Без лица

Сато хмыкнул.

— Посмотрим, что она сама скажет по этому поводу, — вымолвил он. — Уверен, она не допустит, чтобы человек, покусившийся на её жизнь, остался на свободе.

Камие холодно посмотрела на него, наматывая на палец нитку жемчуга, свисавшую у неё с шеи.

— Должна сказать, Сато-сан, — с достоинством вымолвила она, — что вы забываетесь. Я терпела в своём доме Юкину, потому что она член нашей семьи, но не вполне понимаю, почему такое отношение должно распространяться на вас. Я попрошу вас немедленно собрать вещи и покинуть территорию усадьбы.

— С удовольствием, — Сато презрительно скривился. — Чёртовы лицемерные змеи.

Он спешно вышел из гостиной, нарочито громко хлопнув дверью.

— Какой ужас, — Камие покачала головой. — Хорошо, что сын этого человека совсем не похож на него.

И она улыбнулась мне. Я застенчиво поднял уголки губ кверху.

Сайшо резко выдохнул.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Камие, — он опустил руки на рычаги, управлявшие его креслом. — А тебе, Юкио, позволь дать совет потщательнее воспитывать своих детей.

Он повернулся и начал двигаться к двери, но вдруг случилось неожиданное: Сайко Юкио, до сего момента не шевелившийся, вдруг порывисто вскочил и, схватив с журнального столика стакан, с силой бросил его об стену. Стакан разлетелся на мелкие осколки, один из которых приземлился совсем рядом с колёсами кресла Сайшо.

— И это говоришь мне ты! — красивое моложавое лицо Юкио исказилось; казалось, он вот-вот заплачет. — Всё моё детство прошло в полнейшем игнорировании! Тебе было плевать на меня, ведь я родился не первым! Юкина, Юкина, всегда Юкина, Юкина у нас умница, Юкина ходит на курсы, Юкина станет президентом совета в школе, которую выстроят и откроют специально для неё! Ей доставалось всё: и любовь, и забота, и внимание, а мне оставалось только мечтать об этом! Ты рассматривал меня исключительно как запасной вариант и никогда не скрывал этого! В собственном доме меня не считали за человека, и даже мама не выдержала этого: она наверняка покончила с собой из-за тебя, твоего тщеславия и непомерно раздутого эго!

Юкио сделал несколько шагов вперёд и указал пальцем на своего отца.

— А потом твоя любимая доченька умчалась за границу, бросив всё и поступив крайне безответственно! Я взял на себя её роль, в кратчайшие сроки прошёл необходимое обучение, возглавил компанию, вознёс её на международный уровень… И что я получил за это? Да ничего! Даже элементарного «спасибо» ты для меня пожалел; так имеешь ли ты право говорить мне что-нибудь о воспитании детей, тогда как сам провалился как отец?!

В продолжение всей этой прочувствованной речи Сайко Сайшо сидел в своём кресле неподвижно. Как только Юкио замолчал, патриарх клана сухо произнёс:

— Успокойся, Юкио, и не позорь семью перед чужими людьми. Ты взрослый человек, и тебе не к лицу подростковые истерики. Детство твоё осталось далеко позади; смирись с этим. Моё, например, прошло в нищете, а юность я провёл на войне, и что с того? Мне вот совершенно не приходит в голову ни на что жаловаться. У каждого своя история; главное — это сохранить лицо и иметь мужество самому излечить свои раны. Ты же так и не повзрослел… Я разочарован.

И с этими словами Сайшо выехал из гостиной на своём футуристическом кресле. Юкио отступил на шаг назад и безвольно рухнул в то самое кресло, в котором просидел весь вечер.

Сайко Камие встала и, как ни в чём не бывало, улыбнулась нам.

— Вы, наверное, устали после проведённого вами расследования, — вымолвила она, складывая руки впереди. — Пойдёмте со мной; я распоряжусь, чтобы вас отвезли по домам. И, конечно же, большое спасибо вам обоим за проделанную работу! Уверяю вас, она не пропадёт втуне.

Она быстро пошла к двери, и мы с Фредом последовали за ней, как крысы за волшебным флейтистом.

В прихожей Камие достала из шкафа роскошное чёрное манто и, набросив его на плечи, толкнула входную дверь.

— Только в октябре бывает так свежо, — заметила она, легко спускаясь по ступеням. — Жаль, что по-настоящему чистым воздухом можно насладиться лишь в этом месяце.

Она пошла к воротам, по пути заглянув в домик охраны и приказав подать машину с водителем.

— Этих молодых людей нужно доставить по домам, — с улыбкой вымолвила она, взяв меня за плечо.

— Мы могли бы и сами добраться, Сайко-сан, — пролепетал я, опустив голову.

— Об этом не может идти и речи, — пальцы на моём плече чуть расслабились. — Поверьте, так лучше: после столь напряжённого дня вам обоим нужно отдохнуть как следует, ведь трудовую неделю никто не отменял.

После её слов я в полной мере ощутил, насколько сильно устал. Распрощавшись с Сайко Камие и выйдя за ворота, мы с Фредом вяло обменялись парой фраз, а потом с территории усадьбы неслышно выехал роскошный автомобиль. Мы уселись на заднее сиденье, водитель спросил адрес, и машина сорвалась с места.

Странно, но я оказался дома уже через пятнадцать минут — просто невероятно. Попрощавшись с Фредом, я поднялся в свою квартиру. Сил хватило только на то, чтобы перекусить и быстро вымыться.

Я задремал, стоило только голове коснуться подушки. Перед тем, как погрузиться в мир снов, я подумал о Юкине: какое счастье, что она всё-таки идёт на поправку!

========== Глава 65. Слуга двух господ. ==========

Двадцать первого октября, в понедельник, с утра пошёл дождь. Он весело барабанил по крышам и скатам, заставляя капельки воды плясать по лужам, а небо — становиться серым, как в классических чёрно-белых фильмах.

Светлеть стало позднее, поэтому с утра я шёл по полутёмным улицам, и сама атмосфера располагала к грустным мыслям. В частности, о вчерашнем приключении.

Та сцена в гостиной поместья Сайко никак не шла у меня из головы. Там мне было жаль абсолютно всех — таких богатых, но таких несчастных людей.

Юкио — недолюбленный сын, вечно в тени сестры, которая была старше его на каких-то четверть часа, так и не смог избавиться от детской травмы. А ещё в тот вечер он в запальчивости бросил, что их с Юкиной мать покончила с собой, и это наверняка добавило ему страданий, ведь в таких семьях именно матери, как правило, стараются восстановить справедливость и уравнять отношение к детям. Видимо, мать любила Юкио, но она ушла, и он снова остался лицом к лицу с требовательным и безжалостным отцом и сестрой, которой всегда по умолчанию доставалось всё самое лучшее.

Кенчо в некотором смысле повторил судьбу отца, но в его случае это проявилось ещё острее: в его жизни вообще не было места теплоте, так как Сайко Камие не казалась мне особо любящей и в принципе способной на сильные чувства. Мальчик не имел ни цели в жизни, ни предназначения, и это злило его. По натуре он был куда более воинственный, чем Юкио, и это вылилось в проблемы для Юкины.

Мегами, которой постоянно приходилось соответствовать завышенным ожиданиям и постоянно растущему списку требований, порой непомерных, являла собой комок комплексов и нервных расстройств. Ей не давали права выплеснуть всё это, в результате чего она постоянно жила в состоянии психического напряжения. Отдушиной для неё были немногочисленные друзья и тётя, но и от первых Мегами иногда закрывалась, стараясь соответствовать высокому статусу Сайко, а последняя и сама находилась явно не в оптимальном душевном состоянии.

Камие, судя по тому, что я знал, пошла на многое, чтобы войти в самый могущественный клан нашей страны. Она даже сфальсифицировала своё происхождение и подговорила учителя на подлог. Что ж, она своего добилась: Сайко Юкио женился на ней, и в этом браке родилось двое детей. Но вот любви тут не было: Камие, идеальная светская дама, сдержанная, воспитанная, смогла впитать лоск, принятый в обществе, но душевности в ней я не ощущал. Была ли она счастлива? Вполне возможно, но нелюбовь Юкины и подозрительность Сайшо заставляли её то и дело бояться за стабильность своего положения.

И, наконец, сам Сайшо. Этот человек казался одним из тех стальных самураев, которые населяли нашу страну в далёкие дни. Его поколение не раз доказало свою силу, да и он сам, добравшись с самых низов до вершины, продемонстрировал всем несгибаемую волю и железный характер. Но что насчёт его чувств? Он женился на красивой девушке аристократического происхождения и выгодно распорядился её приданым, но любил ли он её? Неизвестно, но мне кажется, что вряд ли, ибо брак являлся исключительно деловым. А потом прекрасная трепетная Надешико покончила с собой… Интересно, как к этому отнёсся Сайшо? Винил ли он себя, скорбел ли? Нельзя сказать наверняка, ведь этот человек лучше других умел скрывать свои чувства и притворяться.