Без лица

— Наверное, сегодня всё будет решено, — произнесла она, ловко протирая рабочий стол и передавая мне разделочную доску. — Цубаки — комиссар Будо — обещала позвонить мне и сообщить, как обстоят дела, но мне не кажется, что тебе что-то угрожает. Но всё же тебе следует пожить некоторое время у меня.

— Боюсь, что стесню вас, — тускло ответил я, старательно намывая губкой пиалу от риса.

— Ничего подобного, — Куми подошла ближе и начала протирать полотенцем посуду, которую я уже успел вымыть и ополоснуть. — Мне только в радость, что близкий друг моего внука здесь: так я смогу узнать у тебя, как себя ведут современные молодые люди, чтобы не терять связи с Аято.

— Ну, я и сам не особо современный, — пробубнил я, споласкивая под водой палочки из металла. — А Аято очень любит и уважает вас — он сам мне говорил.

— Приятно слышать, — Айши Куми улыбнулась, открыв настенные шкафчики и начав расставлять посуду по местам. — Спасибо за помощь, Масао. Иди и собирайся; я отвезу тебя до школы.

Я поклонился и, стряхнув с рук лишнюю влагу, направился в свою комнату. На сборы у меня ушло немного времени: в моих вещах всегда царил порядок, и даже вчерашний стресс не смог на это повлиять. Расписания уроков я знал наизусть, так что мне даже не пришлось с ним сверяться, и я бодро собрал тетради в сумку. Учебники я брать не стал: в школьных шкафчиках в торце аудитории у каждого из нас имелся второй комплект. А повторять что-либо по пути мне было не нужно.

Прихватив с собой шарф и сумку, я направился к выходу и чуть было не столкнулся в дверях с Айши Куми: она подняла руку и как раз готовилась постучаться. Я отпрянул, и она весело рассмеялась.

— Пойдём, Масао, — она взяла меня за руку и повлекла за собой. — Хорошо, что ты взял с собой шарф: в такой ранний час на улице очень свежо.

Я улыбнулся и покорно последовал за ней.

К сожалению, солнце ещё не встало, и я не смог разглядеть их садик в деталях, но дал себе слово, что обязательно погуляю здесь после школы.

Автомобиль Айши-сан уже стоял у ворот; видимо, она заранее вывела его на дорогу.

Я быстро сел на переднее пассажирское сиденье, она ловко скользнула за руль, и мы тронулись с места.

Айши Куми была просто замечательным водителем: при том, что она не гнала, мы умудрились доехать до школы менее, чем за пятнадцать минут, несмотря на то что на дорогах даже в такой ранний час было достаточно плотное движение.

— Удачи в школе, Масао, — искренне проговорила Айши Куми, помахав мне на прощание.

Я низко поклонился и, проводив взглядом её машину, побрёл вверх, к школьным воротам.

Пока здесь ещё никого не было: слишком рано даже для меня, да что там, даже для учительницы физкультуры Киоши-сенсей, которая каждое утро исправно занимала пост у ворот и бодро приветствовала каждого, широко улыбаясь. У шкафчиков никто не толпился, а в коридорах было гулко и даже немного страшновато.

Переобувшись и поднявшись в кабинет школьного совета для того, чтобы оставить там куртку, я заварил себе чай и медленно смаковал его, стоя у окна. Ученики ещё даже не начали подтягиваться, зато я увидел, как на работу пришла наша завуч Генка-сенсей, передвигавшаяся быстро и уверенно. За ней прибыла учительница физкультуры — она, облачённая в ярко-красный спортивный костюм, бежала трусцой до самых школьных дверей.

Допив свой чай, я потянулся и вздохнул: праздное времяпрепровождение мне не подходило. Можно было сходить в аудиторию и, взяв там комплект учебников, повторить заданные на сегодня уроки. Или включить компьютер здесь же, в кабинете совета, и проверить программу электронного документооборота: не появились ли дела за время моего отсутствия?

Что ж, пожалуй, этим и займусь, только нужно вымыть заварочный чайник.

Взяв с собой чайник и поднос, я направился на третий этаж — в класс домоводства; там было всё, что могло понадобиться любому хозяину или хозяйке: и бытовая химия, и раковина, и мини-кухня, и стиральная машина, и даже стеллажи с книгами о планировании семьи, о бюджете, о строительстве и так далее. Обычно здесь всегда кто-то присутствовал, поэтому мыть посуду и стирать вещи я обычно предпочитал не здесь, а в туалетах и душевых соответственно. Но сейчас, в такой неурочный час, тут не присутствовало ни души, поэтому я и воспользовался этой весьма удобной комнатой.

Сгрузив в раковину поднос и чайник, я привычным жестом намочил губку и налил на неё немного средства для мытья посуды. Оно было ярко-зелёного цвета и сильно пахло яблоком и какими-то химикатами, но со своей задачей справлялось на ура и прекрасно пенилось.

Ополоснув чайник и поднос и потянувшись за бумажными полотенцами, которые висели тут же, я невольно посмотрел в зеркало.

Он был там. Он смотрел на меня ехидно, насмешливо и криво улыбался, такой похожий на меня и одновременно совершенно другой.

Я схватился за голову. Он и не подумал повторять моего движения.

Нет.

Такого просто не может быть.

Я схожу с ума?!

Медленно осев на пол, я помотал головой, прогоняя туман перед глазами. Говорят, у людей с плохим зрением иногда бывает нечто похожее на галлюцинации. Может, это оно и есть?

Просидев так добрых две минуты и морально приготовившись, я резко поднялся и уставился в зеркало.

Ничего необычного: обычный Сато Масао, именно такой, каким его привыкли видеть все вокруг.

Значит, действительно, просто показалось.

Оторвав пару полотенец, я тщательно протёр чайник и поднос, при этом избегая смотреть в зеркало. Выбросив использованные полотенца в мусорную корзину, я направился обратно в совет, чтобы поработать и немного отвлечься.

Я успел заварить ещё одну порцию чая, сесть за ноутбук и даже внести в бюджет новое стекло для теплицы в садоводческом клубе до прихода остальных членов клуба. Первым в кабинет зашёл Аято; при виде меня он тут же пустился в расспросы, но был достаточно деликатен и сдержан. А вот Куша, прибежавший следом, напомнил мини-ураган: забыв снять верхнюю одежду, он налетел на меня, обнял и начал трясти за плечи.

Я рассказал друзьям всё: и про предательство отца, и про мои приключения в полицейском управлении, и про то, как комиссарка Будо и бабушка Аято спасли меня.

— Вот ведь негодяй! — как только я закончил, Куша сердито ударил кулаком по столу. — Не могу понять, как земля не проваливается под ним прямо в ад!

— Действительно, — Аято присел напротив меня и серьёзно покачал головой. — Сато Кензабуро действует слишком уж топорно для человека, позиционирующего себя как «хорошего».

Мы беседовали ещё около двадцати минут. Нас прервала Куроко, которая зашла в кабинет совета, деликатно кашлянув. За ней, ненамного отставая, зашли остальные во главе с Мегами, облачённой в роскошное белоснежное пальто, отороченное мехом.

И тут же разговоры потекли в более деловом русле. Куше было милостиво позволено остаться; его невеста окончательно сменила гнев на милость и улыбалась ему, даже позволив тому налить себе чай.

Я погрузился в работу настолько, что забыл о времени, и на первый урок успел лишь благодаря Аято, который потянул меня за локоть и негромко сообщил:

— Масао, до начала занятий осталось четыре минуты.

Вскочив, я скомкано поблагодарил его и опрометью ринулся в аудиторию. К счастью, первым уроком стояла алгебра, и учительница решила дать нам контрольную на пройденный материал — новость, которая обрадовала только меня одного. С головой погрузившись в уравнения, задачи, интегралы и логарифмы, я смог отключиться и на время выбросить из мыслей образ Сато Кензабуро, а также то, что он сделал со мной.

Но прозвучал сигнал окончания урока, мы сдали свои работы, и печальные мысли вновь обуяли меня. Я направился в уборную, чтобы вымыть лицо, заодно помыть очки и по возможности занять внезапно образовавшееся свободное время (так как Куша всё ещё дописывал контрольную, а Аято вместе со своим классом был занят в лаборатории).

Набрав холодной воды, я плеснул её себе в лицо и, запоздало сняв очки, начал тщательно мыть их с мылом. Закончив, я поднял голову и ожидаемо увидел в зеркале его. Он ухмылялся, скрестив руки на груди, и выглядел уверенным в себе и сильным, в отличие от меня.