Без лица

Беззубый тигр? Нет. Этот хищник ещё даст бой куда более молодым и наверняка победит.

Я шумно сглотнул; ладони взмокли, а сердце застучало ещё быстрее. Сделав несколько неуверенных шагов вперёд, я низко поклонился, получив в ответ сдержанный кивок.

— Не нужно ли чаю, дорогой свёкор? — медовым голосом осведомилась Сайко Камие, замершая от двери.

— Нет, — отрезал Сайшо, не сводя с меня внимательного взгляда. — Закрой дверь и оставь нас наедине.

Камие подчинилась: она бесшумно прикрыла створку, и тут же послышались её удалявшиеся шаги. Как только всё стихло, Сайшо указал мне на удобное кресло, стоявшее неподалёку от стеллажа с диковинками, и чётко проговорил:

— Садитесь, юноша.

Я послушно проследовал к креслу и приземлился на мягкое сиденье. Все заранее отрепетированные слова вылетели из головы начисто: осталась только паника и желание выбраться отсюда как можно скорее.

Воцарилась тишина, и я стиснул пальцы. Было необходимо нарушить её, но как? Что мне сказать? Как именно поступить?

К счастью для меня, Сайко Сайшо принадлежал к тому типу, который всегда берёт инициативу в свои руки. Он нажал на подлокотнике одну из кнопок, и кресло бесшумно повернулось ко мне. Склонив голову, Сайко Сайшо нахмурился, отчего его морщины стали ещё глубже, и глубокомысленно промолвил:

— Сходство действительно просто поразительное.

— Прошу прощения? — сдавленно переспросил я.

Слова казались соцветиями репейника: они с трудом проходили через горло, царапая голосовые связки.

Сайко кивнул.

— Сзади вас стеллаж, — коротко произнёс он. — Откройте нижние дверцы, будьте добры.

Он был исключительно вежлив, но всё же его просьба звучала как приказ. Я послушно встал с кресла и, опустившись на колени, открыл деревянные створки. За ними обнаружился сейф — мощный чёрный короб с цифровым замком.

— Введите комбинацию «ноль-шесть-ноль-один», — вымолвил Сайшо.

Я подчинился, нажав на нужные кнопки. Дверца сейфа тут же с шипением открылась, и я с любопытством заглянул внутрь. Внутри имелось два отсека, но занятым был лишь нижний: на нём лежало что-то вроде увесистой книги.

Взяв этот том в руки, я повернулся к Сайшо и вопросительно посмотрел на него.

— Передайте альбом мне, — произнёс он. — А сами придвиньте кресло поближе и садитесь: нам предстоит долгий разговор.

Я выполнил всё в точности, правда, руки слегка дрожали, пока я переносил кресло, на которое потом сел.

Сайшо кивнул и раскрыл первую страницу альбома. Фотографии там были чёрно-белыми; края их пожелтели и обтрепались от времени, но всё же лица людей, изображённых на них, не потеряли индивидуальности.

— Это я, — Сайко ткнул узловатым пальцем в фигуру одного из изображенных на фото людей — высокого, худощавого, угрюмого, стоявшего в первом ряду. — А это — Ягиру Акихико.

Я наклонился поближе и ахнул: теперь мне стало ясно, почему тогда, в день рождения Кенчо, Сайшо так пристально смотрел на меня. Со старого фото глядел я сам, только постарше и в очках с другой оправой.

Сайко перевернул страницу. Тут были запечатлены только они двое: Сайшо — осанистый, уверенный в себе и решительный; Акихико — скромный, застенчивый интеллигент.

— Он всегда считал, что нет ничего важнее семьи, — вдруг проговорил Сайко, барабаня по фото пальцами. — Полагал, что карьера, успех — это вторично. Вцепился в меня, словно актиния в раковину, считал своим благодетелем и спасителем, ничего не требовал взамен. Такой он был, дорогой Ягиру.

На следующей странице было несколько фото двух пар. Одна из них — Сайко Сайшо с необычайно красивой женщиной, смущённо улыбавшейся в камеру. Другая — Ягиру Акихико в мешковатом костюме и его спутница в простом тёмном платье.

— Жену его звали Томоко, — Сайшо указал мизинцем на женщину в тёмном. — Из бедной семьи — такая же, как и он. Я тогда не понимал, к чему вообще этот его брак, но они были счастливы, пусть и не так долго, как хотелось бы.

Пролистнув несколько страниц, Сайко указал на фото на фоне простого белого здания, напоминавшего фабрику, и коротко произнёс:

— Первый Токийский корпус нашего предприятия.

В его голосе не было ни тени гордости; он просто констатировал факт, но размеры здания уже тогда поражали. Ягиру застенчиво улыбался в объектив камеры, заложив руки за спину, а Сайко стоял с гордо поднятой головой.

— Он не любил фотографироваться, — Сайшо снова перевернул несколько страниц. — То ли смущался, то ли в нём жило это старое суеверие, что якобы каждый процесс фотографирования отнимает у человека часть души… Хотя вряд ли: Акихико был умён, очень умён. Правда, его слабость, чувствительность и внушаемость всё портили.

Сайко замолчал и показал на карточку довольно большого формата. На ней Ягиру Акихико и его супруга — та самая любительница тёмных платьев — держали на руках ребёнка, одетого в светлый комбинезон. Чёрно-белое фото не давало информации о цветах, но почему-то мне казалось, что он должен быть розовым.

— Это Рейна, — Сайшо провёл пальцем по личику ребёнка. — Здесь ей около восьми-девяти месяцев. Моя жена тогда тоже ждала рождения малышей, и мы часто разговаривали о том, как будет здорово, если наши дети подружатся. Хотя в душе я считал, что такой слабак, как Акихико, мне не ровня.

Палец Сайко переместился на соседнюю карточку, совсем небольшую. Женщина со слегка косыми глазами и распущенными волосами решительно смотрела в объектив.

— Томоко, — Сайшо вздохнул. — Она оказалась куда сильнее своего мужа. Много раз она говорила Акихико, чтобы он потребовал у меня часть акций «Корпорации Сайко», но Ягиру лишь смеялся на это. Он говорил: «Мой друг Сайшо спас меня от голодной смерти, и я навек буду должен ему». А я, слушая это, не возражал, но Томоко меня раздражала. И потому…

Он перевернул страницу. Следующая фотография была мрачной, пробирающей до костей. Сразу становилось понятно, что люди, запечатленные на ней, пришли проститься с кем-то навсегда, и дело было не только в чёрных одеждах и мрачных выражениях на лицах: от самой композиции исходил дух смерти.

— При жизни у Акихико было мало друзей, — Сайшо с шорохом провёл ладонью по фото. — Необычайно приятный человек в общении, он, тем не менее, с трудом сходился с людьми. Поэтому и проститься с ним пришли лишь немногие. Помню, я радовался этому, ибо боялся, что Томоко закатит скандал. Но оказалось, что её решительность работала лишь рядом с живым мужем: как только он умер, она тут же увяла, сгорела за три месяца и последовала за ним.

На следующей странице располагалась одинокая фотография слегка угловатой девочки в форме младшей школы.

— У Акихико была единственная дочь, — Сайко снова вздохнул. — Родители его давно умерли, так что она осталась наследницей. Несмотря на то, что Томоко, которую я считал проблемой, тоже умерла, я всё же решил перестраховаться. У Рейны оставался только один родственник — её дедушка, отец Томоко. Я убедил его сменить фамилию дочери на свою, а также подписать нотариально заверенный документ, в котором говорилось, что он от имени внучки отказывается от всяческих претензий к нашей семье и к «Корпорации Сайко».

Сайшо быстро перелистнул несколько листов и продолжил:

— Конечно же, старик согласился; а что ему было делать? Не воевать же с самым могущественным человеком в стране… Я откупился от него ничтожной суммой и посчитал, что эта глава моей истории завершена, но…

Он повернул альбом так, чтобы мне было удобнее смотреть. Это фото было уже цветным, но довольно плохого качества: молодой человек и девушка сидели рядом на скамье и держались за руки. Она положила голову ему на плечо, а он склонился к ней с нежностью.

В девушке я без труда узнал мать. А вот юноша — точно не мой отец; этот, судя по школьной форме, был чуть помоложе. Я прищурился, но перед глазами всё расплывалось, и поэтому я не мог узнать его лица, которое, тем не менее, казалось весьма знакомым.

— Случилось то, чего я никак не ожидал, — голос Сайшо — я только что это заметил — не был по-старчески дребезжащим; напротив, он говорил чётко и ровно. — Я открыл Старшую Школу Академи для своих детей, но предусмотрел там льготную программу для тех, кто не мог позволить себе обучение там. И каково же было моё удивление, когда я узнал, что по этой программе в школу поступила Такатори Рейна! Однако то, что случилось потом, ещё больше меня шокировало: они с моим сыном понравились друг другу! Узнав об этом, я пришёл в ужас и начал спешно подыскивать Юкио невесту: мне нужна была девушка с аристократическим происхождением.