Солдаты льда

Как раз перед тем, как деревянная дубинка попала в цель, дьявол дернулся вбок и позволил вождю проскочить мимо. Мелькнули длинные, похожие на сосульки когти, и внезапно грязно-белый снег был забрызган красным. Хакк пошатнулся, а затем упал на колени, вцепившись пальцами в бок в тщетной попытке остановить поток крови. Массивная грудь гнолла поднималась и опускалась в отчаянных судорогах. Он выронил дубину и, упрямо пошатываясь, поднялся на ноги с мечом в руке.

Демон, казалось, никуда не спешил. Он насмешливо  помахал своими окровавленными когтями, разбрызгивая маленькие капли крови на зрителей. Гноллы беспокойно переминались с ноги на ногу, но никто не сделал попытки вмешаться. Рука Крота, крепко лежавшая на плече Мартины, удерживала ее от бегства.

— Я убью тебя, — прохрипел Хакк, продвигаясь вперед, теперь более осторожно, завоевав новое уважение к своему врагу.

Естественно бронированный демон ответил пронзительным жужжанием, которое Мартина приняла за смех. Это был болезненный и бессердечный юмор, который дьявол подчеркивал щелканьем своей сверкающей челюсти. — Тогда иди и убей меня, — нараспев произнес он.

Хакка было не так-то легко раззадорить, и они закружились друг вокруг друга. Племя образовало кольцо, окружающее дуэлянтов, впереди были воины  с копьями и мечами наготове. Крот вытолкнул Мартину, которую он все еще крепко держал, на передний план. Сам шаман перебирал пальцами свои амулеты, его губы беззвучно шевелились. Мартине стало интересно — была ли это молитва, и если да, то о чем молился шаман.

Внезапно демон пошатнулся, когда его раненая нога подогнулась под ним. Одна когтистая рука упала на снег, когда он восстановил равновесие, и в это короткое мгновение Хакк прыгнул вперед с диким воем.

Размытым движением демон нанес удар, и Мартина мгновенно поняла, что его очевидная слабость была ловушкой. Когда покрытое золотистым мехом тело вождя нырнуло под намеренно неуклюжий взмах демона, Хакк самоуверенно оставил свой бок незащищенным. Как раз в тот момент, когда меч Хакка взметнулся вверх, чтобы нанести смертельный удар, голова демона опустилась вниз, нанося удар быстрее, чем Мартина могла себе представить. Сдавленный крик Хакка смешался с чавкающим хрустом, когда острые, как бритва, зубы дьявола сомкнулись на шее гнолла. Удар Убийцы Лосей так и не был завершен — нервы, связывающие мысль с действием, были разорваны. Пара рухнула на снег. А воздух наполнился жужжащим ревом, когда демон набросился на судорожно дергающегося гнолла, как терьер на крысу. Кровь забрызгала снег. Гноллы отпрянули от ужасной сцены, расширяя круг вокруг кровавой бойни.

Конец наступал с мучительной медлительностью. Несмотря на то, что судороги давно прекратились, существо все еще склонялось над телом, свирепо вгрызаясь в шею гнолла. Племя застыло в шокированном удивлении, первые вопли страха раздались по краям толпы. Мартина могла только беспомощно смотреть, не веря своим глазам, внезапно испугавшись того, как легко будет выделить ее из толпы. Она осторожно попыталась отодвинуться назад, чтобы скрыться за телами гноллов. Шаман заметил ее движение, и, казалось, заговорщически кивнул. В любом случае, хотя он и не позволил ей выскользнуть, гнолл оттащил ее на шаг назад в толпу.

Словно по сигналу, от передних гноллов донесся вой. Боль и страх, стоящие за их голосами, были безошибочны. В центре дуэльной площадки, среди пропитанного багрянцем снега, дьявол поднялся во весь рост. Красные полосы покрывали броню цвета слоновой кости на его теле, и кровь блестела на его дрожащем остром подбородке. Одна, похожая на кость рука, протянулась над его головой, и в этих когтях была зажата оторванная голова Хакка — Убийцы Лосей, его мертвые глаза, казалось, смотрели на его племя.

— Теплые штучки! — пронзительно крикнуло существо ошеломленным гноллам, разворачиваясь лицом ко всем. — Теперь я ваш вождь. Вы — мои рабы!

Гноллы колебались, разрываясь между страхом и своими собственными традициями. Те, кто был ближе всего к шаману, обратились к нему за советом, но у «Ворд Мейкера» не было ответа.

Пока они колебались, демон швырнул еще теплую голову в собравшихся воинов и прыгнул на ближайшего гнолла. Схватив перепуганного члена стаи своими длинными когтями, демон пронзительно закричал: — Я твой хозяин! Вресар — твой хозяин! Каждое заявление сопровождалось жестокой встряской.

— Т-Т-Ты... наш… вождь, — пробормотал гнолл, заикаясь. Постепенно песнопение подхватили те, кто был поблизости, пока оно не переросло в исполненный страха хор подтверждения.

Вресар легким движением отшвырнул дрожащего гнолла в сторону и торжествующе повернулся, чтобы осмотреть своих новых подданных. Внезапно он остановился и начал прокладывать себе путь через быстро расступающееся море гноллов.

Мартина внезапно почувствовала на себе обжигающий взгляд глаз дьявола. Его отвратительный голос загудел у нее в ушах.

— Человек, ты здесь! Ты должна прийти к  моему новому трону!

Глава седьмая

Пронизывающий ветер сковал конечности Мартины, когда она стояла перед возвышением великого Вресара, нового вождя «Паленого Меха». С его завоеванием дьявол завладел вигвамом Убийцы Лосей и быстро обнаружил, что жилье ему не по вкусу. Навалив кучу дров и корзин у входа, Вресар восседал на троне со спинкой, сделанном из досок, положенных между двумя табуретками.  Этот грубый помост пришелся демону гораздо больше по вкусу, поскольку находился в безопасном отдалении от раскаленного очага в дальнем конце вигвама. Меха и мантии «Убийцы Лосей» были выброшены, и их охотно расхватали члены племени, решившие извлечь что-нибудь из возникшего хаоса. Вместо богатых медвежьих шкур платформа была покрыта кучей слежавшегося грязного снега, выкопанного на поляне. Дверная створка, ранее тщательно закрытая от враждебного внешнего мира, теперь была распахнута настежь, чтобы впустить резкий ветерок.

Теперь гноллы не бездельничали полуголыми на палящей жаре, как это было прошлым вечером. Члены племени, находившиеся в вигваме, тесно прижались друг к другу как можно дальше от входа, пытаясь сохранить драгоценное тепло тлеющего очага.

Это было тепло, которого рейнджер не чувствовала с того места, где она стояла на голой земле между троном Вресара и сгрудившимися гноллами. С тех пор, как Вресар захватил вигвам, он держал ее рядом со своим грубым троном. Не более чем в трех шагах позади нее Крот присел на корточки, ожидая слов нового вождя.

Сидя на вершине покрытого льдом и снегом помоста, Вресар не обращал внимания на страдания своих подданных. Демон не испытывал никакого дискомфорта, явно наслаждаясь ледяным ветром, который врывался в открытый дверной проем. Мартина подозревала, что он наслаждался не только холодом, поскольку, казалось, намеренно затягивал каждое действие, чтобы замучить всех собравшихся леденящим холодом.

— Где моя дань? Что, у вашего вождя ничего не было? Ты! — промурлыкал Вресар, тыча пальцем в Крота. — Ты ждешь, и ждешь, как эннчи, ожидающий, чтобы вырвать надежду из обреченной души.

Мартина задрожала от холодного страха. Она не знала, что такое эннчи или обреченная душа, но вместе они звучали не очень хорошо.

Крот, должно быть, тоже так думал, потому что его ответ не заставил себя ждать. — Это вигвам Хакка. То, чем он владел, находится здесь. Шаман указал на разложенные перед Вресаром вещи на земляном полу. Стоя прямо за множеством предметов, Мартина чувствовала себя так, словно ее тоже представили как собственность.

Арфистка затаила дыхание, когда Вресар лениво провел когтистой лапой по лучшим из вещей Хакка, остановившись, чтобы коснуться необычного камня, который покоился среди помятых нагрудников, костяных ожерелий и деревянной резьбы. Мартина беспокоилась о том, что одно резкое прикосновение пальца дьявола может сделать с печатью Джазрака. В конце концов, волшебник предупредил ее, что камень хрупок. Один сильный удар, и все ее усилия закрыть трещину могут закончиться неудачей.