Без лица

Юкико кинула затравленный взгляд на меня и закусила губу.

— Сато-сан, — она протянула ко мне руки, и я заметил, что на одном из пальцев — среднем правой руки — был обломан ноготь. — Я прошу прощения за всё, что сделала. Я просто хотела жить, вот и всё… Просто хотела, чтобы и меня любили…

Я потупился. Её эмоции были мне понятны, ведь наверняка подобное испытывал хотя бы один человек: желание быть любимым ни за что, просто потому, что существуешь на этом свете.

И она вызывала сочувствие.

Я не совсем сознавал, кто такая Юкико, как она оказалась в вакууме, почему она должна была занять место Юкины, а также как именно это осуществили Аято и Куша, но факт оставался фактом: она тоже заслуживала своего права на жизнь и на любовь.

— Кто именно вам угрожает? — спросил я, подняв на неё взор.

— Юкина, — Юкико глубоко вздохнула. — Я постоянно слышу её голос. Теперь она находится там же, где была я, и рвётся оттуда, не оставляя меня в покое ни на минуту.

— Вот как, — Аято хмыкнул. — Значит, ваша сестра отличается куда более сильным характером, чем вы.

— Может быть, — Юкико перевела взгляд на него. — А может, она просто упрямая эгоистка. В любом случае, если она снова займёт место в мире живых, то не оставит вас в покое: она обязательно отомстит за всё то, что произошло с ней. Так что её возвращение невыгодно не только мне; ты тоже можешь пострадать, как и те, кто тебе помогал.

Аято поднял руку, и Юкико резко замолчала, словно кто-то нажал кнопку выключателя.

— Я осознаю это, — произнёс он. — И благодарите бога за то, что обстоятельства сложились подобным образом, потому что иначе я бы и пальцем для вас не пошевелил. Но раз мне, как и Куше, и Масао, куда лучше, чтобы на этом месте оставались вы, а не ваша взбалмошная сестрица, можно подумать, как решить эту проблему.

Юкико широко улыбнулась и, резко поднявшись со стула, прижала к груди свою сумочку.

— Я буду благодарна, — начала она. — Я не забуду…

— Всё потом, — махнул рукой Аято. — А сейчас быстро уходите отсюда, чтобы никто ничего не заподозрил… Или нет, лучше зайдите в совет: якобы вы пришли сюда, чтобы навестить племянницу.

Улыбнувшись, Юкико порывисто наклонилась за шапочкой, быстро прошагала к выходу и выскользнула за дверь. Как только створка за ней закрылась, Куша выдохнул и, проковыляв к стулу, который занимала незваная гостья, рухнул на него.

— Так и знал, что она создаст нам проблем, — устало промолвил он, проводя рукой по лбу. — Не стоило затевать этого…

— Сейчас уже поздно о чём-либо жалеть, — неумолимо прервал его Аято. — Ты можешь создать ту же магнитную обстановку, как и тогда, в больнице?

— Думаю, смогу, — Куша прикрыл глаза. — Но как ты собрался…

— Неважно, — Айши направился к двери. — От тебя требуется только добиться этого в нужное время.

Выдав этот приказ, он вышел из помещения, неслышно притворив за собой дверь.

Я растерянно посмотрел на Кушу и спросил:

— Что вообще происходит?

Кага тяжело встал со стула и, сняв очки и положив их на стол, ответил:

— Помнишь, я в общих чертах рассказывал тебе, как мы поменяли местами Юкину и Юкико? От меня ничего особо не требовалось, просто собрать агрегат, генерирующий магнитные волны определённой частоты, и позволить Аято его забрать. С помощью этого аппарата Аято отослал… М-м-м… Скажем так, душу Юкины в то место, где до сих пор проживала Юкико. Именно благодаря этому процессу тело Юкины так быстро исцелилось: новая душа способствовала и физическому обновлению тканей. Юкина же осталась запертой в том самом вакууме между миром живых и миром мёртвых, в котором до того пребывала Юкико. Но Юкина, обладающая весьма сильным характером и железной волей, не пожелала мириться с этим положением вещей. Она начала активно пробиваться из той реальности сюда, изводя новую хозяйку своего тела. В итоге та не выдержала и, как видишь, прибежала к нам за помощью.

— Но что можно поделать в этой ситуации? — я развёл руками. — Аято что, хочет связаться с Юкиной и переговорить?

— Сомневаюсь, — Куша пожал плечами. — Юкина настроена против всей семьи Айши и ни за что не станет даже слушать одного из них.

Он направился к открытому стеллажу, стоявшем вдоль левой стены, и начал рыться в одной из коробок. Достав сравнительно небольшую чёрную шкатулку, Куша поставил её на стол и отряхнул ладони.

— Пусть он делает что хочет, — Куша воинственно указал ладонью на шкатулку, одновременно поправляя очки пальцами свободной руки. — Моё дело — предоставить ему аппарат, и я это сделаю, а дальше пусть хоть потоп. Таким людям, как Айши, нельзя становиться поперёк дороги.

Я опустил голову и задумался. От всего этого голова шла кругом. По натуре я был убеждённым скептиком, но после переезда сюда, в родной город, успел поменять своё мнение по данному вопросу. Однако то, что происходило сейчас, рушило абсолютно все рамки логики. И становилось совершенно непонятно, каким образом Аято собрался решать эту проблему.

— А что за аппарат? — спросил я, вяло кивнув на шкатулку.

— Ерунда, — Куша махнул рукой и, сняв очки, помассировал переносицу. — Просто генератор магнитных волн различной амплитуды. Не знаю, что Аято собрался с ним делать, но он просил его у меня и в тот раз, когда Юкина лежала при смерти в больнице. Это с помощью него Айши подселил в тело Юкины её сестру.

— Просто ужасно, — я поёжился. — Не хочется даже думать о том, как это было сделано.

— И не надо, — Куша надел очки и тепло улыбнулся. — Просто продолжай ему помогать, хорошо? Пока мы ему выгодны и нужны — мы в безопасности.

***

Спектакль был назначен на восемь часов вечера: такое время обуславливалось тем, что многие из приглашённых — родители учеников Академи — работали и не могли освободиться раньше шести. Те же кто по долгу службы каждый день ездил в столицу, могли вернуться только к восьми — как раз к началу действа.

Кизана собрала всех, кто участвовал в процессе, за кулисами сцены и, облачённая в воздушное одеяние Джульетты — очередной плод стараний гениальной Хоруда Пуресу, — раздавала инструкции и последние советы.

В зале уже сидел Фред Джонс, вооружённый против обыкновения не фотоаппаратом, а видеокамерой: на нём лежала обязанность запечатлеть всё великолепие, что должно было твориться на сцене.

Первые ряды кресел были зарезервированы для учителей и прочих работников школы. Они потихоньку подтягивались сюда: видимо, им наскучило сидеть в учительской, и они решили скоротать время тут, чтобы получше проникнуться атмосферой театра.

Сёстры Басу и несколько первоклассников, которые вызвались помочь, размещали на сцене декорации. Президент музыкального клуба Мюджи Шан проверила мой микрофон и торжественно протянула его мне со словами: «Как здорово, что твой прекрасный голос послужит искусству, Сато-семпай!». Я тут же зарделся и, потупившись, промычал в отчет что-то нечленораздельное.

Кокона Харука и Китагава Токуко — Розалинда и синьора Капулетти соответственно — стояли в углу в своих пышных платьях-кринолинах и вполголоса беседовали. Куросава Шозо подходил ко всем актёрам по очереди и тихо давал им последние указания по поводу того, где лучше встать, чтобы получились удачные кадры, как повернуться к зрителям. Хоруда Пуресу пришивала к платью одной из девочек розочку из алого бархата. Гейджу Цука принёс декорации, которые сделал сам, и молча, только кивнув в ответ на благодарности от участников театрального клуба, начал помогать им оформлять сцену.

Все члены совета, кроме меня (который был занят в спектакле) и брата и сестры Сайко (потому что Мегами — президент, а Кенчо считал себя аристократом, не желавшим заниматься презренной секретарской работой) обзванивали гостей, которые должны были почтить своим присутствием нашу постановку. Каждый из приглашённых должен был знать время начала действа, а также номер своего кресла, чтобы не занять чужого места.

Среди приглашённых была Кизана Сачико — мать главы театрального клуба и по совместительству репортёр местного телеканала. Также она озвучивала новости на радио и вела блог феминистической направленности на одной из популярных социальных сетей. Ещё мы планировали увидеть Ямазаки Саюри — родительницу Ямазаки Цурузо и одну из самых знаменитых актрис нашей страны. Она обещала сыну присутствовать, но напряжённый график съёмок мог не позволить ей сделать этого.