Без лица

Но чего именно?

И тут меня осенило.

Эта мысль пронеслась в моём мозгу быстро, словно молния, а потом последовал гром: голова закружилась от целого сонма фактов, складывавшихся в цельную и стройную картину.

Это правда. Совершенно дикая, маловероятная, ужасная и просто сводящая с ума, но — правда.

Я поднял голову и хриплым от долгого молчания голосом произнёс:

— Это же я, да?

Все за столом немедля повернулись ко мне, но я упрямо смотрел на Сайко Сайшо, недвижно сидевшего в своём футуристическом кресле.

— Что «ты»? — с лёгким раздражением спросил Кенчо.

— Я… — я прижал руку к груди, стараясь унять бешеное биение сердца. — Старший внук Сайко-сан.

За столом воцарилась гробовая тишина. Сайшо поднял взгляд на меня и неожиданно поднял уголки губ кверху. Потянувшись ко второму карману своего кимоно, он достал оттуда небольшую книжечку в потрепанном кожаном переплёте и подал Юкио со словами:

— Передай.

— Что? — Сайко Юкио отшатнулся от книжечки, как от ядовитой змеи. — О чём это… Что тут происходит?

— Разве не ясно? — Сайшо бросил книжечку на стол. — Во исполнение последней воли моей супруги я прошу тебя передать сборник молитв твоему старшему сыну.

— М-моему… — Юкио посмотрел на меня с нескрываемым ужасом. — Но… Он же… Как такое возможно… Он с-старший…

— Разумеется, старший, — спокойный и ровный голос Сайшо разительно контрастировал с нервным заиканием Юкио. — Сато Масао родился в начале сентября, Мегами — в конце декабря. Год рождения у них один и тот же, и разница в три месяца решила всё.

Юкио задрожал и обнял себя руками. Его начало трясти, и я со своего места услышал, как лязгали его зубы.

Камие вздохнула и, встав из-за стола, прошла за спиной свёкра. Она взяла молитвенник и, подойдя ко мне, с улыбкой протянула.

— Очень жаль, что ты не сразу стал частью нашей семьи, Масао, — мягко вымолвила она, — но у нас ещё будет возможность это наверстать. Возьми эту книгу в память о твоей бабушке и помни: ты тоже Сайко.

Я встал и, поклонившись, принял молитвенник. Напряжение в столовой достигло апогея; казалось, что сам воздух звенит в ожидании взрыва огромной силы.

— Хочу заверить вас, что не стану ни на что претендовать, — произнёс я с твёрдостью, удивившей меня самого. — Всю свою жизнь я был Сато, и сейчас, как мне кажется, поздно что-то менять.

Камие потрепала меня по плечу.

— Как скажешь, — с теплом в голосе сказала она. — Но я хочу, чтобы ты знал: здесь тоже твоя семья. Ты ни в чём не виноват, и мы готовы принять тебя.

Она кивнула и направилась к своему месту, а я рухнул на стул, как подкошенный: силы моментально оставили меня. Последний рывок я потратил на объяснение с Камие, и теперь во мне ничего не было, только выжженная пустошь.

Но мои длинные пальцы сжимали старенький молитвенник — вещественное доказательство того, что я часть этого клана, нравится мне это или нет.

Мегами прижала к груди сжатую в кулак руку, переводя настороженный взгляд с меня на отца.

— Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? — срывающимся голосом спросила она.

Сайшо отъехал на своём кресле назад и ровно произнёс, ни на кого не глядя:

— Разве не понятно? Это твой единокровный старший брат Масао — сын Сайко Юкио и Сато Рейны, в девичестве — Такатори Рейны, а ещё раньше — Ягиру Рейны.

— Что?! — Мегами вскочила со стула, словно подброшенная пружиной, и зло воззрилась на меня. — Это как возможно? Он же…

— Ты уже достаточно взрослая, сестрёнка, чтобы понимать — как, — язвительно вмешался Кенчо. — Что ж… Я всегда подозревал нечто подобное.

— Ничего ты не подозревал! — Мегами сжала кулаки; лицо её покраснело. — Он ни капли не похож на нас!

— Вот это, — Кенчо ткнул пальцем под правым глазом — там у меня была родинка. — В точности такая же, как у бабушки, даже в том же месте. Только у Сато она иногда перекрывается оправой очков, поэтому её не сразу заметишь.

— И что? — Мегами нахмурилась. — Это всего лишь родинка; это ни о чём не говорит.

— Хорошо, — чуть успокоившийся Юкио провёл рукой по галстуку и глубоко вдохнул. — Нам нужно провести тест, чтобы быть уверенными в этом. Мне всё-таки кажется маловероятным, что Рейна…

— Всё так и есть, — Сайшо поднял руку. — Мегами, Кенчо, будьте добры, оставьте нас.

Самый младший Сайко моментально вскочил со своего места и, прошептав мне: «До встречи, старший братик», быстро скрылся за дверью. Мегами, чуть помедлив, последовала за ним.

Как только дверь за ними закрылась, Камие спокойно заговорила:

— Свёкор, почему вы не рассказали мне сразу?

— Потому что не посчитал нужным, — отрезал Сайшо. — Я думал о том, чтобы забрать ребёнка оттуда, но потом решил, что это не удастся сделать, не пустив никаких слухов, ведь тебя, Юкио, могли видеть, когда ты приходил в гости к Рейне.

— Совершенно верно, — кивнула Камие, облокотившись на стол. — Да и сама ситуация могла стать спорной: только подумайте — молодая и здоровая женщина живёт вместе с мужем столько лет, но их брак так и не дал детей, а потом у неё состоялся роман с другим мужчиной, и она тут же беременеет. Только слепоглухонемой бы не сделал соответствующих выводов.

Юкио поднял голову и посмотрел на своего отца. Мне не было видно выражения его лица, но руки, лежавшие на столешнице, всё ещё мелко подрагивали.

— Рейна ничего не сказала, — срывающимся голосом произнёс он. — Не писала мне в Америку… Это же ты, да? Ты позаботился об этом? Из-за этого ты отослал меня в США? Ты запугал Рейну, чтобы она мне не писала, так? Это всё ты…

— Перестань ныть, Юкио, — Сайшо поморщился. — Смотреть противно. Да, в основном, ты прав: я отправил тебя за границу, чтобы твой роман с Рейной не перерос в нечто большее. Я дал совет Камие, чтобы она не затягивала с детьми. Однако я не запугивал Рейну: она писала тебе и бумажные письма, и электронные, но мне удавалось перехватывать их, как и твои послания ей. А разрешил тебе вернуться в Японию только после её самоубийства — когда был уверен, что угроза твоему браку окончательно миновала.

Юкио издал сдавленный всхлип и закрыл лицо руками.

— Просто не могу поверить… — прорыдал он. — Просто не могу…

С презрением посмотрев на него, Сайко Сайшо поморщился и перевёл взгляд на меня.

— В любом случае, добро пожаловать в семью, — вымолвил он, нажимая ряд кнопок на подлокотнике своего кресла. — Надеюсь, вскоре мы ещё увидимся, мой старший внук.

И, бросив эту фразу, он быстро выехал из столовой, причём двери распахнулись перед ним так, как будто он проделал это силой волшебства.

А я, мой биологический отец и его супруга остались в помещении.

========== Глава 39. Единокровный. ==========

Сайко Камие была до мозга костей светской дамой. Она не раз доказывала, что умела выходить из спорных ситуаций, при этом не потеряв лица, и, полагаю, за это её ценили и уважали в доме Сайко.

Так случилось и сейчас: пока её супруг приходил в себя от шока, она снова приобрела характерную деловитость и с любезной улыбкой произнесла:

— Масао, выпей чаю: тебе нужно прийти в себя после такой ошеломляющей новости.

Я криво улыбнулся и помотал головой со словами:

— Благодарю за вашу любезность, но, думаю, мне лучше уйти.

Камие склонила голову и, поднявшись с места, проследовала ко мне. Сайко Юкио всё так же сидел, согнувшись и опершись локтями на колени; он никак не реагировал на то, что происходило вокруг.

— Пойдём, Масао, я провожу, — улыбка Сайко Камие была приветливой и даже казалась тёплой.

Я кивнул, пытаясь ухватиться душой за эту теплоту, которая могла оказаться и мнимой.

Какая, в общем, разница: меня в жизни обманывали, и я обжигался на этом, но сейчас почему бы не поверить, не убедить самого себя в том, что эта женщина чувствует ко мне хотя бы симпатию?

Хотя она не должна.

Кто я ей? Незаконный сын её мужа, которого последний зачал со своей первой любовью. Наверняка она была в курсе романа Юкио — её реплики за столом не позволяли в этом усомниться. Конечно же за годы, проведённые в Америке, она настрадалась вдоволь, пытаясь сохранить семью.