Страница 19 из 42
Набегавшаяся и уставшая от боя девушка же, явно полагала, что ловко ушла от преследования, где-то перевела дух и, видимо, посчитав, что слишком вспотела, решила окунуться. В её лесу её никто не тронет – была дикарка уверена. Довольна собой, как ушла от погони, и особо не опасалась здесь кого-либо встретить, хорошо зная местность, будучи уверенной, что за ней не было слежки, и ведь так и было. Новая встреча произошла совершенно случайно.
Тугой деревянный обод покинул макушку. Пышные волосы из мелких рыжих кудряшек она то сплетала, то тут же обратно расплетала косички, поигрывая с собственной копной локонов, наконец, кое-как расправила тонкими пальцами перед купанием. А затем ими же развязала тугой узелок под левой рукой, скидывая верхнюю часть шкуры, и обнажив свою крупную грудь со вздёрнутыми ввысь, как лисьи мордочки, сосками.
Шерстяная обувь и набедренная часть наряда не заставили себя ждать, приземлившись поверх лифа эдакой аккуратно сложенной стопкой. Крепкие плечи, стройная талия, широкие бёдра – фигура нагой девицы была могучей и привлекательной. Жизнь в лесу делала её довольно худощавой, но при этом мясная пища и различные тренировки позволяли разжиться неплохой мускулатурой, иначе как бы она выполняла все сегодняшние свои трюки.
Бальтазар любовался ей в профиль, плавно обходил сзади, и по итогу, пока она купалась, подкрался прямо к её наряду. Тут бы и своровать его, подав на стол старосте и леснику, объяснить им, что всё это маскарад. Чучельный хвост, накладные уши, но ему этого было мало. Он здесь, в конце концов, из-за отрубленных купеческих голов, а не с целью разоблачения лесного ужаса.
Он молча так и ждал, пока она вылезет. А та натирала себя связкой трав, в том числе и мыльнянкой, смывая образовавшуюся пену, ныряла с головой, пытаясь промыть волосы, плавала на спине, любуясь голубым небом и не торопясь на берег. Но рано или поздно бросить взгляд на присевшего возле её вещей некроманта всё же пришлось.
Алиса сразу вздрогнула, выпрямившись в воде, и держась на месте, не зная, куда деваться. Потом решила переплыть озеро, двинувшись прочь, но Бальтазар свистнул кота и тот, завидев в воде рыжую девицу, поспешил встретить её на другом береге. Дикарке пришлось возвращаться. Кот попробовал воду лапой, но лезть за ней не стал, оставшись караулить. Кругом от его движений столь резво разбежались зелёные и синие лягушки, что заинтересовали его даже больше, чем плавающая рыжая дама.
Бальтазар демонстративно снял с пояса меч и отбросил в сторону, предлагая не воевать, махнул рукой к себе, поманив её всё-таки вылезти, и с интересом приподнял ободок, вертя тот в руках. Поделка из сосны, кусок вытесанной сердцевины, по дуге слоёв идеально подошедший к форме её головы. Как она, или кто для неё, это сделала – оставалось не ясным, но самой ей носить эти накладные тигровые уши, видимо, нравилось. В конце концов, при ней больше не было ни бус из клыков, ни колец, ни браслетов. Единственным аксессуаром оставался этот обод.
– Уходи, – оскалившись, прорычала она на берегу с грубоватым акцентом.
Голос был низким, но мелодичным, как плавный свист ветра в небольшой пещере, отражённый эхом от стен. Блестящая от воды голая девушка не прикрывалась и, казалось, не испытывала никакого стеснения. Чувство стыда, вскормленное людским обществом, лесной дикарке явно было неведомо.
Шкура на теле служила вовсе не для прикрытия интимных зон, а для удобства. Если грудь её гордых размеров не прилегала бы повязкой лифа к торсу, выделывать в воздухе все кренделя и стремительно бегать было б едва ли возможно. Аналогично, как и сидеть голым задом на хвойной листве или шершавых ветвях. Уж лучше обтянуть ягодицы плотной тигровой шкурой. Никакой красоты или стиля, просто чистейшая практичность. Вопросы вызывали только ушки, но у некроманта были вещи поважнее, о которых следовало сейчас спросить.
– Я здесь, не для того, чтобы тебе навредить, – медленно проговорил он, протянув ей ободок.
Алиса его не взяла, нагнувшись к вещам, и начала протирать волосы верхней частью наряда, после чего по-звериному замотала головой, забрызгав Бальтазара мелкими каплями. Взгляд её по-прежнему оставался диким и полыхал недоверием.
– Ты ведь разговариваешь? Понимаешь меня, да? – всё разглядывал он её стройную и крепкую фигуру.
– Что с того? – поморщилась собеседница.
– Всего одна вещь и я уйду, идёт? Что с торговцами? Какого чёрта в лесу нашли связку сплетённых голов? – вопрошал некромант.
– Так ты не убить меня из-за них прибыл? – ломанным языком говорила дикарка, с грубым акцентом чеканя согласные и не смягчая гласные, звучавшие в её произношении как «нэ», «мэнь-я», разве что протяжное воющее «и» ей вполне удавалось.
Она пыталась одеться, но, не желая сводить рыжий взор с неподвижно сидящего Бальтазара. Мужчина подогнул одну ногу коленом вверх, примяв подошвой траву берега, а другую вытянул в направлении озера. Вид его был спокойным, хотя мужское сердце ретиво билось от вида нагой красотки.
– Я прибыл за правдой, – чуть наклонился он торсом вперёд. – Что здесь случилось? – выделил он каменным тоном и маленькой паузой каждое слово.
– Это Мергер. Убил всех добрых людей, – отвечала она, также к нему наклонившись. – Хочет убрать меня из лесу. Чтобы такой, как ты, пришёл и убил! – грубо чеканила она твёрдые окончания слов своеобразным акцентом.
– Лесник-то? Подставить тебя, значит, вздумал? Я сразу понял, что никакими когтями так голову не срубить. Поработал палач с хорошим топором. Даже допрашивать мертвецов не стал, что силы тратить. Успеется, надо было тебя разыскать, да всё уточнить. Понимаешь меня, надеюсь? – глядел на неё некромант.
– Ты мне не враг, – только и ответила та, не то утвердительно, не то с ноткой вопроса.
– Но и не друг. Чтобы тебя защитить, сначала надо понять, как всё было. Я здесь за правдой, а лжёшь ты или нет, это уже призраки сами расскажут. От них не утаишь, – отвечал Бальтазар.
– Кто был ко мне добр, они убили! – заявила девица. – Кто кормил, одевал, помогал, лечил… Всех вывесили по дорогам в разные стороны. Думали, я уйду.
– А чего ж ты осталась-то? – удивился тогда некромант.
– Куда я пойду? Здесь моя стая! – жёстко ответила та, вытянувшись и протяжно завыв.
Было слышно, как с разных сторон, позади Бальтазара, сбегаются волки, постепенно выходя на поляну и почти окружая, выстроившись полукругом, пока девушка одевалась. Некромант же не сдвинулся с места, даже не оглянулся. Распугать их, как он считал, удастся заклятьем, если вдруг Тигрохвостка прикажет им дружно атаковать.
– Почему ты не в волчьей шкуре? – вдруг созрел в его голове озвученный вопрос.
– Эта показалась красивой! – провела она по своему одеянию.
– Даже дикий лес оставляет девушку девушкой, – посмеивался Бальтазар. – Ободочек, желание принарядится средь обыденной серости, кукол себе наплела, я там видел…
– А они сплели им бороды и волосы, чтобы подставить и обвинить! – от ненависти она аж брызгала слюной.
– Они, это Мергер и староста? Как его там? Ким? Еким? – уточнял некромант.
– Нет! Рыжий наглец в железных доспехах! – заявила та. – Причёска, как шар, – демонстрировала она на себе ладонями эдакие волосы средней длины, – усы во все стороны, – показала их девушка пальцами, – бородка маленькая, треугольником, – рисовала Алиса ногтём на подбородке, – и, как у козла, чуть-чуть вниз.
– Такого не знаю. Вероятно, от лорда кто-то, – задумался Бальтазар.
– Пришлый. Не местный, – кивнула дикарка. – Он приволок головы, уже связанные, а этот Мер-Гер, – своим грубым акцентом произносила она имена по слогам, – их потащил, будто в лесу обнаружил. Один уже вернулся в городишко, а тот к холмам уехал. Коня его за версту чуяла, жаль, не задрала, пока у опушки привязан был. Следовало бы!
– Ну, ты ж не знала тогда, что за путник и зачем останки несёт. Всем коней убивать, точно на тебя охоту устроят. Ладно, – поднялся Бальтазар, заметив, что как-то часто стал говорить это слово, – пойду с мертвецами общаться. Хочешь, со мной пойдём, так всем лучше будет. А боишься, так… ну не знаю, ободок хоть дай на время. Потом заберёшь у травника, ты с ним знаешься, как я понял.