Без лица

Спокойно, Масао. Ничего страшного не происходит; они просто твои сверстники.

— Мне просто очень нравится на этом банкете, — вымолвил я, через силу улыбнувшись.

— Не похоже, — Фред Джонс скрестил руки на груди. — Ты кажешься очень напряжённым, приятель.

— У меня всегда так, — пожал плечами я, начиная молиться, чтобы этот разговор был окончен.

— Нужно заниматься собой, — Будо Масута несколько раз кивнул с важным видом. — Извини, Масао, за прямоту, но ты не выглядишь особо спортивным, отсюда и периодическое напряжением мышц. От этого можно легко избавиться всего за несколько занятий, так что, если хочешь, мы с Райбару тебя обучим.

— Райбару? — Акане подняла брови. — Это президент клуба боевых искусств? Никогда бы не подумала, что она самая сильная девочка в школе, ведь она выглядит так мило.

— Она потрясающая! — Фред Джонс хлопнул в ладоши. — Но, мне кажется, старина Масута её запросто сделает, а, приятель?

— Не знаю, — Будо закусил губу. — Я не думаю, что смогу её побороть: она очень достойный противник.

— Всё же попробуй, — кивнул Джонс. — Я приду за тебя поболеть, сделаю фото и с удовольствием опубликую их в школьной газете.

Будо широко улыбнулся и пустился в дебри объяснений стилей боевых искусств. Эта тема была мне абсолютно неинтересна, но из вежливости я слушал, время от времени лакомясь креветками. И примерно через двадцать минут разглагольствований Масута нас прервали: в банкетном зале вдруг воцарилась гробовая тишина.

Первой это почувствовала Мегами; она нахмурилась, потом посмотрела куда-то мне через плечо, и глаза её расширились.

Я повернулся, чтобы увидеть причину всеобщего молчания. У самой двери стояла женщина, и из-за плохого зрения мне было не разглядеть её лица, но я видел, что она высока и стройна, одета в длинное серебристое платье, а с плеч свисала пышная меховая горжетка.

— Тётя… — едва слышно прошелестела Мегами.

— Юкина? — Сайко Юкио нагнул голову, как будто готовился к битве. — Что… Что ты…

— О, Юкина, — Сайко Камие прижала руку к груди и заспешила к новой гостье. — Какой приятный сюрприз! Как давно ты прилетела из Италии?

— Привет, дорогая, — голос новоприбывшей был немного резковатым и по-иностранному громким. — Вылетела только вчера, а приземлилась совсем недавно и не успела отдохнуть; сама знаешь, эти самолёты… Но я надеюсь, что меня здесь накормят, ведь это и мой день рождения.

Сайко Сайшо выехал вперёд на своём инвалидном кресле и с радостью всплеснул руками.

— Моя дорогая девочка! — с теплом в голосе воскликнул он. — Как же я рад тебя видеть!

— Привет, папа! — женщина, которую назвали Юкиной, подошла ближе и, изящно наклонившись, громко чмокнула старика в обе щеки. — Я успела соскучиться.

Юкио хмыкнул и скрестил руки на груди. Покосившись на него, я удивился: впервые на его гладком безразличном лице проступили эмоции: раздражение, досада, подавляемый гнев…

— Надолго сюда? — спросил он, постукивая длинными пальцами правой руки по левому плечу.

— Кто знает, — Юкина сняла с плеч горжетку и небрежно бросила дворецкому, который ловко поймал её и невозмутимо повесил на локоть. — Может, задержусь на недельку, может, уеду завтра.

Тут она замерла и вскинула ладони так, как будто увидела нечто неожиданное.

— О, Мегами! — Юкина кинулась к нам, раскинув руки.

Я отошёл в сторону, благоразумно решив, что лучше не стоять между этой дамочкой и её целью. Они с Мегами тепло обнялись, а потом женщина отстранилась и улыбнулась.

Она была просто копией Сайко Юкио, но и без этого я успел узнать о её статусе, ведь о самой могущественной семье страны писали часто и помногу, и порой на страницы изданий попадала и сбежавшая много лет назад старшая дочь Сайко Сайшо.

Собственно говоря, «старшей» она была лишь формально: они с Юкио появились на свет в один день, с разницей лишь в десять-пятнадцать минут. Но это определило их судьбу, и Юкину готовили к наследованию компании, а Юкио — нет. Потом она сбежала за границу, и старичку Сайшо пришлось срочно менять свои планы. Однако, судя по тому, что я видел, отцовской любви эта леди не лишилась; напротив, Сайшо смотрел на неё куда более одобрительно, чем на сына, что лично мне не было понятно: Юкио никуда не сбегал и довольно успешно вёл «Корпорацию Сайко» к ещё большему достатку. Но такое, увы, бывает: порой родители просто обожают одного из детей, другому же не достаётся ни капли этой удушающей любви, а жаль.

Сайко Юкина походила на брата не только тонкими и благородными чертами лица, не только общей моложавостью облика, не только стройностью и высоким ростом, но ещё и кое-чем неуловимым — тем, чем Сайшо не обладал. Это называлось «аристократизм», и с подобным нужно было родиться.

Как и почти все красивые женщины, Юкина обладала железной уверенностью в себе, которая привлекала куда больше, чем красота. Немного поболтав с нами и с удивлением выяснив, что у нас в школе учится иностранец, она тут же засыпала Фреда Джонса вопросами. Американец ничуть не растерялся и отвечал ей спокойно, не опуская глаз и не смущаясь.

Вдоволь наговорившись с Фредом, Юкина вдруг вспомнила, что не видела племянницу уже довольно давно, хихикнула и спросила разрешения украсть у нас Мегами. Не дождавшись нашего ответа, она схватила племянницу под локоть и поволокла вглубь зала, оставив нас стоять с открытыми ртами.

Первой в себя пришла Куроко — та, которая знала Мегами дольше всех и была знакома с причудами её семьи. Сложив руки на груди, она изрекла:

— Что ж, давайте продолжать банкет.

Все остальные покивали, как китайские болванчики, и наша группа разделилась на две части: Фред Джонс и Будо Масута направились налево — туда, где лежали мини-сэндвичи; Каменага Куроко и Ториясу Акане устремились направо — к десертам в виде крошечных эклеров с разнообразными начинками.

Я остался у стойки с креветками: мне хотелось побыть одному и поразмышлять. Параллельно с этим я старался не выпускать из виду Мегами и её тётушку, и мне это удавалось, причём я не выглядел подозрительно: Сайко Юкина, прожившая много лет за границей, усвоила крайне неприятную привычку громко разговаривать, поэтому, как только она раскрывала рот, к ней устремлялись почти все взоры в зале.

Через полчаса моё терпение было вознаграждено: Юкина и Мегами направились к лестнице, причём первая не преминула провозгласить: «Покажи-ка мне свою новую комнату!».

Я напрягся и, отправив в рот очередную креветку, аккуратно уложил зубочистку на полупустое блюдо. Мой план переходил в следующую стадию — самую опасную.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я подошёл к одному из проворно сновавших по залу официантов и спросил, где здесь уборная. Он любезно улыбнулся и пошёл провожать меня, по пути убеждая меня: он искренне надеялся, что вечер мне понравился. В ответ я уверил его, что так и есть, и у самых дверей туалета мы, наконец, расстались.

Уборная в доме Сайко соответствовала всему остальному: она была такой же помпезной и роскошной, как и прочие комнаты. Белая плитка с позолотой, мраморный пол, огромная раковина с зеркалом во всю стену и унитаз, оборудованный по последнему слову техники.

Конечно, от всего этого у простого человека могло захватить дух, но я пришёл сюда не из-за естественных потребностей, а по очень важному делу.

Опустив крышку унитаза, я присел сверху и начал рыться в сумке.

========== Глава 12. Зима весной. ==========

Для того, чтобы переадресовать сигнал с камеры-пластины на мой телефон, Куше пришлось попотеть, но всё же он это сделал. Я установил на свой гаджет программу-декодер, которая преобразовывала сигнал в синхронные ряды видео и аудио, но пока ни мне, ни Куше не удалось придумать, как сделать так, чтобы сигнал стал помощнее: принимать данные с камеры в комнате Мегами я мог только здесь — в замке Сайко.

Оставалось надеяться, что мне хватит полученной сегодня информации…

Надев наушники, я запустил программу-декодер, в душе молясь, чтобы Мегами заговорила со своей тётей о чём-нибудь важном.