Без лица

Увы, мне пришлось сильно разочароваться.

Во-первых, я поместил пластину на стену у самой двери, и спинка одного из кресел почти полностью загораживала обзор; во-вторых, Юкина и Мегами уселись на кровать — на максимально возможное расстояние от камеры, поэтому мне пришлось выкрутить звук на полную, чтобы хоть что-нибудь услышать.

— Скажи, а почему президентом совета стала Куроко, а не ты? — спросила Юкина.

Мегами что-то невнятно промычала в отчет. Я попытался увеличить звук, но он и так стоял на максимальной отметке, и мне оставалось лишь кусать локти и молиться, чтобы впоследствии она говорила погромче.

— На мой взгляд, ты куда достойнее, — голос Юкины, к счастью, звучал чётко. — Я возглавляла совет с самого начала и пробыла президентом все три года. Думаю, тебе тоже это под силу, дорогая, ведь ты такая ответственная.

— Но я сама предложила Куроко этот пост, тётя, — робко возразила Мегами. — Мы договорились…

— Значит, договоритесь по-новому, — перебила её Юкина. — Если Куроко такая умная, как ты рассказывала, то она поймёт, что тебе этот пост нужнее — так ты сможешь лучше реализоваться на руководящей должности и подготовиться к тому, что тебя ждёт. Ты ведь твёрдо вознамерилась возглавить корпорацию.

— Да, но… — Мегами замялась. — Мама постоянно заводит разговор о том, что мне уже пора подыскивать жениха.

— Ты серьёзно? — в голосе Юкины зазвучало неподдельное удивление. — Ты же ещё школу не окончила.

— Вот именно, — Мегами шумно вздохнула. — Она наняла какую-то женщину, которая периодически поставляет ей сведения о наследниках крупных корпораций… Она собирает целые досье, которые постоянно просматривает, привлекая к этому и папу, и Кенчо.

Юкина фыркнула.

— Что за чушь! — из-за спинки кресла мне было видно, как она вскинула руки. — Юкио совсем в уме повредился: выдавать тебя замуж в такое время! Да и Камие не лучше: она ведь знает о твоём отношении к браку.

— Хуже всех Кенчо, — Мегами всхлипнула. — Он выбрал из всех анкету Шинохара Кодзи и начал убеждать всех, что именно он мне подходит больше всех. Мама и папа с ним согласились, он ведь сын крупного промышленника… А как человек Шинохара просто ужасен: он глупый и бесполезный прожигатель жизни, который ночами пропадает в клубах и меняет женщин, как перчатки. Не так давно его обвинили в домогательствах, но потом жертва передумала давать делу ход. Кенчо кинул мне по электронной почте ссылку на новости по этой теме; он приписал: «Готовься к такому женишку, сестрёнка»… А мне даже подумать об этом страшно! Тётя, что мне делать? Я не готова идти замуж ни сейчас, ни когда бы то ни было.

— Главное — это не паниковать, — Юкина резко выдохнула. — Ты говорила с Камие по этому поводу?

— Да, — голос Мегами снова начал звучать глухо. — Но она сказала мне, что это всё глупости.

— Чёрт возьми! — раздался громкий звук; скорее всего, Юкина ударила по чему-то рукой. — Она с ума сошла? Как можно так плевать на своих детей? Да и этот Кенчо, мелкий паршивец… И в кого только он такой?

— Он меня ненавидит, — срывающимся голосом вымолвила Мегами. — Я не знаю, за что… Он поддерживает идею о том, что меня пора выдавать замуж… Не представляю, как мне поступить! Шинохара — негодяй, он ни во что не ставит женщин, и я ни за что не стану даже встречаться с этим человеком, уже не говоря о том, чтобы выходить за него!

— Конечно, не станешь, — ласково вымолвила Юкина. — Успокойся; я поговорю с Юкио и Камие; если не сработает, подключу папу: уж он-то не позволит им так с тобой поступать.

— Да, пожалуйста, сделай это! — с отчаянием воскликнула Мегами. — Раньше разговоры об этом тоже заходили, но в последние две недели стало совсем ужасно. Папа собрался связываться с семьёй Шинохара, чтобы начать переговоры.

— Не волнуйся, — Юкина порывисто встала на ноги и звонко хлопнула в ладоши. — Я обещаю тебе, что сделаю всё возможное для избежания этого брака.

— Спасибо, тётя, — в голосе Мегами явно слышалось облегчение. — Хорошо бы вообще не выходить замуж! Мне отвратительна сама идея этого…

Они пошли к двери, по пути переговариваясь, но я уже перестал вслушиваться: разговор — та его часть, которую я мог подслушать, — в любом случае окончен. Выйдя из программы, я вытащил наушники, аккуратно сложил их и спрятал телефон в сумку. Для убедительности я спустил воду в уборной и тщательно вымыл руки.

Информации я получил мало — катастрофически мало, — но всё же это было лучше, чем ничего.

Мегами не хотела идти под венец; сама мысль об этом вызывала у неё страх и отвращение. Я так и не выяснил точную причину этого, но, собственно говоря, пока важности это не представляло. Факты таковы: Мегами подобрали жениха хорошего происхождения, но повесу, и она смертельно боялась, что её всё-таки сведут с ним. Вариант бежать из семьи ответственная и серьёзная Сайко не рассматривала.

Собственно говоря, дальнейшие действия стали мне ясны. За всё это время в процессе личного общения и наблюдения через камеры я успел много узнать о Мегами, о её вкусах и мнении, и в теории мог бы сыграть роль Купидона и свести два юных сердца.

Высушив руки пушистым полотенцем, я вышел из уборной и нос к носу столкнулся с Ториясу Акане.

Девочка стояла, прислонившись спиной к противоположной стене, и её алое платье резко выделялось на кремовом фоне.

— Я ждала тебя, Масао, — медовым голосом проговорила она. — Надо сказать, ты задержался.

Я застыл, с трудом сглотнув слюну, и уронил визитку. Присев на корточки, чтобы поднять её, я попытался прийти в себя, но почему-то не мог: к щекам приливала кровь, предательски заставляя меня краснеть. Я пытался протянуть время, медленно поднимая сумку, но в голову мне не приходило абсолютно никакого остроумного ответа; мой разум словно закрылся пеленой.

— Тебе нужна помощь? — с трудом выдавил я, распрямляясь и прижимая визитку к груди.

— Вроде того, — Акане передёрнула плечами. — Скоро начнётся вальс, вот я и подумала: а не потанцевать ли нам вместе?

Я закусил губу и быстро помотал головой, скомкано проговорив:

— Я не умею танцевать.

— Это несложно, — Акане протянула ко мне руки. — Я тебя научу.

— Боюсь, это невозможно, — я подался назад, впечатавшись спиной в дверь туалета. — Я отдавлю тебе все ноги, Акане; я совершенно не способен к танцам.

— Как скажешь, Масао, — Ториясу опустила руки и улыбнулась. — Значит, мне не дано сегодня повальсировать; ну и что с того? Как-нибудь потом. Пошли в зал; Куроко уже заждалась.

Акане повернулась и изящно направилась по коридору к залу, стуча своими каблучками. Я покорно поплёлся за ней, на пути думая, что это вообще было: вряд ли она дежурила у двери уборной, чтобы подстеречь меня. Такая красотка, как Акане, вряд ли увлеклась бы таким, как я: она совсем недавно училась в Академи, но уже считалась одной из первых красавиц школы. Я же был долговязым, нескладным, сутулым и некрасивым; рядом мы бы смотрелись ужасно. Вокруг неё увивались спортсмены, успешные ребята, умеющие поддержать разговор, а не краснеющие после каждого слова.

Да, я был одним из лучших учеников школы, но само по себе это ничего не давало: Академи являлась элитным учебным заведением, и здесь в основном обитали умные и талантливые люди.

В зале я хотел вернуться к креветкам, но Акане повела меня к Куроко, стоявшей у стены с семейными портретами Сайко. Каменага внимательно посмотрела на нас, но воспитание помешало ей спросить, где мы пропадали. Вместо этого она указала на одну из картин и спросила:

— Разве это не произведение искусства?

Я поднял глаза на полотно. Там была изображена семья Сайко — в те времена, когда Юкио и Юкина ещё были детьми. Сайшо — пока не в инвалидном кресле — гордо стоял сзади, положив ладони на плечи сидевшей на стуле жены. Последняя отличалась просто невообразимой красотой, даже если учесть, что художник ей польстил. Она была облачена в традиционное кимоно и с лёгкой грустью во взгляде смотрела с этой огромной картины. Справа от неё стояли двойняшки; здесь им было лет по пять. Их одели в одинаковые матросские костюмчики, что подчёркивало внешнее сходство; отличие состояло лишь в том, что волосы Юкины были заплетены в косичку, а Юкио — коротко острижен. Слева на картине словно чего-то не хватало: расстояние до рамки было слишком большим, как будто художник не продумал композицию и сдвинул всю группу людей вправо вместо того, чтобы как-то их центрировать. Создавалось впечатление, что слева тоже должен был кто-то стоять…