Страница 8 из 18
– Информации у нас достаточно, – подытожил Артур. – Нам нужен сильный человек, потому что он должен был как-то затащить сюда тело, обладающий неплохим умом, но при этом страдающий психическими расстройствами, иначе такую жестокость я не могу объяснить. И наконец, но не беден, потому что ему плевать на драгоценности.
– Скорее всего, – добавил Джеймс, – у него амбидекстрия, то есть одинаково хорошо развиты обе руки. Конечно, если это убийство и прошлое совершены одной тварью. Вероятно, он знал, что гостиница будет пуста, поэтому ничего не опасался и смог выйти через дверь.
– А была ли она заперта? – оживился Уильям. – В гостиницах номера должны быть закрыты. А наш убийца вышел как раз через дверь.
– Нужно узнать об этом у Адамсона.
– И ещё, у убийцы кашель, как говорил Бенджамин, – продолжил Осмонд. – Я допускаю, что это была всего лишь простуда, но если болезнь хроническая, то это сильно облегчит нам работу.
– Предлагаю задать пару-тройку вопросов мистеру Адамсону и осмотреть двор, – Джеймс скрестил руки на груди.
– Поддерживаю, идём. Причём сначала осмотрим двор. – Артур развернулся и вышел из комнаты, бывший секретарь последовал за ним.
Уильям ещё раз посмотрел на убитого, сжал кулаки в тоже покинул номер. Выйдя, они с облегчением вздохнули: вонь больше не терзала их. На первом этаже стоял Конор. Он пытался задавать им вопросы, но был остановлен жестом Несбита.
Они вышли на улицу, нашли ту самую лестницу. На ней тоже были следы крови. Отыскать место убийства оказалось легко. Трава здесь была залита кровью и примята.
– Ну вот тут убитый и лежал, пока кровь не перестала течь, – вышел вперёд Уильям. – На траве виден след, по этому пути убийца волок тело к окну. А дальше лестница ну и всё понятно.
– Раз уж он обладает силой, – Джеймс всмотрелся в травяной след, – то почему тащил тело, а не взвалил его на плечи?
– Боялся испачкать одежду, – сразу ответил инспектор.
– Он всё равно испачкал бы её, когда поднимал тело в номер, – не унимался бывший секретарь.
– А что, если, – Уильям присел у лестницы, – он думал, что не будет поднимать тело? Может он хотел только убить, а остальное – не его забота. Это объясняет, почему убийство совершено на улице, а не в комнате.
Инспектор недовольно вздохнул и тут же скомандовал:
– Идём, нужно допросить Адамсона.
Полицейские вошли и застали Конора стоявшим рядом со столом, покрытым пылью.
– Откуда взялась лестница на заднем дворе? – не успев подойти, рыча, спросил Артур.
– Я же говорил, что буду делать ремонт, вот купил её и принёс сюда.
– Убийство совершили на заднем дворе. Могли ли быть какие-то свидетели?
– Нет. Задний двор отеля – закрытая территория. Об очевидцах нет и речи. Тем более, прошло уже 2 дня.
– Когда вы обнаружили труп, были ли в комнате какие-то посторонние вещи?
– Нет. Хотя я особо не осматривал номер. Не знаю.
– Была ли заперта дверь номера, перед убийством.
– Эм… Не знаю. А это так важно?
– Убийца вошёл через окно, а вышел через дверь. Поэтому да, это важно.
– Я не помню, сэр.
Артур долго сверлил Адамсона глазами, а тот не выдержал этого взгляда.
– В таком случае, мы удаляемся, – улыбнувшись, сказал инспектор. – Прощайте.
– Прощайте.
Полицейские покинули гостиницу «Старый гость», сели в машину, оглядываясь на вышедшего хозяина, который, словно дорожный указатель, неподвижно стоял, сунув руки в карманы пальто.
11.
– При всём моём уважении, парень, я не позволю тебе проводить обыск в доме мистера Адамсона. С чего ты вообще взял, что он причастен к убийству?
– Во-первых, я не люблю таких людей, – Уильям не смотрел на начальника, он наблюдал за проезжающими рядом лошадьми.
– Это каких же?
– Таких, которые ничего, якобы, не знают.
– Твоё дело, – Артур покрутил ус.
– Во-вторых, лестница на заднем дворе. Он говорил, что не появлялся в отеле три дня, так как покупал строительные материалы. Но ведь ни инструментов, ни краски, ни чего-либо ещё мы не видели.
– Может быть эта лестница была в гостинице изначально.
– В половине комнат в оконных рамах нет стёкол, откуда там взяться лестнице?
– Даже не знаю. Но у нас на него ничего нет.
– Так давайте проведём этот чёртов обыск.
– Значит так, – начальник понизил и без того грубый голос, – забудь об этом. А узнаю, что ты сам пытался вынюхивать что-то – вышвырну обратно в Брайтон. Доходчиво?
– Более чем.
– У меня для тебя есть задание получше. Сходишь в морг к Бенджамину и узнаешь, что он выяснил.
– Он же запретил нам появляться у него.
– Он запретил появляться мне, а про тебя он ничего не говорил. Ты главное не раздражай его.
– Легко сказать.
– Я отвезу парнишу, – развернулся Билл.
– На своих двоих дойдёт, но поломается, – рявкнул инспектор.
– Сэр…
– Этот автомобиль – мой, – отрезал водителя Артур. – А ты работаешь на меня. Поэтому будешь выполнять, что я сказал.
Уильям и Билл печально вздохнули.
– Повторю, никакого обыска, – инспектор отрицательно покрутил пальцем.
– Да я понял. А что Джеймс думает по этому поводу? Вы спрашивали его отношение к Адамсону?
– Если бы у Джеймса были какие-то умные мысли, он бы обязательно сам их озвучил.
– А где он вообще?
– Ушёл к сестре. У девушки туберкулёз, так что она нуждается в уходе.
– А вы всегда его вот так просто отпускаете? – удивился Осмонд. – А как же норма рабочего дня и прочее?
– У Джеймса нет дома, – инспектор медленно перевел взгляд на полицейского. – Он живёт в Скотланд-Ярде. Работает практически постоянно, без выходных. Верит, что его труд важен, и это в самом деле так. Вклад Джеймса в дела Скотланд-Ярда бесценен, поэтому отпускать его к сестре раз в пару недель – меньшее, что я могу для него сделать.
– Ладно, – Уильям снова вздохнул. – Когда мне отправляться в морг?
– Завтра. Дай Бенджамину спокойно сегодня поработать.
– Приехали, – Билл остановил машину. – Скотланд-Ярд.
12.
Молодой полицейский из Брайтона с первыми лучами солнца отправился в морг. Ему нравилось ходить по Лондону, быть его частью. Город непрерывно коптил небо. Огромные столбы дыма, смешанного с отходами, поднимались от тысяч фабрик и заводов. Всё это напоминало горящий дом, из окон которого тоже валил чёрный дым. Но Уильям не обращал внимания на эту сторону Лондона, он предпочитал выдвигать на первый план людскую суматоху, которая не прекращалась даже ночью. Город – сложнейший многофункциональный механизм. Вот только если в каких-нибудь часах выпадет одна шестерёнка, они наверняка остановятся, а если Лондон потеряет человека-шестерёнку или даже целую фабрику, никто не обратит на это внимания, город продолжит жить так, как и раньше. Он может даже ничем не заменить сломанную деталь, но при этом ничто не изменится.
Полицейский подходил к моргу. Он никогда не любил подобного рода заведения, но это особенно. Во-первых, из-за его вида. Морг был таким старым, таким ненадёжным, будто его создали, чтобы закрыть дырку, образовавшуюся между жилых домов. Во-вторых, из-за единственного сотрудника, которому полицейский уже успел не понравиться.
Входить не хотелось, но выбора не было. Информация из первых уст самая точная и ценная. Уильям отворил огромную деревянную дверь, стал спускаться по лестнице. Становилось всё холоднее. Мёртвые любят холод, а это их место, значит придётся привыкать. Полицейский оказался внизу, вошёл в тот самый высокий зал, из помещения в дальней части которого лился свет. Периодически мелькала длинная тень Бенджамина. Было слышно, как он что-то переливает, стучит склянками и ругается себе под нос. Рядом с его “кабинетом” на металлическом столе снова лежало накрытое белой простынёй тело. Осмонд решил не звать патологоанатома, как это сделал его начальник, а подойти к нему самостоятельно. Он медленно и бесшумно направился в сторону кабинета по сырому каменному полу. Вдруг он почувствовал резкий запах. Дух химиката усиливался по мере приближения, но шёл он явно не из кабинета. Остановившись у железного стола, Уильям посмотрел на спрятанное тело. Было несложно определить, что запах идёт от него. Любопытство уже брало над ним верх – тогда, в кабинете Артура. Но юный полицейский ещё не умел учиться на своих ошибках. Он приподнял белую простыню и замер. На столе лежал тот самый мужчина, который почти месяц назад на глазах Уильяма спрыгнул в Темзу. Всё бы ничего, но у него было перерезано горло. Из кабинета Бенджамина доносились усиливающиеся звуки шагов. Полицейский тут же опустил простыню и положил её, как ему казалось, в то же самое положение.