Без лица

— Не тебе одному, — Джонс присел на корточки и снял у меня с колена невидимую пылинку. — Я тоже не раз посещал дом Сайко, как и Масута. Но он решил приклеиться именно к тебе, словно пиявка.

— Говори чуть потише, — я нервно повернулся, чтобы проверить, слушал ли нас Ямада.

К счастью, он стоял у шкафчиков, расположенных в самом конце классной комнаты, и доставал оттуда свои учебники.

— Можешь не волноваться, Масао, — Джонс сжал длинными пальцами моё колено. — Я всегда весьма осторожен с чувствами других. Но одного не могу понять: серьёзно, когда вы с Ямада так поладили?

Куша, пристроившийся через проход, громко застонал и уронил голову на страницы учебника, лежавшего перед ним.

— Да отстань уже! — пробубнил он. — Поладили и поладили; в чём твоя-то проблема?

Фред просиял и, посмотрев на меня своими ясными голубыми глазами, вдруг тихо промолвил:

— Ты прав, милый сумасшедший учёный. Ямада вряд ли претендует на Масао в том же смысле, что и я.

Я вспыхнул и, нервно задвинув ноги под парту, начал копаться в сумке, делая вид, что страшно занят. Джонс, мягко убрав руку с моего колена, медленно встал и, потрепав меня по плечу, направился к своей парте.

Я не стал смотреть ему вслед, продолжая возиться. Мои щёки горели огнём, и я мог только представить, насколько багровым было моё лицо.

Куша, противно захихикав, наклонился через проход и тронул меня по руке. Я посмотрел на него, и он, издевательски улыбнувшись, показал пальцами сердечки — так, как было модно делать в Корее. Я перекривился.

Нашу пантомиму, к счастью, прервала учительница, вошедшая в аудиторию, и мы настроились на урок.

А после занятий те, кого пригласили на торжество, поспешили к воротам, где нас уже ждали автомобили.

Приехали родители Фреда — оба высокие, белокурые, голубоглазые. Джонсу пришлось сесть к ним в машину, но по пути он снова подмигнул мне. Я глубоко вздохнул и попытался перехватить бюро половчее. У меня, как оказалось, был самый массивный подарок, но тактичный шофёр семейства Сайко это учёл: он обернул бюро пупырчатой плёнкой, которую захватил с собой, и заверил меня, что во время путешествия подарок не пострадает.

Я улыбнулся в ответ, и мы сели в машину.

В этот автомобиль пустили Мегами, Кенчо и меня; остальных рассадили в другие.

Водитель вежливо попросил нас застегнуть ремни безопасности, и мы помчали вперёд.

— У мамы обычно много интересных гостей, — вдруг проговорил Кенчо, повернувшись ко мне через спинку переднего пассажирского сиденья. — Тебе точно понравится у нас.

Я улыбнулся, бросив:

— Боюсь, я не привык к такому обществу и не буду смотреться там так же органично, как и вы.

— Ничего страшного, — Мегами, сидевшая со мной рядом, деловито разгладила полы пальто на коленях. — Практика поможет.

И прежде, чем я успел вдуматься в значение её слов, роскошный автомобиль, проехав через распахнутые ворота, уже остановился у поместья Сайко.

========== Глава 61. Принцесса на выданье. ==========

Дом Сайко ничуть не изменился со времён моего последнего визита, однако сегодня всё ощущалось по-другому, по-новому, необычно.

Нашу верхнюю одежду принял корректный дворецкий, обувь нам предоставил уже другой служащий; при этом он проводил нас в отдельную комнату, чтобы просто надеть cменные туфли.

В том помещении имелись кресла, стулья и лавки, чтобы гостям было удобно, а на простенках висели зеркала во весь рост. Можно было весьма комфортно переобуться и привести себя в порядок.

Здесь, как и в любом помещении с большим скоплением народа, стоял фоновый гул: те, кто был знаком друг с другом, с удовольствием начинали беседы, обсуждали общих друзей, погоду, экономику и политику — в общем, все темы, которые считаются обыденными для собраний в высшем обществе.

А при выходе из этой импровизированной гардеробной хорошо вышколенный слуга с осанкой военного провожал всех в парадную гостиную.

Это помещение было огромным и, да простят мне Сайко такие крамольные мысли, помпезным. Колонны, стремившиеся ввысь, к потолку, находящемуся чуть ли не на уровне неба; полы, сверкавшие натёртым паркетом, словно зеркало; стены с лепниной, дорогая деревянная мебель тут и там — всё это создавало впечатление дворцовой залы какого-нибудь богатого короля.

Впрочем, так оно в какой-то степени и было.

На столиках теснились угощения в миниатюрном формате — те самые, которые можно было удобно съесть на ходу или во время беседы, при этом не запачкав одежды и не нарушив правил приличия. Ретивый обслуживающий персонал, нанятый специально по случаю торжества, споро сновал туда-сюда, обнося гостей напитками.

Приглашённых было множество, причём самых разнообразных. Вот белокожие и голубоглазые Джонсы, раскланивавшиеся с комиссаром Будо Цубаки — бабушкой Будо Масута. Вот мэр Тораёши и его супруга, окружённые толпой отпрысков, беседовавшие с разодетой в пух и прах четой Сома — родителями моего одноклассника Рику и по совместительству владельцами сети фармацевтических компаний «Сома Фарума».

В углу комнаты стояли люди, вооружённые профессиональными камерами — хозяйка торжества, подойдя к нам, любезно объяснила, что это репортёры.

— К сожалению, мы обязаны освещать в прессе даже наши личные праздники, — вымолвила Камие, поправляя изящную драпировку на своём платье. — Не волнуйтесь; они скоро уйдут.

Мегами и Фред Джонс, сбежавший от родителей и примкнувший к нам, синхронно кивнули; я же всё время посматривал в ту сторону, так как один из журналистов показался мне знакомым.

Высокий и худой, одетый в тёмно-зелёный свитер под пальто, он не отрывался от камеры, делая снимок за снимком. На таком расстоянии я не мог рассмотреть его черты лица, но свитер я узнал: именно такой подарок я оставил под его дверью не столь давно.

Это был Сато Кензабуро, мой…

Человек, которого я считал отцом до недавних пор.

Подчинившись внезапному порыву, я направился к журналистам и застыл прямо перед ним.

— Масао? — Сато Кензабуро усмехнулся и отнял камеру от лица. — Я хотел сказать: «Какой сюрприз!», а потом передумал: совсем запамятовал, что ты теперь член этого клана. Хотя странно, что Камие пригласила на свой день рождения незаконного сына собственного мужа… С другой стороны, у богатых свои причуды, так ведь?

Я пропустил все его слова мимо ушей. Я слышал их, разумеется, но мне было наплевать; меня интересовало другое. С трудом дождавшись, когда он закончит свою тираду, я спросил:

— Ты как, в порядке?

Кензабуро застыл и поднял брови, отчего морщины на его лбу обозначились ещё более явственно.

— Как трогательно, что сынок беспокоится обо мне, — он фыркнул, оглядывая меня с головы до ног. — Всё хорошо: я уехал в Сегава, устроился там в местную газету… Всё-таки журналист я неплохой, а хорошие специалисты ценны в любой области.

— И что, — я неосознанно сжал рукой форменный галстук. — Тебе приходится…

— Прошу прощения.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно прервал нашу беседу, однако я всё равно инстинктивно это сделал.

Сайко Юкио стоял за моей спиной, суровый и непреклонный. Он был примерно одного роста со мной, но казался выше благодаря горделивой осанке. Позади него сгрудились Мегами, Фред и Кенчо.

— А, старина Юкио, охочий до чужих жён! — Сато Кензабуро поднёс камеру к глазам и сделал снимок. — А ты всё не меняешься, словно замороженный во времени.

Сайко Юкио сморщил нос и, посмотрев на меня, промолвил:

— Пошли отсюда, Масао. Тут тебе причинят только боль, как было все твои годы.

Кензабуро фыркнул и снова отвёл камеру в сторону.

— Что, уже вошёл в роль его папаши? — ядовито произнёс он, не отрывая злого взгляда от лица Юкио. — Я бы на твоём месте не спешил: твоему предку это может крайне не понравиться.

Юкио сощурился, отчего по его гладкой коже побежали морщинки. Желваки чётко обозначились на щеках, и он, сжав кулаки, сделал шаг вперёд.