Бойтесь своих желаний

— Понятия не имею, — не отрывая глаз от книги, буркнул наёмник.

Похоже, не я одна в этом доме не расположена общаться. Ну и ладно. Позавтракаю и… Правда, я плохо представляла, что буду делать потом. Выходить из квартиры без Лайонела мне вроде как нельзя, а чем тут заниматься в обществе обиженного Эрлина — так сразу и не придумаешь.

С остервенением вертя ручку кофемолки, я размышляла о том, до чего быстро душевная идиллия может обернуться полным отчуждением. Эрлин продолжал демонстративно не обращать на меня внимания. Мне чертовски хотелось ответить ему тем же, но я просто не умею грамотно ссориться с людьми и выдерживать эти ледяные паузы. Ладно ещё, если человека хотя бы не видишь. А когда он рядом и нарочито тебя игнорирует — это просто невыносимо.

— Кофе будешь? — спросила я, стараясь выдержать равнодушный тон.

— Эту горькую гадость? Нет. Предложи её лучше своему демону, вот уж кто не откажется.

— Моего демона тут нет.

— Какая печаль! — Он явно издевался.

— Эрлин, хорош так со мной разговаривать! — Я отвернулась от плиты и шагнула к наёмнику.

Его мой грозный манёвр совсем не впечатлил. Паршивец продолжал преспокойно читать, ну или просто смотреть в книгу, абсолютно не замечая меня. Я со злобным удовлетворением захлопнула его том, попутно отметив, что это уже не «Чёрная стрела», а «Сердца трёх».

— Чего ты разбушевалась? — Эрлин, похоже, не ожидал от меня проявлений агрессии. Их от меня никто не ожидает.

— А чего ты так себя ведёшь?

— Как — так? Что тебе не нравится?

— Всё! — Я опустилась на стул, положив голову на ладони.

Эрлин же, наоборот, поднялся.

— Ну, если тебе всё не нравится, то, может, мне уйти?

Такого я, признаться, не ожидала.

— С ума сошёл?! Куда ты пойдёшь? Лайонел же говорил, что нас в любой момент может зашвырнуть в Квентилон.

— И что? А я ничего не имею против, представь себе. Это мой мир, и моё место там. Почему бы мне не отправиться домой напоследок? Не думаю, что в Квентилоне мне грозит что-нибудь страшное. Даже Эсмит не страшнее уничтожения мира, которым грезит твой бездушный дружок.

— Ты же знаешь, что я не позволю ему это сделать!

— Да ну? И как же? Он же сказал вчера, что не собирается спрашивать твоего разрешения. Тетрадь-то твоя у него. Поди, за ней и отправился. Быть может, Квентилона уже и нет.

— Ну, по крайней мере, ты всё ещё есть. — Я встала в дверях так, чтобы не дать ему выйти из кухни.

— Спасибо, что переживаешь, — ядовито отозвался он. — А все остальные тебя не волнуют?

— Господи, да я там не знаю никого, кроме тебя и Эсмит! Но это не значит, что мне плевать на Квентилон. Я…

Мою пламенную речь прервало потрескивание и шипение. Джезва возмущенно плевалась, заливая плиту закипевшим кофе.

— Ох!

Я молниеносно прикрутила горелку, но всё равно слишком поздно. И кофе погиб, и плита испачкана. Вроде невелика беда, уборки на две минуты, да и кофе у меня не последняя горстка осталась — новый сварить недолго. Но вместо ликвидации последствий я сползла по стене на пол и разрыдалась.

Если Эрлин сейчас уйдёт, то и чёрт с ним. Надоело оправдываться и что-то доказывать. Пусть поступает как хочет.

Но он не ушёл. Вместо этого присел рядом со мной. Почти как тогда, в клетке у Эсмит.

— Ну чего ты? — Он неловко потрепал меня по голове, разлохматив волосы. — Ну подумаешь, кофе. Вообще не понимаю, как вы это пьёте. Хочешь, я чай заварю?

— Хочу. — Я всхлипнула.

— Ну вот и славно. Не реви только.

Он поднялся и рывком поставил меня на ноги, а затем усадил на табуретку. Отправив залитую кофейными потёками джезву в раковину, Эрлин водрузил на огонь чайник.

— А ведь сегодня тридцать первое декабря. — Я скорбно вздохнула.

— И что? — Он обернулся, непонимающе уставившись на меня.

Ну да, конечно. В Квентилоне месяцы называются иначе. Как всякий начинающий фэнтезист, я не устояла перед искушением поменять знакомые названия, считая, что именно это и сделает мой мир оригинальным. Поэтому последний день декабря для Эрлина ничем не отличается от остальных.

— Завтра Новый год. Точнее, даже сегодня, в полночь. И у нас есть примета, что наступающий год пройдёт так, как последний день года уходящего. А я вовсе не хочу целый год ссориться с тобой. Вот, — закончила я, для убедительности ещё раз всхлипнув.

— Я тоже не хочу с тобой ссориться, Эвина. — Он предоставил закипающий чайник самому себе и сел напротив меня. — Не стоило мне срываться на тебе. Это же демон всё придумал, а не ты.

— Он хотел как лучше… для меня. Пожалуйста, не злись на него.

— Буду злиться. Он не имеет права распоряжаться целым миром. Даже ради тебя.

— Надеюсь, и не станет.

Эрлин заварил чай, он на удивление неплохо с этим справлялся. А я занялась завтраком. Случайно взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что уже полчетвёртого. За окном царила привычная для декабря серая хмарь, определить время по отсутствующему солнцу было нереально. Поэтому я и думала, что сейчас примерно полдень, самое большее — час дня. А оказывается, уже вечер. Через полчаса уже стемнеет, а мы тут завтрак готовим. Вспомнилась песенка из старого мультика про ворону: «…и там она позавтракать, а может, пообедать, а может быть, поужинать спокойно собралась». Вот и мы как та ворона.

И где всё-таки этот чёртов демон? Хотелось бы знать, как давно его нет, но спросить у Эрлина я не решилась.

Наша безвременная трапеза была приправлена задумчивой тишиной. Мы больше не ссорились, но беззаботно болтать, как прежде, было нелегко. Каждый думал о своём.

Посуду я старалась мыть как можно дольше, пытаясь придумать, что же всё-таки делать потом. Эрлину хорошо — поев, он снова уткнулся в книгу. А я сейчас даже читать не смогу — слишком грустно и тревожно.

Внезапный звонок Аньки по скайпу решил проблему. Анька была до краёв полна предновогодней радостью, казалось, она излучает её даже через монитор. Но она почти сразу заметила, что со мной творится неладное. На то она и лучшая подруга.

— Эй, рыжая, что стряслось? Поссорилась со своими красавчиками?

Надо же, первое предположение — и сразу в точку.

— Вроде того. Правда, с одним уже помирилась. Но всё равно не весело.

— Как я понимаю, эти двое не поделили… тебя? — Анька вопросительно приподняла бровь.

— Если бы. — Я вздохнула. — Не меня. Целый мир.

— Ой, ну мир — это ещё куда ни шло. — Она беззаботно махнула рукой. — Миром больше — миром меньше, подумаешь. Где они, кстати? — Эрлин на кухне, а Лайонел — неизвестно где. — Я снова погрустнела.

— Ну хоть один остался, — философски заметила подруга. — По крайней мере, есть с кем встретить Новый год.