейкера» нетерпеливо дернулись. Низкое рычание вырвалось из его горла, когда шерсть на шее встала дыбом.

Вигвам ожил с волнообразным жужжанием. — Нападай на меня, — насмехался демон тихим шепотом. Говоря это, существо оставляло длинные борозды в земляном полу.

Затем момент прошел, и Крот медленно опустил голову в знак покорности.

— Хорошо, — выдохнул Вресар, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть свое разочарование. — Больше никаких проблем. Он отвернулся от гнолла и встал над распростертой Арфисткой. — Ты тоже не убежишь, — сказал он, заметив ее движения, затем пнул ее в бок, чтобы подчеркнуть это. Ее тело рухнуло в грязь, оставив Мартину хвататься за ребра, в то время как ее дыхание вырывалось резкими рывками.

— «Горячее Дыхание», у тебя есть друзья в этой долине маленьких людей? Семья? Ты готова увидеть, как они умрут? Демон присел на корточки рядом с ней, по-совиному наклонив голову, чтобы встретить ее полный слез взгляд.

— Я там никого не знаю, — выдохнула Мартина.

Демон криво ухмыльнулся, опускаясь на колени рядом с ней. — Возможно, ты снова лжешь. Скажи мне, где ключ, или я поведу туда своих людей и убью их всех.

— Здесь нет ключа.

— Ключ всегда есть. У каждой двери есть ключ, — настаивал дьявол, — и ты знаешь, где он находится. Скажи мне. Подумай о своих друзьях, гномах. Я убью их, если ты мне не скажешь.

— У меня нет ключа. Это, по крайней мере, не было ложью.

— Итак, ключ есть! Где он?

Мартина вздрогнула от своей ошибки. Она только что устранила одну неопределенность для дьявола. Если бы она сказала Вресару правду — чего она не могла — существо убило бы ее. Если бы она сопротивлялась, он мог бы так же легко убить ее в ярости.

— Я никогда тебе не скажу, — с горечью поклялась она. Она приготовилась к новому удару.

— О, да, ты сделаешь это, человек, — успокаивающе промурлыкал Вресар. Казалось, что дьявол внезапно потерял к ней интерес. — Шаман, забери моего человека.

Когда ее выводили из вигвама, Арфистка не смогла удержаться от задумчивого взгляда на камень. Рейнджер остановилась в тот момент, когда заметила, что Крот наблюдает за ней, но к тому времени было уже слишком поздно. Шаман уже принял это к сведению. Если он не знал этого сейчас, рейнджер была уверена, что Крот быстро во всем разберется.

Снаружи «Ворд Мейкер» подтолкнул ее к маленькому вигваму. Мартина была так измучена, что едва заметила, когда они прибыли в ее грубую тюрьму. Оказавшись внутри, женщина рухнула на меха, готовая погрузиться в сон. Однако у Крота были другие идеи. Твердым прикосновением он прижал свою руку к ее боку, ища сломанное ребро.

— Что ты делаешь? Ее слова были невнятными, сбивчивыми.

— Исцеляю тебя. Шаман помахал примитивной иконкой над ее боком. — Ты не должна умирать, когда эта тварь задает тебе вопросы. Теперь Арфистка была по-настоящему сбита с толку. Было ли это проявлением доброты или жестоким желанием продлить ее страдания?

— Почему?

Не останавливаясь, гнолл объяснил. — Ты из теплых земель, где живут люди, и много чего знаешь о них. Ты не должна умереть, прежде чем не научишь меня этим вещам. Оставайся неподвижной. Крот не стал дожидаться ее ответа, а начал повторять слова своего заклинания, того же самого, которое он использовал раньше на ее раненом плече. И снова тепло пронизало ее от его рук, перетекая в ее тело. Глубоко внутри ее тело дернулось в ответ. Внезапно сильная боль пронзила ее ребра. Она корчилась в агонии, но гнолл яростно прижал ее к земле. Мартина прикусила губу, решив не кричать.

Почти так же быстро, как  боль пришла, она  исчезла, оставив ее чувствовать себя сильнее и энергичнее, чем раньше. Изнеможение, охватившее ее, исчезло,  будто она отдыхала целый день или даже больше.

Крот осторожно повесил иконку обратно на шею. — Теперь научи меня, человек, — настаивал он, сидя, скрестив ноги, на противоположной стороне хижины.

— Научить тебя чему? Мартина села, настороженно глядя на гнолла и, в то же время, озадаченная.

Из кожаного мешочка гнолл достал сверток бересты. — Научи меня символам, — потребовал он, бросая ей свиток. — Ты сделала это, что это значит?

Мартина поняла, что это было, как только Крот достал его. Это было письмо, которое она в отчаянии написала Джазраку. Теперь не могло быть никаких сомнений в том, что оно осталось непрочитанным.

— Что это? — требовательно спросил «Ворд Мейкер».

— Это называется «писать», — объяснила Мартина. Почти при любых других обстоятельствах Мартина не поверила бы, обнаружив кого-то, совершенно не разбирающегося в письме. Многие люди во всех Королевствах не умели читать, но, по крайней мере, они знали буквы и слова. Шаман, по-видимому, даже не понимал, что это такое.