Без лица

Точно. Духи. Тот самый дорогой и роскошный запах, который всегда сопровождал одну состоятельную и шикарную особу.

И я почти не удивился, когда она сама выплыла из-за стеллажей и изящно опустилась на стул напротив меня.

Сайко Юкина выглядела превосходно. Вблизи было заметно, что так получалось в основном благодаря косметике, но ей нельзя было отказать в умении держать себя с благородством и достоинством.

— Сато Масао, — произнесла она, неотрывно глядя на меня. — Я хотела бы поговорить с тобой.

========== Глава 49. И я тому свидетель. ==========

Я развёл руками, демонстрируя, что готов слушать. В принципе, выбора у меня не было: я не имел возможности встать и демонстративно покинуть кабинет совета, ведь тогда Сайко могла заподозрить моё непосредственное участие в гибели Осана.

Юкина скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, положив одну ногу на другую.

— Мы уже пытались рассказать тебе о твоём ближайшем друге Айши Аято, — начала она. — Ты не стал проникаться нашими словами, и я даже понимаю, почему: та семья проявила к тебе доброту и участие, а мы с Сато-сан не смогли внушить доверие к себе. Но не торопись покупаться на красивые слова и якобы благородные поступки: весь клан Айши заражён вирусом убийцы. Я не голословна; я точно это знаю, ведь мне пришлось учиться с одной из самых опасных представительниц проклятого семейства.

Тогда я была президентом школьного совета — как Мегами сейчас. Айши Рёба училась на класс младше, как и Мидзукава Камие — в будущем она станет Сайко Камие. В одном классе со мной обучались Накаяма Дайске — милый и воспитанный молодой человек, а также Сайко Юкио — мой брат-близнец, по уши влюблённый в Рёбу.

Такада Ёрико была виновата только в одном: она осмелилась проявить симпатию к Дайске. Но им уже успела увлечься Айши Рёба — не полюбить, нет, а именно увлечься, ведь эта тигрица понятия не имела о том, что такое любовь. Она просто не имела от природы способность испытывать какие-либо чувства, но в одном была непревзойденно хороша: она мастерски пускала пыль в глаза другим людям, создав образ этакой открытой, общительной и симпатичной девочки, без труда очаровывавшей каждого, кто попадался ей на пути. И все с лёгкостью подпадали под её очарование; исключений было только два — я и Сато Кензабуро.

Мы оба насквозь видели гнилую игру Рёбы и изумлялись, почему никто не мог её раскрыть. А после трагической гибели Ёрико мы все силы бросили на то, чтобы справедливость восторжествовала. Но, как тебе уже известно, этого не произошло: Сато-сан был уничтожен, а я — опозорена.

Лучшая подруга социопатки Айши — Мидзукава Камие — мечтала о том, чтобы влезть повыше. Ей было плевать и на Ёрико, и на всех вокруг, именно поэтому она и помогла Рёбе скрыть следы преступления. За это Айши посодействовала их с Юкио браку, ведь в то время отец как раз искал для нас вторые половинки. Он тщательно отбирал тех, у кого имелось исключительно благородное происхождение, и Айши подговорила учителя истории, чтобы он дал фальшивое заключение о том, что якобы Мидзукава происходила из клана аристократов. Позже, когда её представляли отцу, Рёба умудрилась пробраться к нам в дом и использовала всё своё обаяние для того, чтобы склонить папу выбрать в качестве невесты для Юкио именно Камие. Отец так и поступил — огромная ошибка. Единственное хорошее, что произошло в результате их брака, — это Мегами.

И теперь в школе снова произошло несчастье. Фред Джонс, обладающий прекрасной интуицией и талантом сыщика, унаследованным от дедушки, считает, что Осана Наджими погибла, и, думаю, у него есть на это все основания, учитывая, что кто-то из Айши поблизости. Это семейство заражено вирусом убийцы, и цепь их злодеяний началась вовсе не в конце восьмидесятых, а гораздо раньше.

После провала дела Такада я начала расследование подноготной всего этого клана и обнаружила вот что…

Юкина открыла замочек крокодиловой сумки и достала оттуда несколько листков, сложенных пополам.

— Возьми, — она положила листки на стол и передвинула ко мне. — Изучи хорошенько перед тем, как принять решение, помогать нам или нет.

Я коротко кивнул и, взяв документы, убрал их в свою сумку. Взяв вещи, я молча пошёл к выходу, но внезапно Юкина вновь окликнула меня.

Я обернулся.

Она сидела на стуле в непринуждённой позе, но выражение её лица выдавало напряжённость.

— Никто не желает тебе зла, — вымолвила она, теребя наманикюренными пальцами ремешок крокодиловой сумки. — Ты умён и талантлив, и потому нам так хочется привлечь тебя на нашу сторону. Кроме того, Сато-сан тоскует по тебе и очень хочет, чтобы вы снова стали семьёй.

Ничего не ответив на это, я поклонился и вышел из кабинета.

Домой идти мне не хотелось, во всяком случае, пока. Куша наверняка занимался чем-то в научном клубе, поэтому, решив не отрывать его от дел, я направился на крышу — в свои новые владения.

Для того, чтобы отпереть дверь надстройки с электрическими щитками, мне понадобился ключ — я заранее сделал себе дубликат. Отомкнув замок кабинета с помощью карточки — большое спасибо другу Куше! — я оказался в тесном помещении, которое должно было стать для меня вторым домом.

Здесь было куда менее удобно и комфортно, чем в старом добром информационном клубе, но всё же оборудование помещалось, а также имелась возможность устроиться относительно уютно.

Я хотел проверить камеры, которые были размещены у пристройки с мусорной печью, но после пяти минут просмотра отказался от этой мысли: рабочие входили в пристройку и выходили, суетились, оборудование гудело, и нельзя было разобрать ни одного слова.

В любом случае, не так уж это и важно: раз Куша сказал, что опасности нет, значит, и беспокоиться не о чем.

Глубоко вздохнув, я проверил камеру на восточном балконе — ту самую, через которую я обычно получал заказы на имя Инфо-чан. Как и ожидалось, ничего интересного: после каникул обычно царило затишье.

Что ж, значит, здесь мне делать нечего.

Встав с кресла, я подхватил вещи и вышел из кабинетика. Пройдя к двери пристройки, я выскользнул на крышу… И у меня перехватило дыхание.

На расстоянии нескольких шагов, облокотившись на перила и глядя вдаль, спиной ко мне стоял Фред Джонс. Американец говорил по мобильному на своём родном языке и был настолько увлечён беседой, что, к счастью, не обернулся ко мне. Я бесшумно и прикрыл за собой дверь и на цыпочках пошёл к двери, ведущей с крыши: мне совершенно не хотелось общаться с Джонсом сейчас.

Я шагал, не оборачиваясь, и он меня не окликнул, так что, выйдя с крыши, я испытал огромное облегчение.

Решив подождать Кушу и провести это время с пользой, я направился в библиотеку, чтобы сделать уроки. В совете ещё имелись дела, но идти туда сейчас, после того, что произошло, я не мог.

Расположившись за одной из парт, отгороженной со всех сторон, я приступил к домашним заданиям.

Мне нравилось учиться, и все предметы давались мне довольно легко, но, конечно, не последнюю роль в моей хорошей успеваемости играло усердие. Я тщательно выполнял всё, что задавали на дом, готовился по каждому предмету, и на открытых уроках учителя зачастую вызывали именно меня: они знали, что Сато Масао в любом случае не опозорит их.

Закончив с уроками намного быстрее, чем хотелось бы, я сходил в кафетерий за булочкой и стаканчиком чая. Вернувшись в библиотеку и с удовольствием уничтожив этот импровизированный полдник, я достал из сумки листки, которые мне вручила Юкина, и задумался.

Соблазн просто выбросить это, не читая, был довольно велик, но я поборол его: лучше знать, какой именно информацией обладали мои недруги.

Вздохнув, я начал читать.

«Таканори Хидео и Айши Куми познакомились на Дне Труда первого мая 1967 года, когда в столице проходил парад. Таканори тогда только начинал свою карьеру художника, а Айши училась в выпускном классе старшей школы и прибыла в столицу вместе со своими товарищами в рамках практической поездки. Через несколько дней Таканори пришло приглашение занять должность учителя рисования в школе провинциального городка Шисута, что странно: ему было всего девятнадцать лет, у него не имелось ни опыта подобной работы, ни соответствующего образования. В архиве школы осталось адресованное директору письмо от Айши, в котором она просит взять Таканори на работу, утверждая, что более талантливого человека никогда не встречала. Неизвестно, почему директор пошёл навстречу Айши: всё ли дело в её безупречной репутации, или же она имела какие-то иные рычаги влияния на него, но факт остаётся фактом: Таканори, которому тогда отчаянно были нужны деньги на пропитание переехал в город Шисута и начал работать в школе учителем рисования. Он проживал совместно с женщиной по фамилии Ониши; они не были женаты, и она служила его постоянной натурщицей. Айши наладила дружеские отношения с этой парой; она часто бывала у них в гостях.