Страница 8 из 14
Оксана вздрогнула, когда кто-то коснулся её предплечья. Она резко повернулась. Перед нею стоял тот самый чистюля, сжимающий в левой руке пирог, а в правой Оксанину кофту.
– Пожалуйста, ваша кофта, – сказал он, – Здесь очень ветрено, вам лучше надеть её.
Оксана даже рот от удивления открыла, и с трудом, заикаясь, ответила:
– С… Спасибо.
Девочка надела кофту, натянула на голову капюшон и с интересом покосилась на жующего пирог мальчика. Тот прожевал очередной кусок, вытащил из-под мышки бутылку с минеральной водой, осмотрел окрестности, словно искал потерявшийся стакан, но не нашёл его, вздохнул, отвинтил крышку и попил прямо из бутылки. Потом сказал:
– Позвольте представиться. Меня зовут Ялат.
Оксана удивлённо посмотрела на Ялата. Издевается он, что ли? Что за манерность? На всякий случай она решила ему подыграть.
– Очень приятно познакомиться, – кивнула Оксана и даже чуть-чуть присела в некоем подобии книксена, – Меня зовут Оксана.
– Раз знакомству, – отозвался Ялат. Оксаниного подкола он, казалось, не заметил, – Позвольте узнать, почему вас взяли с собой в эту поездку?
Оксана нахмурилась и отвернулась:
– Мой отец – пилот пропавшего вертолёта, Сайтай Джарыкович.
– Ах, так это ваш отец виноват в этом несчастье! – голос Ялата слегка дрогнул, – Мой отец Эрик Мергенович, он полетел по делам…
– Мой отец не виноват! – перебила Ялата Оксана, – Он отличный пилот, лучший из всех! Я даже не представляю себе, что там могло произойти…
– Видимо, ваш отец не справился с управлением, – сказал Ялат, – Это дело обязательно нужно будет расследовать, и я уверен, что все виновные понесут заслуженное наказание.
Оксана с ужасом посмотрела на этого пафосного мальчишку. А что, если действительно начнут расследование дела, и отца обвинят в чём-нибудь? Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы собраться с мыслями и не зареветь от страха.
– Сначала нужно найти вертолёт и убедиться, что все живы, – произнесла она, наконец, развернулась и пошла к машине.
Недоеденный пирог она бросила в урну – кусок в горло не лез.
В машине Борис Иванович разговаривал с кем-то по телефону. Звук динамиков был достаточно громким, чтобы Оксана слышала не только Бориса Ивановича, но и его собеседника.
– Погода резко ухудшается, мы так и не можем выслать туда группу, – говорил мужской голос из телефона.
– А что с прогнозом? – спросил Борис Иванович.
– Метеорологи руками разводят. Сегодня по их данным вообще никаких осадков не должно быть. Это не наука, а гадание на кофейной гуще!
– Обычно их прогнозы оправдываются, – вступился за метеорологов Борис Иванович.
– Может, и оправдываются, только не в то время, когда предсказывали, и не в том месте, – не согласились на том конце эфира, – У нас тут снег валит! Конец июня, а в Кокташе снег! В горах метель. Сегодня, боюсь, мы не сможем вылететь на помощь.
Оксана замерла. Снег? Метель? Как такое может быть? Снегопады на Алтае, конечно, возможны в любой день года, но на больших высотах, а Кокташ ведь не так уж и высоко расположен. А что с отцом? Вертолёт, допустим, они смогли посадить, но улететь не могут, и теперь отец мёрзнет в своей лётной курточке, рассчитанной на июнь, а не на февраль. Оксане страшно захотелось вернуться домой, захватить папин зимний пуховик, и скорее бежать к нему в горы, чтобы укутать его. «Простынет ещё, – размышляла Оксана, – придётся лечить».
– А пешие группы организовали? – спросил тем временем Борис Иванович.
– Да, выехало четыре группы на УАЗах. Но проблема в том, что мы не знаем точно, где искать. Сигнал SOS пришёл с Синей горы, но мы даже не знаем, на северном склоне они были в момент аварии или на южном. Две группы я отправил вверх по Каменке, две – вверх по Звенящей. Но между ними километры тайги, вертолёт может быть где угодно. С земли искать сложно.
– Заберутся повыше, может быть, увидят… – сказал Борис Иванович.
– Если метель не стихнет – не увидят. Там всё как в молоке.
– Я понял. Держи меня в курсе дела, нам ещё долго ехать. Думаю, приедем уже ночью. Куда подъезжать? К школе?
– Нет. Мы штаб в местном клубе развернули. По крайней мере, местные именно так называют эту избушку. Но двор тут большой, палатки поставили.
– Если у вас снег идёт, в палатках будет холодно.
– Потерпим.
Борис Иванович убрал сотовый в карман и обернулся к Оксане.
– Всё слышала?
– Большую часть, – отозвалась девочка, – У них в вертолёте тёплая одежда есть?
Борис Иванович задумчиво кивнул:
– Думаю, найдётся. Если они смогли посадить вертолёт, с ними всё будет в порядке. Меня больше всего пугает тот факт, что они не выходят на связь…
– А почему метеорологи так ошиблись?
Борис Иванович вздохнул.
– У нас тут горы, Оксана. А в горах предсказывать погоду всё равно что предсказывать, на какую ветку сядет воробей. Не то, чтобы совсем лишено смысла, но не всегда удаётся предугадать все варианты развития событий. Ты в Кокташе бывала?
– Да, каждый год с папой мимо него проезжали, когда отдыхать ездили.
– Тогда ты знаешь, что Кокташ расположен в крупной широкой котловине, а окружают его высокие хребты – Курайский и Северо-Чуйский. Северо-Чуйский хребет покрыт белыми шапками ледников, так что летние метели там вполне могут быть. Но вот чтобы лёг летний снег в самом Кокташе – этого я припомнить не могу. Ты, главное, не переживай раньше времени. Приедем на место – разберёмся, что там к чему. Надо на лучшее надеяться.
И Оксана надеялась. Все вновь расселись по своим местам, и автомобиль помчался вниз с Чике-Тамана, а закатывающееся солнце било им в задний бампер, словно подталкивая.
Портиться погода начала уже после Ини – есть на Чуйском тракте такое село, в котором Чуйский тракт пересекает бурлящую голубую Катунь. После Ини тракт сворачивает почти точно на восток, и вот там, на темнеющем в сумерках востоке, и показались предвестники непогоды – тяжёлые, густо-фиолетовые тучи с рваной белой бахромой внизу. Они полностью укрыли Северо-Чуйский хребет и медленно ползли Оксане на встречу. Чуйский тракт петлял вдоль русла реки Чуя, то забираясь на склоны окружавших гор, то спускаясь почти к самой воде, и штормовой фронт то исчезал за очередной скалой, то вновь появлялся, каждый раз всё ближе и ближе.
– У вас есть с собой вещи потеплее? – обернулся к Оксане и Ялату Борис Иванович.
Оксана кивнула, а Ялат ответил:
– У меня лично все мои вещи на мне. Я не мог предположить, что мне в июне понадобится пуховик.
Борис Иванович покачал головой, но промолчал. Водитель остановил машину, и вместе с Борисом Ивановичем и Оксаной отправился к багажнику. Там они разворошили взятые с собой сумки и Оксанин рюкзак. Оксана натянула тёплую куртку, которую ей купил папа всего неделю тому назад – из прошлой походной куртки девочка выросла; на ноги она надела горные ботинки – высокие, на толстой рельефной подошве, с внушительной шнуровкой по фронту. Они сильно напоминали армейские берцы, но были мягче и легче. К тому же у Оксаны был маленький размер ноги, а берцы тридцать пятого размера, согласитесь, невероятная редкость. Упаковавшись в тёплую одежду девочка стала веселее смотреть на приближающуюся тучу – не так страшно попасть в метель, когда ты одет по погоде. Ежегодные поездки в горы приучили Оксану быть готовой ко всему. Не мало этому способствовал и отец, никогда не помогавший Оксане собирать рюкзак. «Носки, которые в поход не взял ты сам, и носки, которые не положила тебе в рюкзак мама – это совершенно разные вещи, – приговаривал Сайтай, пакуя свой рюкзак, – Первые помогают тебе стать мудрее, а вторые – не помогают вообще».
Ялату мужчины выдали светлый джемпер водителя и сине-серую куртку Бориса Ивановича. Ялат попытался-было отказаться («Я не вижу необходимости надевать на себя вещи с чужого плеча. Никогда этого не делал, и у меня нет желания сделать это впервые…»), но Борис Иванович неожиданно грозно рявкнул: