Солдаты льда

Наконец, оказавшись над осыпью, женщина продолжила свой подъем, теперь уже с помощью кинжала, потому что здесь грунт была ничем иным, как гладким, продуваемым всеми ветрами льдом. Она медленно  вырубала точки опоры на наклонном склоне, все время, высматривая возможную опасность впереди. От работы она вспотела, а пальцы рук онемели даже сквозь кожаные перчатки и толстые варежки. Зажатые в ледяные тиски, пальцы ее ног казались почти такими же холодными. Ее бок пульсировал, а плечо протестовало при каждом повороте, пока она не усомнилась в мудрости всей миссии. — Я не могу сдаться, — яростно набросилась она на себя. — Я уже так близко к месту моего назначения.

Наконец в поле зрения появилась неровная поверхность самого верха, и Мартина с облегчением вскарабкалась на нее. Каждый дюйм ее тела горел, внутри и снаружи. Ее горло было обожжено пронизывающим холодом, мышцы болели, как в огне, а пальцы скрючились от особого жара, который бывает при обморожении. Затем рев и дрожь раздались снова, усиленные треском льда неподалеку, и все это заставило измученную женщину продолжить движение.

Три шага, и Мартина достигла внутреннего края. Там она остановилась, ошеломленная гротескным пейзажем внизу. С воздуха она видела только, как разлом распространился подобно звездообразной трещине длиной в полмили или около того, но теперь, вблизи, она могла видеть дно каньона. Дно каньона невероятно текло, как вода — нет, решила она, скорее как желатин или неразведенный заварной крем. Поверхность покрылась рябью плавных волн, которые блестели от сверкающей твердости льда. Там, где волны разбивались о стены каньона, как вода, брызги мгновенно становились жесткими, выбрасывая в воздух град и иней. Водяной лед пузырился и клубился, его перистые струи, сначала небольшие, но постепенно увеличивающиеся по скорости и высоте покрывали стены разлома.

Мартина заподозрила, что образуется еще одна струя, и поспешно достала из своей сумки первый из камней, которые дал ей Джазрак. Помня свои краткие инструкции, она обращалась с ним, пока не зажглись внутренние огни, а затем надежно закопала в снег подальше от края. Не годится, чтобы камень упал в яму, как решила она.

Еще один мучительный час ковыляния, и Мартина оказалась на своей второй позиции. С камнем в руке она медленно двигалась вдоль гребня, пока камень не начал светиться в ее руке. Она быстро установила его. При таком темпе, как она предположила,  навряд ли хватит светового  дня, чтобы закончить задание.

По пути к третьей точке Мартина заметила движение среди ледяных глыб на осыпном склоне внизу. Сначала она приняла это за простое смещение валунов, пока не увидела еще одну вспышку. Она едва видела ее — бело-голубую фигуру на фоне льда. Она была маленькой и невероятно быстрой, потому что, прежде чем она успела сделать хотя бы шаг ближе, фигура снова исчезла. Охотница могла поклясться, что у нее были руки и ноги, как у какого-то маленького существа. Осторожность и любопытство требовали, чтобы она выследила его, но Арфистка отвергла эту идею, поскольку это задержало бы ее миссию. Все, на что она осмелилась, — это короткая пауза, но после нескольких минут бездействия Арфистка продолжила движение, прежде чем застыла на месте.

Это был всего лишь кусок льда или сбитый ветром своенравный снежный орел, как решила Мартина, проходя мимо этой точки ее наблюдения. Она слишком устала, чтобы приписать это чему-то еще. Тем не менее, она оставалась бдительной всю дорогу до следующей точки установки «заглушки», настолько, что почти проигнорировала камень, когда он начал светиться в ее руке.

Когда третий камень был закопан на самом высоком конце трещины, Арфистка начала спуск вдоль противоположного края пузырящегося разлома, широко обойдя трещину, которая образовывала следующую точку звезды. В конце концов, осыпавшаяся трещина сузилась почти до нуля. Перепрыгнув уменьшившийся промежуток, Арфистка вслепую пересекла ровное место с камнем в руке, выискивая место стыка, которое заставило бы его светиться. С каждым последующим камнем она все более отчаивалась — требовалось все больше времени, чтобы найти точку, где бы все силы уравновешивались. Как раз в тот момент, когда она начала задаваться вопросом, не промахнулась ли она мимо цели, сверкающий опал загорелся своим внутренним огнем. Благодарно опустившись на колени, Арфистка закопала камень. Внутри нее сломанное ребро пульсировало так же сильно, как и всегда, но ее разум был сейчас слишком притуплен болью, чтобы даже замечать что-либо.

Сверкающее оранжевое зимнее солнце, едва видневшееся над горными вершинами на противоположной стороне ледника, напомнило Мартине о необходимости спешить. Темнота наступит быстро, как только солнце скроется за вершинами, а Мартине еще нужно было поставить один камень и разбить лагерь. Надежды выбраться с ледника сегодня не было, поэтому Арфистка хотела выкопать себе убежище до наступления темноты.

С тяжело вздымающейся от долгого спринта грудью Мартина достигла своей последней цели — самой южной оконечности расщелины. До края ледника оставалось всего несколько сотен ярдов. Пот просачивался из-под капюшона ее парки, образуя гребни кислого инея на бровях. Матерчатая маска, закрывавшая большую часть ее щек и рта, была покрыта льдом, который с каждой минутой становился все толще. Холодные, дрожащие руки вытряхнули из мешочка последний камень. Сердцевина опала слабо сверкала в лучах заходящего солнца. Держа его в сложенных чашечкой ладонях, как драгоценное дитя, Мартина передвигалась, как зомби, в поисках места упокоения камня. Она бормотала проклятия надвигающейся ночи, но поднявшийся вечерний ветер уносил каждый вздох, срывавшийся с ее губ, так что она не слышала собственного голоса. Последние лучи уходящего солнечного света исчезли в тенях гор, забрав с собой любое подобие тепла, которое обещал свет. Низкий рев гейзеров звучал как гром в леденящем воздухе. Высоко над головой парящая пена искрилась в лучах заходящего солнца, пока сверкающие кристаллы не стали похожи на спускающиеся в темноте звезды. Подхваченный ветром иней налетал все гуще, каждая снежинка кусалась все сильнее.

Она не знала — какое расстояние прошла, когда камень внезапно наполнился светом. Измученная и замерзшая, Арфистка сначала стояла, молча наблюдая за этим, не понимая значения бело-голубого огня, который она сжимала в ладонях. Только постепенно до нее дошло, что это все, что нужно — конец ее задания. Через несколько мгновений она поставит «заглушку» и оправдает доверие Джазрака. Она была уверена, что волшебник наблюдал за ней, чувствуя какую-то рябь в космическом море, которая ознаменовала заживление этой великой раны на земле.

— Я благодарю богов! — прохрипела она потрескавшимися губами, опускаясь на колени и с чрезмерной осторожностью выкапывая гнездо для камня. Обеими руками в толстых рукавицах она осторожно опустила камень на приготовленное ложе. На мгновение она остановилась, чтобы полюбоваться тем, как камень светился и пульсировал в своей колыбели.

— Камень-уголек, — внезапно пробормотала она. — Я должна прикоснуться к нему камнем-угольком! В своем облегчении и восхищении камнем она почти забыла о последнем шаге. Ее пальцы слишком окоченели, чтобы справиться с завязками на маленьком мешочке, она потянула за шнурки зубами, пока горлышко мешочка не стало достаточно широким, чтобы вытряхнуть камень. К ужасу Мартины, похожий на уголек камень шлепнулся ей на ладонь, ненадежно повис там, а затем упал и ударился о светящийся опал с таким громким треском, что она была уверена, что оба камня разбились вдребезги. Арфистка в отчаянии сорвала с себя варежки и разгребла снег, чтобы подобрать упавший камень-ключ.

Как только она обхватила его пальцами, светящийся опал вспыхнул ярким белым огнем. Сжимая ключ, Мартина бросилась прочь от вспышки, ее зрение было ослеплено. Пламя от камня распространялось наружу, как огромный взорвавшийся фонарь, пока Арфистка, все еще распростертая на снегу, не прикрыла глаза рукой, но все еще не могла заслониться от яркого света.