Без лица

Меня замутило, и я быстро встал, стараясь глубоко дышать. Не стоило сюда приходить, не стоило соглашаться помогать Джонсу: я сделан не из того теста, чтобы геройствовать. Одна мысль о человеческой боли и страданиях приводила меня в ужас, а для того, чтобы по-настоящему помогать людям, нужно обладать кожей куда толще, чем моя.

Но отступать куда-либо было уже поздно.

Я поёжился от внезапного порыва холодного октябрьского ветра и, спрятав руки в карманы куртки, втянул голову в плечи. С собой у меня была лишь небольшая сумка, в которую я сложил лишь самое необходимое: документы, деньги, ключи от дома, проездной билет, бутылку воды, телефон, пластину болеутоляющих таблеток и упаковку мятных леденцов. Перчатки в этот перечень не входили, а жаль.

Потерев ладони одну о другую, я снова спрятал их в карманы и медленно подошёл к барьеру. Он представлял собой два высоких круглых столба, врытых в землю, с набитыми между ними досками — вполне обычное дело для скачек, насколько я мог судить. Когда я шёл в уборную, то проходил мимо такого же препятствия, и оно было как две капли воды похоже на это.

Верхняя доска была вся в отметинах от копыт лошадей, а кое-где дерево даже расщепилось, но в целом барьер был в прекрасном состоянии, да и высота его ничем не отличалась от других.

Но всё же именно здесь Юкина упала.

Я приблизился и провёл рукой по столбу, печально размышляя о том, как страшно было этой женщине. Зрелище её падения до сих пор стояло у меня перед глазами, особенно та часть, когда…

Стоп.

Сфокусировав взгляд и вмиг перестав погружаться в мир своего непомерно развитого воображения, я начал тщательнее шарить по столбу: мне показалось, что я нащупал нечто любопытное. Встав к барьеру чуть ли не вплотную, я начал его исследовать, и мне повезло: прямо на уровне моих глаз оказалось то, что смутило меня: неглубокий желобок.

Я метнулся к другому столбу препятствия и обнаружил там то же самое. Желобок был совсем узеньким, почти незаметным, если не приглядываться специально.

Резко выдохнув, я отошёл на шаг назад, оглядывая барьер; шестерёнки мыслей бешено вертелись у меня в голове. Идея, смелая и неожиданная, возникла у меня в сознании, и мне срочно нужно было это проверить.

Порывшись в сумке, я достал смартфон и, открыв сайт с новостями, отыскал заметку с видео про Юкину. Превозмогая себя, я просмотрел жуткие кадры и нашёл то, что искал: над дальним препятствием Элоиза внезапно зависла над барьером и резко рухнула вниз.

Как будто она на что-то налетела…

Я спрятал смартфон в сумку и провёл рукой по лбу, на котором, несмотря на прохладную погоду, выступила испарина.

Два симметричных желобка на столбах… Прервавшийся прыжок Элоизы…

Из этого можно было сделать только один вывод: на барьер намотали леску или проволоку, на которую лошадь и налетела. Видимо, Элоиза порвала эту преграду, так как остальные лошади, шедшие за ней, не споткнулись.

Запустив пятерню в волосы, я нервно заходил взад-вперёд, лихорадочно размышляя. Виновником был тот работник ипподрома, который дежурил у дальнего препятствия, ведь только у него была возможность намотал проволоку на столбы. Или нет?

— Эй!

Я подпрыгнул на месте и нервно обернулся. Неподалёку стоял Фред Джонс, спрятав руки в карманы синей куртки спортивного фасона. Его губы улыбались, но голубые глаза смотрели серьёзно.

— У нас говорят: «Доллар за твои мысли», — шутливо вымолвил он, подходя ближе. — И мне сейчас очень хочется выдать сию штампованную фразу.

Я растерянно хмыкнул и снова посмотрел на столбы. Конечно, стоило рассказать ему о моих выводах, но с чего начать?..

— Ты слишком долго отсутствовал, — снова заговорил Фред, склонив голову набок. — Вот я и решил проверить, что не так, и обнаружил тебя здесь.

— Ну… — я ткнул пальцем в один из столбов. — Я нашёл желобки здесь, чуть повыше барьера. Они симметричны, находятся на обеих сторонах, что приводит к мысли о проволоке или леске, которую натянули здесь, чтобы Элоиза споткнулась.

Джонс ахнул и быстро провёл ладонью по столбу.

— Действительно, — прошептал он. — Чёрт возьми!

— На видео, где Элоиза упала, всё видно, пусть и нечётко, — продолжил я, вдохновлённый его реакцией. — Она словно бы зависла над препятствием, а потом рухнула. Это место выбрали не случайно, ведь тут находится самая дальняя точка от трибун и, соответственно, от ложи прессы, так что здесь можно было провернуть практически что угодно с наименьшим риском.

Фред нахмурился и посмотрел на меня. Его глаза таинственно заблестели.

— Скачка, в которой участвовала Элоиза, была не первой в тот день, — произнёс он. — До того рокового прыжка лошади преспокойно преодолевали этот барьер, значит, всё было подготовлено непосредственно перед трагедией.

Я растерянно посмотрел на него и протянул:

— Но успел бы преступник…

— Успел бы, — Фред решительно махнул рукой и быстро прошёл от левого столба к правому, делая вид, что наматывает на них что-то. — Вся операция заняла бы максимум пять минут.

Я кивнул и посмотрел на барьер, весь избитый копытами. Желобки располагались сантиметров на двадцать выше его — злоумышленник действовал наверняка.

— А что потом он проделал с проволокой? — я задумчиво потёр подбородок. — Даже если Элоиза порвала её, те части, которые привязаны к столбам, могли остаться.

— Медики же не сразу бросились к ней, — пожал плечами Джонс, снова поворачиваясь ко мне. — Им нужно было как минимум обождать, пока все остальные лошади не проскачут мимо. За это время он смог бы снять проволоку с одного столба, а потом, быстро перейдя дорожки, приняться и за другой. Если у него были с собой кусачки, это не заняло бы более нескольких секунд.

Я склонил голову, соглашаясь. Это действительно так; осталось лишь узнать, кто именно это осуществил; как звали того человека, которого нанял Кенчо, ведь если он работал тут, на ипподроме, то его наверняка знали.

— Значит, дело решено, — коротко кивнул я. — Нам просто нужно разузнать, кто из сотрудников стоял тут, у этого препятствия.

Фред с сомнением покачал головой.

— Боюсь, всё не так просто, — он пошёл по газону и сделал мне знак следовать за собой. — Скачки в Японии не так популярны, верно? Ажиотаж вокруг них устраивают лишь пару раз в год — как раз во время Кубков Коннозаводчиков. Поэтому нанимать постоянных работников для этого мероприятия непрактично — а вы, японцы, насколько мне известно, непрактичных поступков не совершаете.

— Это верно, — согласился я, ступая с ним в ногу. — Но они в любом случае должны были нанять кого-нибудь, пусть и временно.

— Действительно, — Фред, не останавливаясь, указал рукой на небольшое здание вдали. — И именно это, мой дорогой друг, мы и попытаемся выяснить.

========== Глава 63. Пинкертон. ==========

Вопрос: «Что выяснить?» застрял у меня в горле: я прекрасно понимал, о чём он. Все фамилии работников стадиона наверняка хранились у администрации, и мы, скорее всего, направлялись именно туда.

Фред стремился вперёд с непреклонностью товарного поезда, и я, невольно заразившись его энтузиазмом, поспешил следом.

Здание администрации, полускрытое за небольшой прогулочной аллейкой, усаженной по обе стороны клёнами, было компактным и практичным, отделанным светло-коричневым сайдингом. Два аккуратных небольших окошка располагались довольно высоко от земли и потому не позволяли чересчур любопытствующим посмотреть внутрь. Ко входу вели четыре крутых ступеньки, а дверь была, в отличие от всего остального, внушительной и монументальной.

Фред взялся за ручку и потянул её на себя, проходя внутрь. Он действовал решительно, резко, не останавливаясь и не давая времени передумать — не себе, мне, ведь будь я на его месте, дело могло бы так и остаться нераскрытым навсегда. А сейчас мы находились на расстоянии вытянутой руки от разгадки.

Здание администрации состояло из маленькой прихожей, единственную мебель которой составлял высокий шкаф, и кабинета. Туда-то и направился Джонс, даже не задержавшись на пороге. Без стука он вошёл в помещение, поздоровался и небрежно поклонился. Не дождавшись ответа, он тут же перешёл к делу, промолвив: