Страница 94 из 289
Фред глубоко вздохнул, и я, подняв голову, осторожно посмотрел на него. Американец стоял прямо, смело глядя Аято в глаза.
— Хорошо, — Джонс развёл руками. — Давай договоримся так: если после выемки печи и поиска на территории школы с собаками результат будет нулевым, то я брошу это дело. Но если будет обнаружена хотя бы малейшая улика, то я продолжу, а ты не будешь мешать.
— Согласен, — Аято склонил голову. — Как только работники, которых в изобилии нагнала на территорию школы Сайко-сан, осмотрят золу, которую они выгребли из шахты печи, всё будет кончено.
Фред поднял брови и внезапно усмехнулся.
— Надеюсь, ты не полагаешь, что они станут разбирать всё вручную? — хмыкнул он. — Всё, что вытащили из шахты, будет подвергнуто тщательному спектральному анализу.
Я содрогнулся и обнял себя руками. А что, если?..
Перед глазами вдруг возникло лицо Осана, объятое безжалостным пламенем.
— Разумеется, — спокойный голос Аято вернул меня к реальности. — Специалисты должны просеять сгоревший мусор через самое мелкое сито, просветить лучами и подробно изучить, если вам с Сайко-сан так будет спокойнее. Но, боюсь, результаты будут нулевыми.
Фред коротко кивнул и спрятал руки в карманы.
— Никто не обрадуется больше меня, если Наджими и вправду убежала и сейчас находится в добром здравии, — серьёзно вымолвил он. — Но всё же мне кажется, что это не так.
— Что ж, я понял, — Аято провёл ладонью по волосам. — Это ваше решение, ваше и Сайко-сан. Только имейте в виду, что порой подобные действия причиняют боль тем, кто рядом с вами.
Сказав это, он вежливо поклонился и вышел из аудитории. Фред, проводив Аято глазами, тяжело вздохнул и схватился за переносицу. Он повернулся ко мне, но ничего сказать не успел: в класс влетел Куша, тащивший за собой чемодан.
— Что происходит на заднем дворе? — выпалил он, переводя взгляд с меня на Джонса. — Там всё перегорожено, и я видел тяжёлую технику.
Фред махнул рукой и тихо ответил:
— Выемка шахты мусоросжигателя. Мы надеемся, что сможем найти улики по делу Осана.
Куша удивлённо поднял брови и усмехнулся.
— Ты никак не можешь успокоиться, белый брат, — произнёс он, опираясь на ручку чемодана. — Не боишься того, что это отрикошетит в тебя?
— Не боюсь, — Фред приосанился и гордо поднял подбородок. — Речь идёт о человеческой жизни.
— Как скажешь, — Кага пожал плечами и поволок чемодан в конец классной комнаты.
Он поставил свой скарб у окна и быстрым шагом добрался до меня.
— Рассказать, как я съездил во Францию? — спросил он, потрепав меня по плечу. — Давай выйдем на крышу.
Я кивнул и, поднявшись, пошёл следом за ним. Фред не проронил ни слова и не отправился за нами, но я чувствовал, как он провожал нас глазами. Его взгляд — острый, внимательный — ощущался настолько явно, что я даже вздрогнул.
Куша шёл к лестнице быстро, спешно, и я не отставал от него. Мы остановились только тогда, когда добрались до одного из балконов.
Погода была достаточно прохладной, и без куртки я чувствовал себя немного неуютно, но всё же был благодарен Куше за то, что он увёл меня из аудитории.
Кага подошёл к перилам и, опершись на них, посмотрел вниз.
— Они и вправду достают мусор из шахты, — вымолвил он. — Бедняги: столько труда впустую.
— Это неожиданно, — подойдя ближе к нему, я поёжился и спрятал руки в карманы. — Фред поначалу попытался отвлечь моё внимание от этого; зачем? Я всё равно бы узнал.
— Думаю, он хотел оградить тебя от потрясения, — пожал плечами Кага. — В любом случае, это не имеет значения: они ничего не найдут.
Я вздохнул и тоже посмотрел вниз. У пристройки с мусоросжигателем стояло несколько машин, из них одна была грузовой. Рабочие в ярких жилетах суетились там, бегая вокруг и активно общаясь, а чуть поодаль стояла Сайко Юкина.
Несмотря на большое расстояние, разделявшее нас, я сразу узнал её; да и кто ещё это мог быть? Стройная женщина с горделивой осанкой и властными манерами, облачённая в длинное белое пальто и широкополую шляпу того же цвета, Юкина оставалась верной себе.
— Это никогда не закончится, — я потёр висок, чувствуя, как зарождающаяся мигрень начала давить на глазные яблоки изнутри. — Иногда мне кажется, что лучше было бы признаться во всём и покончить с…
— Ни в коем случае, — Куша взял меня за руку. — Я не одобряю ни самого Айши, ни того, что он сделал, но назад дороги нет, и нам остаётся лишь признать это. В шахте они ничего не найдут — я могу гарантировать это, — а ты позаботился об электронных следах. Официальная линия полицейского расследования пошла по тому пути, который нужен нам, так что беспокоиться не о чем.
Я молча кивнул, и Куша приобнял меня за плечи.
— Тебе не холодно? — спросил он. — Я потащил тебя сюда так резко и внезапно, что ты не успел одеться.
— Я сам виноват, что не догадался захватить куртку, — я вздохнул и потёр лоб. — Может, уйдём отсюда? Это всё просто сводит меня с ума.
Куша кивнул, и мы медленно направились к выходу с крыши. На пути мы столкнулись с некоторыми из наших соучеников — любопытство погнало их сюда, ведь именно сверху происходившее на заднем дворе школы было видно лучше всего. Они весело переговаривались друг с другом и фантазировали на тему того, что именно происходило; в их душах не было ни крупицы страха, да и с чего? Им не приходилось видеть, как на их глазах одноклассница умирала.
Я потряс головой, что оказалось ошибкой: висок взорвался болью. Нужно было срочно принять таблетку, иначе — я знал это по собственному опыту — мигрень могла разыграться на несколько часов.
Куша отвёл меня в помещение научного клуба, и я был искренне благодарен ему, что он выбрал не кабинет школьного совета: мне не хотелось общаться ни с кем из моих коллег, особенно с его невестой.
Мы сели за рабочий стол, заваленный инструментами и микросхемами, и Куша начал подробно рассказывать о своём пребывании во Франции, откуда он только что вернулся. Он сопровождал свои речи настолько забавной мимикой, изображая то ректора университета, то студентов, что я не смог сдержать смеха. Мы проговорили вплоть до самого начала урока, и в двадцать пять минут девятого нам пришлось опрометью бежать на второй этаж в наш класс. Я зашёл в кабинет школьного совета за стаканом с водой и уже в классе выпил обезболивающее: таблетки всегда были у меня с собой, ведь мигренями я страдал с детства. К счастью, мне повезло, и ни с кем из коллег я не столкнулся.
Весь день я тщательно избегал Джонса, и он это почувствовал, так как к обеду оставил попытки заговорить со мной, но время от времени я ощущал между лопатками пронзительный взгляд его ярко-голубых глаз. Мы с Кушей держались вместе, а на переменах к нам присоединялся и Аято.
А после уроков Мегами, подойдя ко мне, лично попросила задержаться.
— У меня есть для тебя задание, — чётко вымолвила она. — Остальных из совета я отпустила.
Меня это немного обескуражило, но не встревожило: Сайко часто поручала мне задания, требовавшие усидчивости или серьёзных усилий. Куша пообещал подождать меня, и я направился в кабинет школьного совета.
Там не присутствовало никого, кроме Мегами: она сидела за своим столом, как королева, и что-то писала, но при виде меня отложила ручку-паркер и отрывисто приказала: «Закрой за собой дверь».
Я так и сделал и, подойдя к столу, аккуратно повесил на спинку стула свою куртку.
— Что за задание, о котором ты говорила? — спросил я, присаживаясь и кладя локти на стол.
Мегами вздохнула и опустила голову. Я терпеливо ждал, когда она начнёт объяснять, что именно мне нужно было делать. Тревога улетучилась из моего сердца, и к концу дня в нём установилось фаталистическое настроение: я решил, что лучше смириться с происходившим, ведь повлиять на это всё равно не мог.
Сайко продолжала молчать, упорно глядя на свои руки, и я решил ждать, но внезапно моего обоняния коснулся тонкий аромат, показавшийся странно знакомым, и я осторожно втянул носом воздух.