Змей

— Если бы, — вздыхаю, откидываясь на спинку стула. — Политическая система довоенных США была чистой воды олигархатом, где вся реальная власть принадлежала исключительно нескольким кланам, а выборы были просто шоу для народа, реально не имеющего никакой власти. И хотя такая система во многом удобна для реальных хозяев страны, позволяя им полностью избегать всякой ответственности за свои политически решения, она слишком уж лжива и лицемерна. К тому же, именно такая система привела мир к ядерному апокалипсису, и возрождать её — это обрекать себя на повторение тех же ошибок.

— Я понимаю к чему ты клонишь, в противовес мне подалась вперёд и облокотилась локтями о столешницу Наталия, — но разве монархия не такая же? Люди ведь от неё не просто так отказались по всему миру.

— Ну, во-первых, не по всему, та же Британия вплоть до Великой Войны оставалась монархией и прекрасно себя чувствовала в числе ведущих стран мира, даже конституции не имея, тотальная смена структуры политического руководства была обусловлена скорее интересами крупного капитала, желавшего скинуть с себя внешний контроль и самому взять в руки абсолютную власть. А во-вторых, в Пустошах сейчас и так повсеместно возродилась наследственная монархия. Просто потому, что это — самый эффективный вариант правления в наших условиях.

— Что?… Где это возродилась монархия? — удивлённо захлопала глазами Выходка.

— Да хотя бы здесь, — киваю на Арадеша.

— А?… — проследила мой взгляд девушка.

— Что? — в свою очередь изображаю удивление. — Ты же помнишь, что Танди так и так должна была стать следующим главой Шейди Сэндс. Да, все жители её в этом поддерживали, но получить должность она должна была всё-таки не потому, что выиграла на каких-то выборах, а потому, что была дочерью прежнего главы. И мэр Джанктауна, Киллиан Даркуотер, стал мэром не потому, что его избрали, а потому, что он — внук основателя города и сын прошлого мэра, который стал мэром потому что был сыном основателя. Даже Гарл — глава Ханов, стал главой не потому что являлся самым крутым рейдером, а потому что был сыном прежнего главы. И так в Пустоши повсеместно. Да, монархами новые правители человеческих анклавов себя не называют, чаще используя куда более нейтральные, а то и оставшиеся со времён демократии звания предполагающие выборность, но во всём остальном монархами они являются.

— Но у Даркуотера не было абсолютной власти — вон сколько у него было проблем с тем Гизмо! — с долей возбуждения возразила Дубровская.

— Так и у реальных монархов абсолютной власти, как правило не было, и они всегда были вынуждены оглядываться на мнение своих воинов, знати, собственные силовые возможности и так далее. Очень редкий монарх умудрялся устроить всё так, чтобы его мнение начинали считать неоспоримым абсолютом, а большинство из кто даже просто пытался в ту сторону шевелиться закачивали свою жизнь или от яда, или от дворцового переворота.

— М-м-м… Георг, — робко улыбнувшись позвала меня Танди, — ты не думай, что я хочу спорить, но неужели вообще никак не получиться с республикой? Ведь в ней очень много хороших идей.

— Как-то я читал, что до войны проводили исследования и однозначно доказали, что полноценная демократия возможна только в социуме не превышающим по численности пятьсот человек, — ловлю взгляд официальной супруги. — Если людей больше, то они просто не смогут в должной мере знать кандидатов на выборах, их прошлое, таланты и недостатки, становясь уязвимыми к обману и манипуляциям. Поэтому в группе до пятисот человек выборы действительно могут обеспечить приход во власть компетентных и дельных людей, потому что те, кто выбирает, знают кого выбирают, а вот при большей численности электората во власть начинают проникать мошенники и временщики, интерес которых только в том, чтобы набить собственный карман и сбежать от ответственности. И мой опыт показывает, что эти выводы если и не полностью соответствуют истине, то очень к ней близки. Поэтому, если мы хотим построить более-менее справедливое общество, то выборы стоит оставить на местном уровне и позволив выбранным решать местные же проблемы, но на более высоких постах выборов быть не должно.

— Как говорил Дхарма, можно сломать отдельные прутья, но нельзя сломать веник, — тяжело вздохнул Арадеш, чуть сутулясь на своём месте. — Шэйди Сэндс живёт одной семьёй. Здесь все заботятся друг о друге. И мне сложно представить, чтобы кто-то мог обмануть наших людей, выставив себя хорошим управленцем на словах, а на деле лишь воруя и не желая ни за что отвечать.

— Папа? — не очень поняла к чему он клонит Танди.

— Не могу поверить, что он смог бы избежать за такое ответственности, — продолжил мужчина, глянув на дочь. — Но Георг прав — когда людей становится много — сложно уследить за тем, что у них на сердце. История нашего Убежища 15 тому доказательство. Но, признаюсь без утайки, я не знаю, что тут можно сделать, — посмотрел он уже на меня. — Даже моя родная дочь, выросшая под этими жаркими небесами, видит мир до войны безгрешным раем, упуская из вида недостатки или просто не думая о них.

— Пап! — вспыхнула румянцем смущённая девушка.

— Я и сам таким когда-то был, — примирительно прикрыв глаза, пожал плечами почтенный отец. — Древний мир виделся мне сказкой — чем-то замечательным, где не было проблем и даже те, кто верил в иных богов не таили зла на последователей Дхармы. Наивные представления, наивного дитя, рождённого уже после того, как тот мир сгорел в пламени, — помещение огласил новый вздох, а глаза индуса открылись, правда упираясь взглядом в столешницу. — Набравшись лет и опыта, я уже понимаю, что всё не могло быть так, а читая старые законы с наказаниями за преступления, от разнообразия и числа которых по спине пробегает озноб, только убеждаюсь в этом. Но я уже не молод, а молодые любят сказки. Добрые сказки, в которые хочется верить. Волшебные слова «республика» и «демократия» из тех же сказок. Отрекаясь от них мы только оттолкнём молодых, кто, не знает правды, но хочет верить в хорошее и идти к идеалу.

— Согласен, — немного удивив этим слушателей, кивнул я тестю. — Но именно поэтому вопрос и сложный. У нас ведь действительно мало ресурсов, вплоть до того, что каждая тряпка или кусок довоенного шифера — это уже ценность. Я даже не уверен, что мы сможем обойтись без рабства. И в таких условиях, называться республикой, федераций или конфедерацией — это только вставлять себе палки в колёса и закладывать проблемы на будущее.

— Погоди, а что там с рабством? — подалась вперёд Наталия.