Змей

Медицинский кабинет встретил нас запахом спирта и лекарств, к которому тоже примешивался аромат давно не мытых тел. Не до состояния казармы рекрутов Братства Стали после дня интенсивных тренировок, но после улицы чувствовалось. Ещё тут имелась симпатичная брюнетка в медицинском халате поверх комбинезона Убежища, что окинула меня полным любопытства взглядом. Ну и как тут было не улыбнуться в ответ и не заслужить недовольного зырка от Дубровской? А уж после презентации апельсинки…

— Сначала анализ! — врач был неумолим и отобрал плод из рук ассистентки, чем сделал ей немного грустно, но так-то мужик был прав, впрочем, тут как раз можно начинать уже проявлять «добрососедство и агитацию».

— Кстати об анализах, — я потянулся к поясной сумке и достал из неё один из голодисков, — вот здесь медицинские данные из Убежища 8. Они уже несколько десятилетий на поверхности и собрали данные по окружающему миру, а также предложили более совершенные методы анализа. К тому же в их базах данных изначально имелся упор на медицину.

— В самом деле? — заинтересовался врач. — Ну давайте посмотрим, — и, подойдя к одному из компьютерных терминалов, вставил голодиск в специальный паз. — Так-так… угу… ага… ого! — и начал быстро просматривать архив записей, уже зарывшись в какие-то сложные медицинские выкладки.

Не то чтобы я совсем не понимал, что там написано, но мою «специализацию» можно было назвать военно-полевой хирург-прикладник, что «нахватался» всякого-разного по химии и токсикологии, но вот академических знаний у меня было не так чтобы много — я знал, что нужно делать с человеческим организмом, чтобы вытащить его с того света, я даже мог это объяснить на пальцах, как и умел пользоваться довоенным медицинским оборудованием и большей частью инструментов, от самых банальных стетоскопов до специфических пил для черепной хирургии, но какие там показатели СОЭ и уровень эритроцитов, эозинофилов и базофилов должны быть у здорового человека, а какие — у больного той же лейкемией, я сказать не мог. И чем эозинофилы от базофилов отличаются и что они такое — тоже. Просто в паре книжек натыкался на эти названия и что они замеряются при анализе крови, точнее, при некоторых анализах. Док же явно был «в теме» и углядел там что-то интересное. А меж тем оставленная без присмотра ассистентка, влекомая ароматом свежих фруктов, по-быстрому протёрла мой подарок, сняла шкурку и сейчас, мечтательно закатив глаза, смаковала неизвестный ей сладкий плод.

— М-м-м…

— Эй! — отошёл от «обучающего транса» (вернее, увлечённого чтения) старший медик. — Милисента, ты что творишь?!

— Простите, но оно так вкусно пахло… — чуть втянула голову в плечи девушка.

— Доктор, ничего страшного, наверху этими плодами питаются не первый десяток лет, и никаких проблем не замечено, — «прикрываю» провинившуюся медсестру.

— В самом деле, док, я сама их уже пару недель ем, и всё в порядке.

— Это не показатель! И вообще — не положено! — был непреклонен учёный муж. — Ох, как дети малые… Так, ладно, давайте я вас прогоню через стандартный курс, ну и этот плод заодно.

В результате следующие двадцать минут мы сдавали анализы и ждали их результатов. Ну и они не заставили себя ждать.

— Итак, — начала Милисента, — с апельсином всё в порядке. Никаких токсинов и опасных примесей. Уровень радиоактивности чуть выше довоенной нормы, но в пределах допустимого, и употребление в пищу не принесёт проблем даже в долгосрочной перспективе.

— Да, так что можешь спокойно уже съесть свой подарок и не бросать на меня эти жалобные взгляды, — сдался опытный врач. — Теперь что касается вас. Наталия — у тебя чуть подрос уровень облучения с момента прошлого посещения, так что для профилактики вот тебе инъекция антирадина — восьмой части стандартной дозы будет более чем достаточно, — врач вколол Выходке буквально один кубик бледно-оранжевой жидкости. — Ну а вы, мистер шериф…

— Георг, — представился я.

— Ох, да, простите, просто со всеми этими новостями я совсем забыл о манерах. Я — доктор Стэфан Франклин, а это — Милисента О'Нил, моя помощница и ученица. Так вот, ваши показатели… кажется, во время анализов произошла какая-то ошибка или сбой.

— Что-то случилось?

— Понимаете, приборы показывают, что уровень вашего облучения — ноль. Даже у жителей Убежища этот показатель колеблется в районе десяти условных единиц, Наталия после месяца наверху имела пятнадцать, но ноль… Как показывают архивные записи, даже в довоенные времена нормой была «пятёрка»…

— Что же, спасибо за разъяснения, но тут нет никакой ошибки. Наверху есть масса организаций, так или иначе работающих над повышением стойкости к радиации, сами видели данные из Восьмого. Кстати, мы привезли и образцы вакцин.

— То есть жители Восьмого Убежища изобрели препарат, дающий стопроцентную стойкость к радиации?

— Нет, не из Восьмого. Это… иные разработки, но давайте не будем об этом.

— Хм… — врач ещё раз окинул меня взглядом. — Хорошо, полагаю, бледность вашей кожи тоже с этим как-то связана… Странно, я полагал, что изменение меланина для лучшей стойкости должно было кожу зачернить, а не выбелить… Кхм, прошу прощения, увлёкся. Что же, с моей стороны вы вполне «чисты», и никаких препятствий к доступу в Убежище я не вижу.

— Спасибо! — кивнула ему Наталия.

— Это просто моя работа, — пожал плечами медик. — Но фрукты ещё надо проверять по отдельности, к тому же на всех их в любом случае придётся разрезать, так что, с вашего позволения, я оставлю их здесь, пока всё не проверю. И ещё я бы попросил вас задержаться ещё ненадолго и рассказать мне по поводу этих вакцин…