Без лица

Вздохнув, я аккуратно вытащил из кармана заготовленную заранее камеру-пластину и, прижав её к стеклянной поверхности витрины, подождал пару секунд, а потом убрал руку. Пластина сверкнула и в одно мгновение слилась с поверхностью — недаром эти устройства Куша называл «хамелеонами».

Постояв немного в комнате, я поспешил на второй этаж, и звонок с урока застал меня на лестнице между третьим и вторым этажом. Я быстро прошёл в кабинет совета и сел за свой ноутбук, гадая, что же ждёт меня дальше.

И тут дверь кабинета резко распахнулась, спуская внутрь Сайко Кенчо. Он подошёл вплотную ко мне и, бросив приветствие и сев на свободный стул рядом, вымолвил:

— Зарегистрируй меня как претендента на место президента.

Я коротко кивнул, открыв одну из таблиц учёта, и начал барабанить по клавиатуре.

— Агитация начинается со среды — с завтрашнего дня. Она может длиться до вторника — дня голосования. Если ты прибегнешь к методам, которые считаются неэтичными, то я буду вынужден…

— Понятно, — Кенчо махнул рукой. — А что насчёт моего предложения?

Я вздохнул и, направив на печать форму для заполнения будущим кандидатом, начал медленно и размеренно объяснять:

— Думаю, ты в курсе, Кенчо, что каждый из нас обладает определёнными обязательствами перед действующим президентом. Также хочу отметить, что тайна голосования должна блюстись чётко и не…

— Кто ты по гороскопу, Масао? — мелодичный девичий голос заставил меня вздрогнуть.

Я повернул голову в сторону двери. Ториясу Акане стояла в проёме, опершись плечом о косяк, и улыбалась. Её стройная фигура выгодно выделялась на фоне светлой стены коридора, и она прошла в помещение только тогда, когда уверилась, что нужное впечатление произведено.

— Всё твоё существо буквально кричит о стихии земли, — она кивнула Кенчо и села напротив меня. — Вот мне и стало интересно.

— Я отмечал день рождения ровно две недели назад, — процедил я, опустив глаза и чувствуя, что неизбежно краснею. — Странно, что ты забыла об этом.

Акане всплеснула руками и прижала ладонь к груди.

— Ах, прости! — она склонила голову набок. — Конечно же! Кем может быть Масао, кроме как Девой?

Она неожиданно протянула руку и накрыла своими пальцами мои.

— А мы с Кенчо — представители стихии воды, — как ни в чём не бывало продолжила она. — Земле, дорогой Масао, необходима вода: эти стихии близки, они питаются друг другом. Если ты поможешь нам, то мы уж точно тебя отблагодарим, не волнуйся.

Кенчо постучал ладонью по столу.

— Я могу походатайствовать, чтобы тебя взяли на работу в «Корпорацию Сайко», — проговорил он, внимательно рассматривая меня. — А ещё, если нужны деньги, дам, сколько хочешь.

Кровь бросилась мне в лицо. Я нахмурился и собрался было высказать этому избалованному негодяю всё, что о нём думаю, но внезапно Акане тронула меня за плечо.

Я вздрогнул: надо же, даже не заметил, когда она успела встать с места и обойти стол.

— Не обращай внимания на резкие выражения Кенчо, — прошептала Ториясу, низко наклонившись ко мне. — Он куда лучше, чем кажется… Как и я.

Она села на стол и, сбросив обувь, провела ступнёй мне по бедру. Я подавился воздухом и закашлялся, и в этот момент дверь открылась, впуская всех остальных участников совета.

Акане тут же спрыгнула со стола и, надев туфельку, как ни в чём не бывало улыбнулась вошедшим.

— Гейджу опять просит глину им в кружок, — Мегами, дойдя до своего кресла, рухнула в него и резко выдохнула. — Что они там лепят, армию терракотовых воинов? Акане, займись этим… А это что?

Она потянулась к принтеру, который стоял на её столе, и вытащила недавно распечатанный мной листок формы.

— Что это? — Мегами нахмурилась, вчитываясь в строки документа. — Кто-то захотел выдвинуть свою кандидатуру?

Кенчо недобро усмехнулся и, встав со стула, подошёл к ней. Демонстративно вырвав у неё из пальцев форму, он нахально заявил:

— А ты что думала, сестрёнка? Готовься освобождать кресло.

========== Глава 30. Юноша в сомнениях. ==========

Та перемена длилась невероятно долго: после фразы Кенчо обстановка стала практически невыносимой, кроме того, лично я ещё не оправился от выходки Акане: внутренняя поверхность моего бедра горела, словно в огне, и я придвинулся столу поближе, пожалев, что пока мы не перешли на зимний вариант формы: можно было бы прикрыться пиджаком в таких случаях. Сейчас же мне приходилось сидеть в скрюченной позе и молиться, чтобы никто не обратил на меня излишнего внимания или не попросил встать.

— Куроко, займись указом о Серебряной неделе, — скомандовала Мегами, откинувшись на спинку кресла. — Она переносится на тридцатое, верно? Аои, нужно объявление о том, что со следующей недели мы переходим на зимнюю форму. Широми, что со счетами от электриков? Перешли их Аято; они с Масао сформируют общий бюджет.

Она изо всех сил пыталась сделать вид, что выходка младшего братца ни капельки её не задела, но покрасневшие щеки и чересчур быстрая манера речи говорили сами за себя: она разволновалась, причём довольно сильно.

Странно… Неужели Мегами боится конкуренции от Кенчо?

Впрочем, я не стал на этом концентрироваться: у меня имелись свои проблемы, которые требовали немедленного внимания.

Я схватил со стола несколько распечаток-черновиков, прижал их к себе, пробормотал что-то насчёт клуба искусств и выбежал прочь: мне нужно было в душевую, причём срочно.

Преодолев один пролёт лестницы, я спрыгнул на площадку и чудом избежал столкновения с человеком в полицейской форме.

— Ты в порядке? — спросил он, участливо склонив голову набок.

— В-всё хорошо, — я неловко поклонился. — Прошу прощения…

— О! — он указал на моё плечо, на котором алела повязка с надписью «Школьный совет». — Ты из совета? Отлично. Надо поговорить насчёт одной из учениц, которая пропала.

— Сначала вам нужно к завучу, — я мотнул головой в сторону коридора. — Если хотите, я вас прово…

— Уже был у неё, — махнул рукой полицейский. — Мне нужно пообщаться именно с теми, кто её знал, а где находится сердце всей школьной жизни? Конечно, в совете.

Я развёл руками. Моя проблемка внезапно решилась сама по себе, а на её место пришла другая — намного масштабнее.

Пришлось повести полицейского за собой, и за две минуты пути он успел рассказать мне о себе куда больше, чем я хотел бы знать.

Его звали Гемма Субару, он младший детектив, родился и вырос здесь, школу полиции закончил в Сенагаве, но работать приехал сюда, как и хотел с детства, его младший брат учится в этой школе, его зовут Таку; милашка, правда? Кстати, администрация школы распорядилась отвести время следующего урока под опросы, так что нам торопиться некуда; впрочем, сейчас это объявят по громкой связи… Вот так! Какой звучный у Генка-сенсей голос! Эта женщина с годами вообще не меняется, вот, к примеру, восемь лет назад…

Слова лились из этого человека мощным непрекращающимся потоком, и я вздохнул с облегчением, когда распахнул перед ним двери кабинета совета. Он тут же начал активно здороваться со всеми, а потом им занялась Мегами. Льдистая аристократичность принцессы Сайко не дала сбоя и сейчас: она парой фраз заставила словоохотливого полицейского замолчать и указала ему на стол, за который предложила сесть.

Детектив Гемма послушно выполнил её распоряжение и, сцепив пальцы, начал расспрашивать нас — не по одному, а всех сразу, — об Осана: какой она была, с кем дружила, не расстроилась ли из-за чего-либо в день исчезновения…

Тораёши Широми, криво улыбнувшись, поведала полицейскому, что у Осана был конфликт со мной, и мне пришлось дать объяснения. К счастью, меня поддержал Аято, заявивший: «Я близкий друг Масао и могу сказать с уверенностью: он не придавал особого значения той мелкой стычке». Гемма, судя по согласному кивку и улыбке, принял его точку зрения и не стал больше прессовать меня.

Коллективный допрос закончился так же спешно, как и начался: Гемма поблагодарил нас за сотрудничество, пожелал удачи в учёбе и ретировался.