Без лица

Мы все расположились на диване и креслах — их, как и столик со стеклянной крышкой, специально принесли сюда по особому случаю.

Мегами оказалась довольно неплохой хозяйкой — она сама разлила нам чай в чашки из китайского сервиза и предложила взять печенья, а потом беседа потекла во вполне привычном для школьников русле: мы начали обсуждать наш коллектив Академи.

Я участвовал в разговоре, скорее, пассивно; всегда предпочитал слушать и наблюдать, а не говорить. А вот Ториясу — тоже, как и я, новенькая в этой компании — довольно быстро вписалась сюда и мило болтала, источая направо и налево флюиды своего женского очарования.

После получаса ничего не значившей болтовни я начал беспокоиться. Я так хотел, чтобы этот шанс мне выпал, но он мог оказаться пустышкой: пока я не узнал ничего полезного. При мне Мегами вряд ли стала бы откровенничать, а повесить камеру на стену её спальни постепенно становилась всё менее вероятным предприятием.

Ещё через сорок минут Мегами встала и с любезной улыбкой предложила нам проследовать вниз.

— Сейчас начнётся банкет, — вымолвила она, сплетя пальцы. — Нам пора.

Я глубоко вдохнул и медленно запустил руку в свою сумку-визитку. Вот оно: это единственный шанс разместить здесь камеру…

Все встали со своих мест и, лениво переговариваясь, пошли к двери. Я тоже поднялся с кресла, сжимая в пальцах пластину. Меня прошиб пот: я почувствовал, как тонкая ткань рубашки сильно намокла в области подмышек.

Я пошёл следом за всеми и остановился у двери, сделав вид, что споткнулся и схватился за стену, чтобы удержать равновесие. Прижав камеру к вертикальной поверхности, я быстро выскользнул из комнаты — последним.

========== Глава 11. Неуверенность. ==========

Мы прошли по коридору и направились вниз по лестнице в тот самый зал, куда нас привели сначала. Я тащился в арьергарде и напряжённо размышлял, удалось ли мне активировать камеру, достаточно ли времени я нажимал на неё, нажимал ли вообще, хватит ли у неё заряда, а что, если её обнаружат…

Погрузившись в эти мрачные мысли, я даже не заметил, как мы все оказались в парадном зале.

Банкет представлял собой вполне современное мероприятие вроде фуршета. Те, кто хотел покушать более капитально, могли занять один из столиков; те же, кому было достаточно канапе с гусиной печенью, оставались стоять с тарелками в руках.

Из-за волнения мне кусок в горло не лез, поэтому я взял один из мини-сэндвичей с одного из высоких столов и встал рядом c однокашниками.

К нам присоединился брат Мегами. Кенчо держал в руках стакан апельсинового сока так, как будто это был бокал дорогого вина. Со стороны это выглядело забавно, но мне сейчас было не до смеха, поэтому я никак не отреагировал на его приближение.

— Друзья моей сестрёнки, — младший Сайко широко улыбнулся. — Не передать словами, как я вам рад!

— Взаимно, — машинально откликнулся я.

После этих моих слов установилась неудобная тишина. Я облизал губы, поняв, что все уставились на меня, и запоздало понял, что в свою фразу юный Кенчо вкладывал саркастичный смысл.

Я немедля пожалел о своей недогадливости, так как ситуация, когда я становился центром всеобщего внимания, была для меня одной из самых страшных. Годы, проведённые в приюте, научили меня тому, что быть незаметным равняется безопасности, именно поэтому я испытывал нечто похожее на панику, когда на меня смотрело сразу несколько людей.

— Что ж, хоть кто-то испытывает тот же экстаз, как и я, — Кенчо улыбнулся и отсалютовал мне бокалом. — Вы тоже состоите в совете? Знаете, в следующем году я поступаю в Академи и планирую возглавить его.

Я закусил губу и потупился, не понимая, чего именно от меня ждали. Интуитивно я ощущал, что фраза этого юноши, пусть и формально обращённая ко мне, предназначалась кое-кому другому, и не хотел снова попасть впросак, ответив невпопад.

— Кенчо, если тебе нечего делать, сходи на кухню и спроси у прислуги, не нужна ли им помощь, — Мегами скрестила руки на груди и строго посмотрела на брата. — Не приставай к моим гостям!

Глаза Кенчо опасно потемнели, и я инстинктивно сжался. В приюте я знавал людей такого типа: они умели ненавидеть самозабвенно, всей душой, и могли разорвать в клочья человека, который всего лишь разозлил их. От таких надо было во что бы то ни стало держаться как можно дальше и ни в коем случае не перечить им.

— Как скажешь, сестрёнка, — Кенчо отвесил комичный поклон и улыбнулся. — Но мне всё же кажется, что твоим гостям было бы веселее на кладбище, чем с тобой.

И он, круто развернувшись, ушёл прочь со своим бокалом апельсинового сока.

Мегами побледнела, положила ладонь на шею так, будто ей стало трудно дышать, и с шумом втянула в себя воздух.

— Вот ведь мелкая гадина, — Фред Джонс сжал кулаки. — Ему бы надо преподать урок.

— Не стоит, — Мегами вздохнула и махнула рукой. — Он никогда не изменится; пора бы уже с этим примириться.

Куроко покачала головой и ласково коснулась плеча подруги со словами:

— Не обращай внимания. Уверена, он ещё повзрослеет.

— Сомневаюсь, — Мегами сморщила нос. — Ладно, неважно… Давайте угощаться, хорошо? На столах найдёте блюда — тут есть практически всё.

— Отлично, — Фред хмыкнул и взял Мегами под руку. — Пойдём-ка поближе к этим столикам, милашка: я слышал, у тебя лучшие креветки в городе.

Он повёл её вглубь зала к одному из столов. Будо и Куроко потянулись за ними, Акане, чуть погодя, тоже. Пожав плечами, я потащился за ними: мне тоже хотелось попробовать креветок, кроме того, держась к Мегами поближе, я мог наблюдать за ней.

Но, честно говоря, банкет меня разочаровал: он представлял собой современный фуршет, а вовсе не пафосное застолье, которого я ожидал от самой богатой семьи страны. Гости держались группками: они спокойно общались с другими людьми с тарелками в руках и, судя по улыбкам на лицах, прекрасно проводили время.

Я держался рядом с однокашниками и по обыкновению пассивно участвовал в разговоре, кивая и периодически издавая одобрительное мычание. Еда здесь оказалась прекрасной, несмотря на фуршетный формат вечеринки, а апельсиновый сок по вкусу напоминал свежевыжатый и, скорее всего, таковым и являлся.

Старательно прислушиваясь к разговорам, я пытался выудить сведения, касавшиеся Мегами, но наша группка, как назло, говорила о чём угодно, только не о наследнице Сайко. Июньские экзамены, планы на летние каникулы, восточные единоборства, расизм и проблемы белого человека… Эти темы при определённых обстоятельствах, возможно, и были бы интересными, но сейчас только раздражали. Сам я не мог перевести тему общего разговора, так как не обладал подходящими социальными навыками. Этим талантом в совершенстве владел Фред Джонс — человек, от природы наделённый лидерскими качествами. Он излучал уверенность в себе, часто улыбался и казался привлекательным, располагающим.

Я таким набором качеств похвастаться не мог. Помимо того, что я был некрасивым, меня мучила неуверенность и пунктирная немота — когда я смущался, то терял дар речи и мог только нечленораздельно мычать, уставившись в пол. Меня самого эта привычка крайне раздражала, и я даже пытался от неё избавиться, репетируя разговоры дома перед зеркалом, но ничего не выходило: очень часто общение с незнакомыми людьми вызывало у меня в душе смятение. Я решил с этим смириться, полагая, что претворение в жизнь моего амбициозного плана, основанного на теории семи смертных грехов, поможет мне раскрепоститься.

Вздохнув, я взял с тарелки креветку на зубочистке и осторожно положил её в рот. Ничего не поделаешь: придётся ждать, пока вечеринка не закончится, а следить за Мегами уже вечером. Хоть бы только камеру не обнаружили, и заряда хватило…

— О чём ты думаешь, Масао?

Этот внезапный вопрос заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я уставился на Акане, которая внимательно смотрела на меня, склонив голову набок. Все остальные, услышав эту фразу, тоже повернулись ко мне, и снова образовалась та ситуация, которую я ненавидел.