Без лица

Однако дочь он явно любил — это подтверждали многие. И каким же ужасным ударом для него явилось её предательство, когда она бросила всё и умчалась за границу.

Но он пережил и это, принял её назад в семью с радостью, при этом ничуть не обеспокоившись тем, что наносил огромную боль сыну.

Какой же несчастливой была эта богатая семья, привыкшая нежиться в роскоши!

Дойдя до школьных ворот, я глубоко вздохнул и продолжил свой путь. В этот раз на улице никто не стоял: дождь загнал внутрь даже жизнерадостную Киоши-сенсей — нашу учительницу физкультуры.

Я поспешил переобуться, снять верхнюю одежду и повесить её в шкафу, стоявшем в кабинете школьного совета, и стряхнуть капельки воды со школьной сумки. Мне повезло не промокнуть, поэтому я решил не идти в душевые, а остаться в совете, ведь здесь можно было и подготовиться к урокам, и попить чаю, и встретиться с друзьями.

Начал я сразу же: поставил электрический чайник, насыпал в керамический чайных листьев, достал из небольшого мини-холодильника нарезанный лимон, а из буфета — сахарницу. Вскоре я уже наслаждался чудесным горячим чаем и одновременно внимательно читал учебник по истории: я собирался ответить на уроке, а для этого материал необходимо было знать назубок.

Вскоре подоспел Аято, который налил себе чашку чая и уселся напротив меня. Он не задал ни единого вопроса, проявив редкостный такт, которым мой лучший друг Куша, увы, не отличался: он влетел в кабинет через десять минут после Айши и с порога выпалил:

— Ну что там с расследованием, брат?

Я вздохнул и рассказал им всё, утаив лишь знаки внимания от Джонса в токийском кафе. Всё остальное я выложил: и наши приключения на ипподроме, и визит в администрацию, и неприятный вечер в поместье Сайко. И только приход Мегами заставил меня быстро осечься.

Президент совета была необычно бледна, что неудивительно, учитывая вчерашнее. Она поздоровалась с нами едва слышно и, небрежно сняв с плеч пальто и повесив его в шкаф, отошла к своему столу. Она упала в кресло и начала массировать висок, словно у неё болела голова, и в этот момент мне стало её жаль.

Кто она есть? Всего лишь юная девушка из семьи, в которой всё пошло наперекосяк. Она была строго воспитана и привыкла всё контролировать, но когда в процесс вмешиваются чувства, ни о каком контроле не может идти и речи. Отсюда возникает чувство беспомощности.

Бедная Мегами…

Встав из-за стола, я подошёл к буфету и, постаравшись раскрыть дверцы бесшумно, достал любимую чашку Сайко — изящную вещицу из Вежвудского фарфора. Налив Мегами чаю и добавив ломтик лимона с двумя ложками сахара, я поставил чашку с блюдцем перед ней. Она слабо улыбнулась и тихо поблагодарила меня. И в этот момент она была настолько не похожа на обычную Мегами, что мне даже стало неловко и захотелось погладить её по голове, чтобы показать свою поддержку. К счастью, я удержался от этого непродуманного жеста и вернулся на своё место.

— Как насчёт продолжить наш разговор на перемене после первого урока? — спокойно предложил Аято, допивая свой чай.

— Лично я за, — Куша поморщился и искоса посмотрел на Мегами. — С недавних пор мне здесь не рады.

Он поднялся с места, и я встал вместе с ним: мне всё равно нужно было вымыть чашки, так что мы вместе прошлись до уборных.

Аято выскользнул за нами, и мы продолжили прерванный разговор.

— Так Кенчо не накажут? — Куша нахмурился, прислонившись плечом на плиточную стену уборной. — Что ж… Думаю, это логично.

— В любом случае, всё складывается хорошо, — Аято взял у меня вымытую чашку и начал вытирать её насухо бумажным полотенцем. — Юкина выздоровеет, Мегами станет помягче…

— С чего ты взял? — усмехнулся я, подавая ему блюдце. — Мегами грустно сейчас, но, думаю, когда тётя придёт в норму, она вернётся к той модели поведения, к которой привыкла. Так что Куше нужно срочно заново завоёвывать сердце гордой Мегами, а также её тётушки. Можно изобрести витамины, которые ускорят процесс реабилитации Юкины, например.

— Это интересная идея, — Куша широко улыбнулся, — но, друг, мне кажется, что после выписки из больницы Юкина поменяет своё мнение обо мне.

— Ты думаешь, она пройдёт через катарсис и переоценку ценностей, как в романах? — я с сомнением покачал головой, протягивая Аято последнюю чашку. — Но мы же не можем знать наверняка, не так ли?

Куша вдруг посерьёзнел и посмотрел на часы.

— Давайте встретимся после первого урока в ближайшей кладовой к моему клубу, — вымолвил он, пряча руки в карманы форменных брюк. — Там всё и обсудим. Заодно Аято расскажет тебе кое-что.

И он спешно вышел из уборной.

— О чём это он? — я с недоумением посмотрел на Айши.

Аято очаровательно улыбнулся, тщательно обтерев чашку и аккуратно поставив её на предыдущую.

— Дело в том, что я забыл поделиться с тобой кое-чем, — таинственно вымолвил он. — Но не волнуйся: я всё расскажу на первой же перемене.

Я склонил голову и, решив больше не расспрашивать его ни о чём, взял блюдца и направился к кабинету совета. Аято следовал за мной с чашками.

Мне уже некоторое время казалось, что мои друзья что-то скрывают от меня, но не из нехороших побуждений, а для того, чтобы уберечь. И сегодня они наконец-то решились поделиться со мной сведениями, имевшими непосредственное отношение к нашему делу.

Я расставил чашки и блюдца в буфете, поздоровался с остальными членами совета, которые тоже уже подоспели. Рюгоку Аои пришла без зонта, и ей пришлось битый час вытряхивать куртку и сушить волосы полотенцем. А вот прекрасная сирена Ториясу Акане выглядела превосходно.

Вспомнив о том, что именно через неё был найден наёмник, который чуть не убил Юкину, я нахмурился. И как она могла продолжать вести себя так безмятежно после того, как Юкина упала с лошади? Просто невероятно. Как только её не мучает совесть?

Но не мне об этом говорить: я сам был свидетелем убийства и никому об этом не доложил. Так что мне лучше не судить других людей, а посмотреть на себя и замолчать.

Но всё же…

Акане подошла к Мегами и с сахарной улыбкой протянула ей документы для того, чтобы президент поставила на них печать школьного совета. Она была безупречно вежлива, но всё же в её поведении едва заметно проскальзывал некий вызов.

Кенчо, вопреки обыкновению, держался поодаль, но, как только я вошёл в кабинет, почему-то заулыбался и тепло приветствовал меня, как будто мы были старыми закадычными друзьями. Я решил просто поздороваться с ним в ответ, отлично помня, какую сцену наблюдал вчера. Преисполнившись жалости к младшему Сайко, я даже налил ему ещё одну чашку чая, которую тот с благодарностью выпил.

А потом учебный день вошёл в свою колею. Первым уроком была история, и я, как и планировал, ответил перед преподавателем, получив свой заслуженный высокий балл. На перемене мы с Кушей поспешили на третий этаж — наш путь лежал в кладовую, в которой мы накануне договорились встретиться с Аято.

Последний подоспел буквально через минуту. Он прикрыл за собой дверь и повернулся к нам с совершенно невозмутимым выражением лица.

Впрочем, когда оно было другим, если не считать встреч Айши с Ямада Таро?

— Итак, всё идёт идеально, — вымолвил Аято, заложив руки за спину. — Скоро Юкина выйдет из больницы, но ещё до этого она начнёт влиять на Мегами, чтобы та восстановила помолвку с Кушей. Дополнительным бонусом для нас будет то, что она перестанет настраивать племянницу на то, что мы являемся вселенским злом, и наша жизнь станет существенно легче.

— И ты так уверен в этом, потому… — я многозначительно поднял брови.

Аято улыбнулся и склонил голову набок.

— Помнишь того призрака, которого мы все видели в научном клубе? — он прислонился плечом к одной из полок. — Я снял её на видео, чтобы расшифровать, что она говорит, но увы: когда я пришёл домой, то обнаружил, что камера почему-то не смогла её запечатлеть. Тогда я начал думать и вспоминать её мимику, но на ум всё равно ничего не пришло. Однако мне продолжало казаться, что это очень серьёзно и важно, поэтому я решил продолжать: отправился в школу ночью, проник в научный клуб и сам повторил все действия Куши. Мы общались с призраком при помощи слоговой азбуки, и она за короткое время успела поведать мне интересную историю.