Сентябрьский лес

<p>

...</p>

   Водитель высадил Андрея у филармонии, уехал на парковку. Ильин не торопясь прошел по тротуару, своей палкой нащупал лавочку, сел на нее. Мимо проходили люди, от них веяло одеколоном, сигаретами, потом, духами. Все они шли парочками или компаниями, старались сдерживать свои эмоции, но Андрей-то слышал, как клокотала радость в их голосе от встречи со старыми друзьями. Ильин зевнул. Этой ночью он почти не спал. На этот раз докучал ему не только голос и запах Наташи. К ней подключился Бармалей. Эта смесь утонченности и грубости сводила Андрея с ума. Терпкий, резкий аромат травы, которым, казалось, насквозь пропах лабрадор, и почти не приметный аромат невинности, исходивший от Наташи. Она ведь не пользовалась духами, даже косметикой. Всякий раз, когда она встречалась с Андреем, Ильин как ни старался, не мог ощутить сладкий запах губной помады, обычно веявший от других женщин. Однажды он спросил Наташу:

   - Почему вы не краситесь?

   - Откуда ты узнал? - удивилась Наташа. Андрей объяснил, девушка немного помолчала, потом, стараясь скрыть грусть, внезапно ее охватившую, ответила. - А зачем краситься, если твой лучший друг - слепой мальчик, которому плевать, как ты выглядишь?

   Сколько же Андрею было тогда? Десять? Восемь? Пять? Почему он не мог вспомнить? Почему разговаривал с Наташей на вы? Может из-за большой разницы в возрасте? Но тогда как стало возможным то, что произошло во время их последней встречи?

   Андрей вздрогнул. Он поклялся никогда об этом не вспоминать. Тут снова в голове зазвучал лай Бармалея. Не первый раз, когда он нарушает свое обещание. Первым разом стала прогулка вдали от дома, из-за которой погиб Бармалей, благодаря которой Ильин познакомился с Наташей. И теперь, обреченный на страдания, каждую ночь вынужденный повторять этот свой путь, не способный изменить свой выбор, Андрей как никогда нуждался в зрении. Если бы он только мог видеть, яркость новых впечатлений затмила бы слуховые образы, разогнала засевшие в память запахи. Во сне его посещали бы только чудесные видения, он бы наблюдал реальный мир, а не его бледную тень в виде звуков.

   "Ну, где же они?!" - Андрею надоело заниматься самокопанием. Нужно с кем-то поговорить, срочно. Ильин слишком хорошо знал Джека. Придут перед самым началом концерта. Адвокат вечно говорил: "Я не трачу своего времени понапрасну. Пунктуальность - мое кредо!" Какой все-таки невыносимый человек! И почему Андрей с ним связался? Но мысли о Джеке утопали в пучине глубоких воспоминаний. У Андрея просто не осталось выбора, он снова вернулся к песням Наташи, музыке голоса тявкающего Бармалея.

   - Паша, ну хоть ты что-то сделай! - возмущалась мать.

   - А что я могу сделать? Предлагал ведь отдать его в интернат, ты не захотела, вот и мучься, - флегматично заявлял отец.

   - Тебе плевать, что твой сын связался с девчонкой, которая на четыре года его старше!

   "Четыре года!" - возликовал Андрей. Он узнал свой возраст. Когда он познакомился с Наташей, ему было одиннадцать. Родители постоянно сорились. Точнее мать ругала отца, а тот отвечал обрывками фраз, иногда презрительно посмеивался и лишь однажды закричал в ответ, да так сильно, что мать больше не решалась его беспокоить. С Андреем отец вообще не разговаривал до их переезда в Англию. Ильину тогда исполнилось четырнадцать. Всего три года он знал Наташу, и как же сильно подружился с ней! Но почему разговаривал на вы?

   - Эндрю! Мы тебя обыскались, - вот и Джек. С ним под руку шла девушка. Пышное платье, сама она довольно высокая, с учетом каблуков, возможно, выше Джека. На левой руке сумочка, шатающаяся из стороны в стороны, тихонько приминающая платье. Она запыхалась. Похоже, Джек ее торопил. Сам адвокат дышал спокойно, шел уверенно.

   - А я вас заждался, - сказал Андрей, поднимаясь. Девушка остановилась напротив него, переводя дыхание.

   - Позволь представить, Мария Эдисон.

   - Добрый вечер, господин Ильин, - произнесла она. Андрей не уловил в ее голосе радости, но какие-то интонации, призвуки, возможно эхо голоса задели Ильина за живое. Он почему-то ощутил робость в присутствие девушки, словно снова встретился с Наташей.

   - Вы уже знаете, как меня зовут? - улыбаясь, спросил Андрей.

   - Догадалась, - отозвалась Мария.

   - Кто же не знает Андрея Ильина, - коротко хохотнув, встрял Джек. - Но готов поспорить, что о внучке Марты Леонидовны, Эдисон-Курагиной, он не слышал.

   - Так вы русская? - не очень-то удивившись, спросил Андрей. Вот почему голос Марии взволновал его.

   - Детство провела в России, но после развала Союза вышла замуж за Эдварда Эдисона и перебралась сюда.

   Джек кашлянул. Похоже, он предупредил женщину, чтобы она не упоминала о своем замужестве. Что же, после сегодняшнего вечера Андрей обязательно упрекнет друга, нужно только придумать оригинальную выходку. Например, надкусить печенье, протянуть Джеку и сказать: "Ты ведь любишь, чтобы сладкое до тебя попробовал другой мужик". Слишком грубо. Но ничего, над этим будет время поработать.

   - Так вы замужем? - Андрей постарался скрыть свое облегчение. Он, конечно, изобразит обиду, но на самом деле Ильин был рад такому исходу. Не придется весь вечер придумывать, как бы деликатнее отшить Марию Эдисон.

   - Нет. Ошибка молодости, - сухо ответила она. - Но мы, кажется, опаздываем.

   Андрей поднял левую руку, закатил рукав, сделал вид, что смотрит на часы

   - Да-да, вы правы, у нас не больше десяти минут, - сказал он. Джек расхохотался, Мария старалась сдержать смех.

   - Ну как вы можете над этим смеяться, - упрекнула она Джека, сумев-таки, выиграть схватку с охватившей ее постыдной веселостью. По крайней мере, она деликатна.

   - А что? Он всегда так шутит, - начал оправдываться Джек.

   - Пойдемте, Эндрю, отставим этого грубияна, - сказала она.