Страница 38 из 70
Ну и немного самого Эрлина, доставившего меня к Эсмит. Я, конечно, не стала говорить этого вслух. Мало того, что бестактно напоминать человеку об ошибках, в которых он раскаялся, так ещё и неминуемо вспыхнет новая ссора. А нам этого не надо. Нам надо наряжать ёлку. Втроём. Мирно и душевно.
— Ладно, мальчики, хватит вспоминать опасное лето в далёком Квентилоне, у нас сегодня тридцатое декабря по московскому календарю. И давайте уже наряжать ёлку.
И мы взялись за дело. Сначала я переживала, что демону с наёмником быстро надоест эта забава, но потом стала на это надеяться. Я поймала себя на том, что внутренне негодую из-за каждой игрушки, повешенной неправильно. А неправильно с моей точки зрения вешалось практически всё. Эти далёкие от ёлочной эстетики персонажи просто брали украшения из коробки и цепляли их на ветки, не задумываясь о том, что самые большие и тяжёлые шары должны быть снизу, а маленькие — ближе к верхушке; что наиболее красивые игрушки должны красоваться на переднем плане, при этом у них тоже своя иерархия и конкуренция.
Эх, куда им до Аньки! Вот уж кто понимал значимость позиции каждого шара или фигурки. Анька могла по десять раз перевешивать игрушку, пока та не занимала идеальное, с её точки зрения, место.
Я вздохнула. Первый раз мы с Анькой вместе наряжали ёлку, когда нам обеим было по двенадцать лет. А в этом году впервые я делаю это без неё. А она без меня. Интересно, как там она в своей Барселоне? У меня-то здесь хоть компания из двух кавалеров, а она совсем одна. И тут меня посетила гениальная мысль.
— Надо срочно позвонить Аньке по скайпу! Тогда она будет как бы с нами.
— А нам как бы это нужно? — скептически вопросил Лайонел.
— Это нужно мне и ей. — Я была непреклонна. — Кого смущает общество моей лучшей подруги, тот может идти на кухню.
— Меня не смущает, я с ней уже знаком.
Эрлин как раз цеплял мой любимый голубой шар с жемчужинками на самую верхушку, за что его захотелось треснуть по голове чем-нибудь тяжёлым. Лучше бы он правда шёл на кухню к недочитанному Стивенсону, чем столь грубо попирать ёлочную гармонию.
— А мне всё равно. — Лайонел пожал плечами.
— Ну и отлично.
Я набрала Аньку, которая пришла в восторг от затеи дистанционного украшения ёлки. Правда, стоило ей заметить Лайонела, как ёлка была тут же забыта. По лицу подруги было видно, как сильно ей хочется расспросить меня о нём, но она сдержалась, ограничившись тем, что покачала головой и, бросив на меня крайне выразительный взгляд, пробормотала:
— А не многовато тебе одной, подружка? Если завтра тут появится третий красавчик, имей в виду, что я брошу всё и прилечу в Москву.
— Прилетай, пожалуйста! — Я молитвенно сложила руки с зажатым между ладоней стеклянным снегирём. — А красавчика мы тебе найдём.
— А мне и один из этих сгодится. — Анька подмигнула.
Лайонел обернулся, вскинул бровь и слишком уж оценивающе посмотрел на мою подругу. Мне стало как-то не по себе. Зато Аньке — как с гуся вода. Она не была бы собой, если бы смогла думать о мужчинах больше пары минут кряду, видя вопиющее нарушение эстетических канонов.
— Бог ты мой, что вы сделали с этим несчастным деревом?! — Она всплеснула руками, как защитник животных, узревший подростков, запускающих котика с парашютом. — Удивительно, что у неё все иглы не осыпались от стыда за этакое безобразие. Немедленно перевесьте голубой шар ниже. Ещё ниже. На ту мохнатую ветку слева от звезды. А вот зелёный надо, наоборот, поднять на пару ярусов…
Под руководством Аньки ёлочка вскорости приняла идеальный вид. Правда, при этом от нашего коллективного творчества не осталось камня на камне. Но результат оказался впечатляющим, не говоря уже о процессе. Перевешивать игрушки под руководством тиранствующего эстета оказалось намного веселее, чем просто наряжать ёлку.
А потом Аньке кто-то позвонил, она бойко затараторила по-испански и через минуту сообщила нам, что друзья зовут её гулять и она, к сожалению, вынуждена уйти. Сожаление, впрочем, было явно наигранным. Оно и понятно. С нами она уже успела наобщаться, а теперь можно побродить по ночной Барселоне с новыми друзьями. Кто бы на её месте отказался?
Отпустив Аньку, мы заказали пиццу и потом ели её прямо на полу возле наряженной совместными усилиями ёлки, запивая малиновым чаем. Я пыталась вспомнить, когда мне в последний раз было настолько хорошо, и не могла. Хотелось от души обнять книжного демона с остроухим наёмником и рассказать им, какие они замечательные. От объятия я всё-таки удержалась, но молчать не стала:
— Ребята, вы — лучшие в мире!
— В каком из миров? — Лайонел усмехнулся уголком рта.
— А кто из нас лучше? — спросил Эрлин.
— Оба!
— Это божественно. — Эрлин нагло хапнул последний кусок. — Между прочим, твоя птица была вовсе не похожа на эту.
— Неудивительно, — ответила я, слегка задетая его словами. — В Квентилоне половины ингредиентов не достать. Но, насколько я помню, моя тебе тоже очень понравилась. По крайней мере, уплетал ты с не меньшим энтузиазмом.
— Это да, — он кивнул, продолжая самозабвенно жевать. — Но тогда я ещё не пробовал птицу из твоего мира.
Наверняка паршивец давным-давно усвоил правильное произношение слова, но ему нравилось коверкать. Похоже, придётся смириться с «птицей».
— Да ты сама галантность, — усмехнулся демон.
Впрочем, сейчас Лайонел даже поддевал Эрлина довольно миролюбиво. Сказывалась умиротворяющая душевная атмосфера.
После всех этих прогулок, сытной еды и горячего чая меня разморило. Глаза то и дело закрывались, на мгновения смазывая ёлочные ветви с развешанными на них игрушками и превращая их в какую-то разноцветно-зелёную мешанину. Фокусировать зрение с каждым разом становилось всё труднее, а ложиться спать не хотелось. Не хотелось, чтобы этот чудесный вечер заканчивался.
— Ты засыпаешь, Ева. — В голосе Лайонела мне почудилось что-то похожее на сожаление.
— Ну и ладно, — сонно отозвалась я.
Демон подсел чуть ближе и устроил мою отяжелевшую голову у себя на плече.
— Проклятие! — вдруг выругался он.
— Что? — Я вскинула голову и уставилась на него в недоумении. — Что-то не так?
— Всё не так! С вашими дурацкими ёлками и посиделками я забыл рассказать самое главное.
— О чём? — Я изо всех сил пыталась стряхнуть с себя сон, но получалось не очень. — Знаешь, пожалуй, я сварю кофе. Иначе засну, не дослушав твои новости, сколь бы важными они ни были.
— Разумно.