Страница 14 из 27
Все было кончено. Члены Правительственной комиссии направились к Рагимову, который тут же отключил экран.
— What happened?[24] — спросил Ларри Робинсон у Марты Розенталь.
— I suppose his IQ isn't high enough, — сказала Марта. — Come on![25]
Они поднялись и вышли из зала.
От составителей:
История гибели первого лунохода стала известна после недавней публикации воспоминаний Ларри Робинсона[26]. К сожалению, Робинсон ничего не говорит о дальнейшей судьбе лаборатории Рагимова.
Предпринятое нами расследование также не дало результатов. Удалось лишь установить, что Рагимов не принимал никакого участия в разработке новой модели лунохода, фотографиями которого вскоре запестрели первые страницы газет по всему миру. По мнению многих, новый луноход нельзя называть «луноходом» в строгом смысле этого слова: он не ходил по Луне, подобно «Кочубею», а ездил по ней.
К тому же не все, наверное, знают, что из-за своих небольших размеров новый луноход так и не смог преодолевать сколь-нибудь значительные расстояния (размерами он не превосходил созданную впоследствии детскую заводную игрушку «Луноход»).
Приготовление пищи традиционным способом
Среди многочисленных проблем, которыми занимается современная космическая физиология, одной из важнейших является обеспечение космонавтов, находящихся на орбите, полноценным трехразовым питанием.
К сожалению, получилось так, что ученым пришлось решать эту задачу буквально в аварийном порядке, поскольку в атмосфере безумной эйфории, охватившей широкие научные круги вскоре после начала космических полетов, мало кто задумывался о том, чем же, собственно, будут питаться космонавты, когда продолжительность полетов увеличится до нескольких суток, а то и месяцев. На первых же порах, когда время от старта до посадки исчислялось считанными часами, эта проблема попросту игнорировалась. В одном из недавних интервью журналу «Знание-сила» (май 1995 года) профессор Д.Б. Привалов, например, откровенно признал: «Когда за две недели до полета В. Бурцева (первый длительный космический полет, продолжавшийся 9 дней) Королев вызвал меня к себе и спросил напрямик: «Чем же вы думаете кормить Виктора?» Я просто развел руками от неожиданности.»
Как мы вскоре увидим, эта неподготовленность стала одной из причин катастрофы, случившейся на борту «Заката-2» (космического корабля, о полете которого нет информации ни в одном справочнике).
В условиях острейшего дефицита времени группа ученых-диетологов, спешно созданная Приваловым, выдвигает концепцию так называемого «приготовления пищи традиционным способом» в условиях невесомости.
Достоверно известно, что В. Бурцев очень любил шашлык. Идя навстречу кулинарным пристрастиям космонавта, ученые включили в комплект имевшегося на борту оборудования дополнительно мангал, связку березовых поленьев (как ни удивительно это звучит) и нож. Одно из ведущих овцеводческих хозяйств страны, первомайский совхоз «Вперед», прислал на Байконур элитного барана по кличке Стремительный.
22 июня 1965 года «Закат-2» успешно стартовал и вышел на околоземную орбиту. Бурцев и Стремительный перенесли старт хорошо. Барашек, облаченный в специальный скафандр, разработанный в свое время для собак и обезьян, мирно плавал по кабине, прикованный небольшой цепью к креслу Бурцева. Сам Бурцев выполнял приписанные ему указания, регулярно посылая радиоотчеты на Землю.
26 июня, на пятые сутки полета, Бурцеву захотелось есть. (Заметим, что корабль в это время покинул зону уверенной радиосвязи). Точно следуя инструкции, не вставая с кресла, он взял в одну руку нож, а другой рукой потянул на себя цепь, которой Стремительный был прикован к креслу. На коленях у Бурцева в тот момент находился специальный лоток, предназначенный для стока крови.
Возможно, именно вид лотка подействовал на животное угнетающе. Увидев Бурцева с ножом в руке, баран неожиданно взбрыкнул задними ногами. Удар копыт пришелся прямо в середину шлема Бурцева, который, видимо, так и не успел ничего понять. Сила удара была настолько велика, что стекло тут же рассыпалось на мелкие куски.
Космонавт погиб практически мгновенно.
Когда спустя несколько часов начался очередной сеанс радиосвязи, специалисты из Центра Управления Полетами с удивлением услышали в наушниках лишь унылое блеяние Стремительного.
Нелепый казус произошел и во время группового полета Абрамяна—Лемке (1966 года). На сей раз в распоряжении космонавтов имелась специальная 8-литровая кастрюля конструкции Е. Бархиной и 6 литров пастеризованного молока. Будучи испытанной на Земле, кастрюля зарекомендовала себя с наилучшей стороны: она позволяла довести до кипения количество жидкости, эквивалентное 6,5 литра воды, менее чем за час, и притом практически без потерь самой жидкости.
Однако, на орбите кастрюля вдруг «закапризничала». Молоко, уже почти достигшее точки кипения, неожиданно увеличилось в объеме, т. е. попросту «убежало». Раскаленная жидкость прорвала предохранительный клапан кастрюли и мощной струей ударила в воздухозаборник скафандра Андрея Лемке. Лемке получил серьезные ожоги полости рта и пищевода, и вскоре стало ясно, что продолжение полета опасно для жизни космонавта. Владимиру Абрамяну ценой невероятных усилий удалось осуществить экстренную посадку корабля.
Эти обескураживающие результаты постепенно вынудили ученых отказаться от применения традиционных кулинарных методов в условиях космического полета, что со временем привело к появлению действительно новаторской идеи — использованию тюбиков.
Первые упоминания о тюбиках мы встречаем уже в отчетах о полете Неволина — Федяева; впрочем, сам Неволин отзывается о них без особого восторга: действительно первые тюбики были и крайне громоздкими («гусь, фаршированный яблоками», «поросенок с хреном»), и не совсем удобными в использовании (например, количество костей в тюбике «толстолобик заливной» в несколько десятков раз превышало допустимые нормы).
«Гусь, фаршированный яблоками» до закатки в тюбик.
Свой привычный вид тюбики приобретают лишь к середине 70-х годов. Прежде всего, в этом заслуга профессора В.К. Володарского и возглавляемой им Лаборатории сравнительной диетологии (ЛСД) Института питания АМН СССР. Исследованиям этого крупного ученого мы обязаны появлением в нашем повседневном рационе блюд, впервые опробованных на орбите (паста «Океан», «Фарш свиной»).
Наш краткий обзор истории и основных тенденций развития космической кулинарии был бы неполным без упоминания о блюде, которое по традиции готовится на Байконуре за сутки до старта какого-либо корабля. Речь идет о знаменитом супе «Хаш», в состав которого входят говяжьи ножки, рубцы, чеснок и редька и который всю ночь варится в больших эмалированных тазах прямо в степи.
«В степи над космодромом, — вспоминает А. Попович, — неподвижно высится силуэт готового к старту корабля, в небе зажигаются первые звезды, аромат хаша наполняет все вокруг… Завтра утром старт, мыслями я уже на орбите, а пока неплохо бы и перекусить — в сотне метров от меня гостеприимно светится огонек костра. Я медленно поворачиваюсь и иду на огонек, сжимая в руке тюбик с горчицей».
В словах А. Поповича сквозит определенная ностальгия. Что ж, понять известного космонавта можно: велика сила привычки, и даже самый изысканный тюбик кажется подчас чем-то чужеродным…
Но нас не покидает уверенность (которая некоторым может показаться наивной), что со временем наука сделает новый шаг вперед, и когда-нибудь на одной из бесчисленных орбитальных станций, затерянных в звездных безднах, послышится вдруг звон наполненных шампанским хрустальных бокалов, засверкают серебром столовые приборы, и умелые руки космической хозяйки осторожно поставят на середину покрытого белоснежной скатертью стола супницу с харчо.
24
Что случилось? (англ.)
25
По-видимому, он слабоват ... Пойдем! (англ.)
26
L. Robinson. Rise and Fall of the First Soviet Moonwalker // Hustler. 1996. No. 16