Без лица

Младший Сайко коротко кивнул и, круто развернувшись, спешно ушёл прочь.

Аято выждал несколько секунд и продолжил:

— Масао, перед тем, как договариваться о расследовании с американцем тебе нужно узнать ещё кое-что: после обеда мы пойдём в помещение научного клуба и кое-что обсудим.

Я с любопытством посмотрел на него. Мне уже давно казалось, что они с Кушей что-то от меня скрывали, но прямо спросить я не решался. Теперь же они наконец-то собирались поделиться со мной этими сведениями.

На этом мы решили распрощаться и медленно пошли к выходу с крыши, на ходу обсуждая певицу Коринн — она выступала в жанре джаза и не пользовалась особой популярностью, но лично я её обожал. Никто никогда не видел её лица, однако глубокий грудной голос очаровывал. У меня были все её диски, и мне даже удалось «подсадить» на её музыку моих друзей.

За разговором о певице мы дошли до второго этажа и у порога нашей с Кушей аудитории расстались.

Комментарий к Глава 59. Открытие.

Мой прекрасный соавтор, замечательная Springsnow, поздравляю тебя с днём рождения и желаю всех благ, но главное - вдохновения.

Ты самый чудесный человек из всех, кого я когда-либо встречала в своей жизни. Ещё не так давно я была уверена, что подобных людей не существует, но ты есть, и мне с этим невероятно повезло.

Спасибо тебе за всё! Очень надеюсь, что нас в будущем ждёт ещё много дней совместного творчества.

========== Глава 60. Вторая. ==========

До обеда не происходило ничего: Фред Джонс, видимо, был занят, поэтому не подходил ко мне с предложением о совместном расследовании. Это играло мне на руку: пока я не мог думать ни о чём, кроме того секрета, которым со мной хотели поделиться мои друзья.

После трапезы, которая прошла намного быстрее обычного, Аято извинился перед остальными, бросив, что у совета есть дела в научном клубе, и мы втроём — он сам, я и Куша — поднялись из-за стола. Наш путь лежал на третий этаж — в самое таинственное помещение в школе (считая и мой кабинет).

Научный клуб на первый взгляд выглядел не очень: большие железные шкафы, стеллажи с полками, забитыми всевозможным содержимым, рабочий стол с химическим набором, старая парта, заваленная странными предметами… В общем, со стороны казалось, что это обычная комната для самодеятельности, где простые школьники мастерят примитивных роботов, — впечатление, которое не могло быть дальше от истины. На самом деле, изобретения Куши — поистине гениальнейшие самородки науки — прятались в коробках и за железными дверьми.

Куша проводил в помещении клуба очень много времени, поэтому именно здесь и хранились его проекты, в том числе те, о которых никто ещё не знал, потому что они опережали наше время порой даже на несколько десятилетий. Я знал о многих из них, потому что мой лучший друг был со мной предельно откровенен. Тут можно было найти и маскировочное полотно, которое могло создать практически любую иллюзию, и незаметные невооруженным глазом нанопластины-камеры, которые Кага постоянно совершенствовал, и современнейшие устройства охраны, и датчики, и гаджеты, способные заглушить волновый сигнал практически любой мощности. Обо всех этих чудесах Куша рассказывал спокойно и как бы между прочим, но сейчас он явно волновался, и такая реакция интриговала: что же могло выбить из колеи гениального изобретателя, лучше других осознававшего безграничную силу науки?

— Всё началось с того, что моя магнитная отвёртка перестала работать, — бросил он, подходя к стеллажу и роясь на одной из полок. — Сначала я подумал, что на неё попросту влияют другие приборы, но раньше такого не случалось. Я проверил электромагнитный замок на одном из шкафов, и угадайте, что: он тоже перестал работать.

— Магнитная аномалия? — поднял брови я. — Может, где-то неподалёку есть залежи руды? Или, например, в мэрии — это здание совсем близко от школы — установили более мощный передатчик, который тем или иным образом блокирует волны?

— Даже если и так, — Куша натужно крякнул и, вытащив с полки устройство, похожее на небольшую белую коробочку с экраном, поставил его на пол, — настолько сильно повлиять на магнитную обстановку это не могло.

Он присел рядом с коробочкой на корточки и начал что-то вводить на маленьком сенсорном экране на её поверхности.

— Раньше ты говорил, что у нас в школе есть небольшая магнитная аномалия, — вспомнил я.

— Да, верно, — отозвался Куша, не отрываясь от своих действий. — В уборной для девочек — той самой, где тридцать лет назад произошло убийство. Но отклонения там незначительные, а сейчас мы имеем дело с куда более серьёзным явлением.

Он отошёл на несколько шагов назад. Из коробочки вдруг ударил луч, как из прожектора, а потом свет трансформировался в волны. Они становились всё чаще и в итоге сформировались в фигуру наподобие голограммы — полупрозрачную и с нечёткими контурами.

Это была… Определённо девочка, и её одежда походила на школьную форму в чёрно-белой гамме, а вот лицо поражало: мертвенно-белое, с чёрными дырами вместо глаз и неправдоподобно широкой улыбкой.

Я вскрикнул и отшатнулся, прошептав: «Призрак!».

— Может быть, это и так, — тихо вымолвил Куша, взяв меня за локоть. — Я и сам не могу понять, что это такое.

Рот девочки начал двигаться, как будто она пыталась что-то сказать. Её губы сложились в трубочку, потом растянулись, потом широко раскрылись.

— Можно каким-то образом интерпретировать то, что она говорит? — спросил Аято.

Я повернул голову и посмотрел на него. Казалось, это невероятное явление в виде девочки ничуть его не беспокоило: он смотрел на неё с совершенно будничным выражением лица, как будто каждый день видел призраков.

— Я могу над этим поработать, — отозвался Куша. — Но не факт, что справлюсь быстро, особенно учитывая завтрашние обязательные работы в парке.

Аято нахмурился, не отрывая взгляда от девочки, которая продолжала шевелить губами. Он вытащил из кармана смартфон и, направив его камеру на призрака, начал снимать.

— Попробую прочитать по губам, — вымолвил он. — Я когда-то увлекался этим, и дома у меня должна сохраниться методичка.

Голограмма призрака вдруг начала быстро мигать, а потом пропала. Куша вздохнул и, подойдя к коробочке, с явным усилием поднял её с пола.

— Ч-что это вообще? — заикаясь, спросил я.

— Честно говоря, я и сам не знаю, — ответил Кага, ставя коробочку на полку стеллажа и прикрывая её какой-то ветошью. — Мне захотелось изучить магнитную аномалию поподробнее, и я собрал преобразователь волн, переводящий их в видимый спектр. Так я увидел эту фигуру в первый раз.

— Просто поверить не могу… — я приложил ладонь ко лбу. — Никогда не думал, что подобное возможно.

— Мир вообще изучен крайне мало, — спокойно вымолвил Аято, спрятав смартфон в карман. — Что ж, предлагаю разойтись по аудиториям: мне предстоит серьёзная контрольная.

Мы вышли из научного клуба и пошли к лестнице. Я тащился позади, всё никак не приходя в себя: зрелище, которое я только что видел, казалось слишком фантастичным, чтобы быть реальным. Кто этот призрак? Как он оказался в школе? Связан ли он с погибшей Такада Ёрико? Вопросы без ответов роились в моей голове, как рой злых ос, таки норовя ужались подкорку изнутри.

К счастью, учёба помогла мне немного переключиться: моя любимая алгебра выдалась достаточно насыщенной, а на следующем уроке мы рассматривали новую тему по стереометрии. Кроме того, дела школьного совета, которых в связи с предстоящими работами в парке стало ещё больше, запросто отвлекли от ненужных мыслей.

В конце дня, закончив со всем, я с чувством выполненного долга шёл домой в сопровождении друзей. Куша и Аято, словно сговорившись, не беседовали ни о Юкине, ни о таинственном призраке, которого мы видели сегодня в научном клубе. Разговоры были посвящены исключительно предстоящей поездке в парк, и за приятным обменом репликами я не заметил, как мы подошли к перекрёстку, у которого обычно расставались.