Без лица

Музыкальный клуб готовил несколько выступлений, к которым привлекли девочек-красоток во главе с Роншаку Мусуме: как выяснилось, они неплохо танцевали. Научный клуб любезно предоставил Кизана столь обожаемый ею дым для атмосферности, а также помогал всем остальным объединениям. Кружок фотографии устраивал выставку рождественских работ, и Фред Джонс — светловолосый сын Америки — с гордостью повесил на дверь своего подотчётного помещения венок из остролиста.

Клуб кройки и шитья руками кудесницы Хоруда Пуресу умудрился за кратчайшие сроки создать серию костюмов для театральной постановки. Компьютерный кружок предлагал электронное «Путешествие в Рождество», искусно сделанное не без моей помощи. Кулинары планировали изготовить множество зимних лакомств на любой вкус, даже самый взыскательный. Клуб любителей мистики делал выставку на тему «Кошмара перед Рождеством», где участники объединения при приглушенном свете проводили жутковатые чтения рассказов о привидениях, духах и прочем. Кружок искусств тоже выставлялся, и красота их работ потрясла меня до глубины души. Можно быть уверенными: подобное никого не оставит равнодушным.

В общем, школа гудела от восторга и предвкушения, источая ароматы корицы, апельсинов и безоблачного будущего. Снег, который всё-таки лёг и не таял, приятно скрипел под ногами на улице и на крыше, а вечерами он создавал ажурные узоры за окнами.

Аттестация и экзамены остались позади; о них уже давно забыли, ведь сейчас у всех на слуху было только лишь Рождество.

Школьный совет заваливали просьбами, и порой нам приходилось порядочно поднапрячься, но мы справлялись: иначе и быть не могло. Эти хлопоты, пусть порой напряжные, оказывались весьма приятными: предпраздничное настроение обуяло нас полностью, придавая каждой эмоции позитивный, яркий оттенок в общей рутинной серости дней.

Сайко Юкио странным образом активизировался по отношению ко мне. Сравнительный анализ наших образцов, заказанный им в токийской лаборатории, показал бесспорное и точное совпадение, лишний раз подтвердив наше ближайшее родство. И теперь этот магнат педантично звонил мне каждый день и довольно корректно расспрашивал, как проходила моя жизнь. Мне это казалось несколько неудобным, но в глубине души я понимал его, или мне просто казалось, что понимал: у него появился третий ребёнок так неожиданно, и этот третий не был воспитан в духе Сайко, так почему бы не попробовать установить с ним доверительные отношения?

И поэтому я сдержанно делился с Сайко Юкио событиями, произошедшими за сутки, в ответ расспрашивая его и выслушивая довольно длительные монологи о делах, экономике страны, активности работников предприятия и налогах.

Может, ему просто было одиноко в своём офисе на самом высоком этаже административного корпуса в комплексе компании… Скорее всего, это так.

А вот Сато Кензабуро пропал.

Собственно говоря, я не знал этого доподлинно, так как не искал его, однако он не проявлял никакой активности, не пытался связаться со мной или встретиться, что лично меня устраивало полностью.

Ближе к середине декабря я купил небольшую пластиковую ёлку, несколько украшений и моток гирлянд с маленькими разноцветными лампочками, и моя уютная квартирка в Канко стала таким же царством надвигавшегося праздника, как жилища всех в наших милых городках-близнецах.

Ещё я приобрёл тёплый вязаный свитер и, запаковав его в подарочную коробку, отнёс на свою старую квартиру. Оставив подарок у двери, я поспешил удалиться, чтобы ненароком не встретиться с Сато Кензабуро: я просто не знал, что ему сказать.

Его день рождения приходился на шестнадцатое декабря, и мне хотелось верить, что он оставил свою параноидальную увлечённость семьёй Айши в прошлом. Самым благоприятным исходом было бы мирное сосуществование здесь. Я был готов даже встретиться с ним, но только в отдалённом будущем: сейчас душевные раны, которые он мне нанёс, ещё кровоточили.

Мегами, которая стала относиться ко мне намного теплее, готовилась и к своему празднику тоже: двадцать восьмого декабря у неё был день рождения. Она пригласила всех участников совета, а также своих друзей. Торжество планировалось масштабное, так как оно выпадало на зимние каникулы, и мы могли без боязни и никуда не спеша провести в замке Сайко весь день.

Кенчо, вопреки ожиданиям, не стал меня избегать. Напротив: он начал разговаривать со мной вежливо и уважительно и часто заходил для того, чтобы переброситься парой слов. Он даже снизошёл до того, чтобы извиниться за свою выходку с громкой связью.

Честно говоря, его поведение вызывало у меня полнейшее непонимание. Оно казалось мне непоследовательным, нелогичным, но вместе с тем вполне понятным стремлением установить хорошие отношения со своим родственником (пусть и нежеланным). Я принял игру и с готовностью поддерживал светскую беседу, но ясно дал понять, что не стану поддерживать его на выборах в школьный совет — они планировались на февраль будущего года.

Фред Джонс, напротив, сбавил активность: на клуб фотографии тоже многое свалилось. Его просто рвали на части, прося сделать красивые художественные снимки или фотопортреты, и к концу предрождественской недели он шутя называл себя Санта-Фредом.

Инфо-чан также отошла на второй план: из-за занятости у меня не имелось столько свободного времени, чтобы погрузиться в теорию семи смертных грехов. Но для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, я пару раз заходил в свой новый кабинет. Что там делал Инфо, я не знал, да мне и не было интересно: зимний фестиваль увлекал намного сильнее, чем слежка за другими людьми.

Событие, которого все так ждали, свершилось двадцать четвёртого декабря — это был понедельник, последний день перед каникулами, а также канун Рождества. Академи открыла двери для всех желающих, и клубы в очередной раз были готовы порадовать гостей своими впечатляющими достижениями: в материальной и невещественной формах.

Сайко Юкио посетил фестиваль в числе других родителей. Он побывал на спектакле и после этого счёл нужным найти меня и выразить своё восхищение моей ролью закадрового чтеца.

— Твой тембр голоса необычайно красив, Масао, — промолвил он, кладя мне руку на плечо. — Интересно, от кого ты это унаследовал… Или, может, это природное? Признаюсь, я заслушался: даже в записи твой голос так выразителен.

Его приятные слова тронули меня до глубины души, и именно тогда я с опозданием осознал, что это первый раз в моей жизни, когда отец хвалил меня. В душе поднялась буря: радость и грусть смешались, и мне с трудом удалось овладеть собой, что с вежливой улыбкой поблагодарить его и порекомендовать зайти в кафе, которое организовали умельцы из кулинарного клуба во главе с Амаи. Он улыбнулся и заверил меня, что обязательно воздаст должное угощению.

К счастью, в этот момент в кабинет совета забежал Куша: ему нужна была помощь в клубе. Извинившись, я отправился за лучшим другом, который, сам того не ведая, спас меня от неудобной паузы в разговоре.

В этот день в Академи пришёл далеко не только Юкио: гости хлынули к нам, ожидая множество приятных сюрпризов и демонстрации талантов. И они не были разочарованы: их ждали спектакль, концерт, различные сценки и шоу, кафе и отдельно вынесенная закусочная — для визитеров, которым не хватило столиков.

Световые эффекты, которые поражали воображение, фейерверки, фотовыставки, интерактивные аттракционы-комнаты, сувенирные лавочки и фотоателье — спектр, охваченный нами, был невероятно велик.

А в последний перед каникулами учебный день, двадцать пятого декабря, мы чинно поздравили нашу учительницу алгебры — Мацуока-сенсей. Помимо того, что ей исполнялось шестьдесят пять лет, на этот год приходился ещё один праздник — сорок лет преподавательской деятельности. Для того, чтобы отметить это событие, ей подарили путёвку от школы на Окинаву — туда, где тепло круглый год. Мацуока-сенсей поблагодарила администрацию школы, коллег, а также нас, учеников, сказала весьма трогательную речь с трибуны актового зала и пожелала нам удачи.