Страница 34 из 70
Проболтав ещё с полчаса, мы наконец-то нашли силы распрощаться, договорившись снова созвониться завтра. Я отправилась к Эрлину. Как ни странно, он действительно вернулся к чтению и так увлёкся, что даже не сразу меня заметил.
— Ты прости, — смущённо начала я. — Но не могла же я ей так, сходу, всю нашу историю выложить.
— Да я понимаю, — неожиданно легко согласился он. — Но имя могла бы и не коверкать.
— Здесь твоё имя звучит странно, как и моё — там.
— Поэтому демон зовёт тебя Евой?
Я кивнула.
— В этом мире очень сильная магия. — В голосе Эрлина слышалось такое же восхищение, как в голосе Аньки, когда она говорила о нём.
— В этом мире совсем нет магии. Ну, если не считать демонов, которые уносят книголюбов в другие миры и превращают в драконов.
— Слушай, Эвина, а ты не могла бы рассказать мне всё сначала и поподробней? А то я очень мало понимаю во всём этом книжном безумии, частью которого невольно стал.
— Расскажу. А ещё познакомлю с этим миром поближе. Ты ведь не против немного прогуляться по чужой реальности?
Уже на лестничной площадке третьего этажа, столкнувшись со словоохотливой соседкой тётей Людой, я поняла, что стоило подумать о внешнем виде моего спутника. То есть с лицом и фигурой у него, конечно, всё идеально, но вот одежда…
Хотя что я, собственно, могла поделать? У меня, по чистой случайности, не завалялась в шкафах мужская одежда непонятно какого размера. Живу я одна, без папы и брата, и ни один из поклонников так и не перешёл ту черту, после которой можно хранить свои вещи у девушки в шкафу.
Я — барышня старомодная. Ночевать могу оставить, даже кофе сварить и разделить по-братски содержимое холодильника, но поселить у себя мужчину — это уж слишком. Кстати, интересно, что при таких убеждениях делать с Эрлином… или с такими убеждениями при Эрлине? Идти ему в нашем мире некуда, поэтому волей-неволей придётся наступить принципам на горло. Остаётся надеяться, что мужчина, воспитанный в условном Средневековье, несколько иначе смотрит на жизнь под одной крышей с дамой, чем современные молодые люди. По крайней мере, в его интересах смотреть иначе.
На улице я снова пожалела о том, как одет Эрлин, но уже по другой причине. Конец декабря всё-таки, а на нем лёгкий кожаный дублет. Или не такой уж лёгкий?
— Тебе холодно?
— Не особо, — отмахнулся он. — Конечно, странно попасть из лета в зиму, но это далеко не самое странное из того, что со мной случилось.
— И то верно.
Люди на Эрлина, конечно, поглядывали, но не то чтобы прям глазели. На то она и Москва, здесь почти каждый видел более колоритных и странных персонажей, чем мужчина в широких штанах, высоких сапогах и короткой чёрно-серой кожаной куртке необычного покроя. Реставраторы, ролевики, косплейщики, странные тётки в кокошниках в метро… А сейчас, накануне Нового года, когда на каждом шагу можно встретить замученных Дедов Морозов, Снегурок, Санта-Клаусов, а также всяческих эльфов, гномов и оленей, мой спутник выглядел почти тривиально.
Уж скорее привлекала взгляды, особенно женские, его внешность, а не одежда. На Эрлина смотрели восхищённо, на меня — завистливо. Кстати, я вовсе не против. Завидуйте, барышни! А ещё лучше — начинайте больше читать, глядишь, и вас затащат в сказочный мир, где такие красавцы — на каждом шагу. Иногда чтение — вещь не только приятная, но и полезная.
Если мир по большому счёту реагировал на Эрлина спокойно, то Эрлин отвечал ему взаимностью. На мой взгляд, он удивлялся гораздо меньше, чем положено порядочному попаданцу. Разве что автомобили, на черепашьей скорости выруливающие из дворов, поначалу заставляли его шарахаться. Да и то он держал себя в руках, а не устраивал показательное шоу, принимая их за демонов, вырвавшихся из ада.
Возле первой попавшейся на нашем пути широкой проезжей дороги он таки застыл, но уже через несколько минут заворожённого созерцания спокойно позволил перевести себя по пешеходному переходу под дружелюбное подмигивание зелёного ока светофора.
Я не выдержала.
— Тебе совсем не кажется странным чужой мир? Это даже как-то обидно! Средневековый юноша попадает в мегаполис далёкого будущего и при этом ведёт себя куда флегматичнее, чем провинциал, выбравшийся на ярмарку в столицу графства.
— Во-первых, я уже не совсем юноша, Эвина. — Наёмник покровительственно похлопал меня по руке. — И учитывая род моих занятий, мне доводилось бывать в таких местах и видеть такие вещи, в сравнении с которыми этот твой метаполис весьма зауряден. Да и что в нём такого особенного? Кареты, которые едут без лошадей? Убогие замки, теснящиеся, как ласточкины гнёзда под стрехой крыши? Толпы по-дурацки одетого народа? Всё это, конечно, странно, но не настолько, как хотя бы девочка, что умеет оборачиваться драконом.
— А как же электричество? — Размашистым жестом я обвела недавно загоревшиеся фонари и мелькающие разноцветными огоньками гирлянды в каждой витрине. — А мобильная связь, которая позволила мне говорить с мамой и Анькой, находящимися за много километров… миль отсюда? Видел ты что-нибудь подобное у себя в Квентилоне?
Я и сама не заметила, как яростно рекламирую тот самый мир, откуда так стремилась сбежать в милое моему сердцу фэнтезийное Средневековье. А теперь вот обидно за историческую родину. И Эрлин, равнодушно взирающий на блага и недостатки цивилизации, прямо-таки злил меня.
— Я много чего видел в Квентилоне, Эвина, хотя и предпочитаю говорить о конкретных городах и странах, где побывал, а не о мире в целом. Зато ты, похоже, совсем не знаешь своего мира, хоть и утверждаешь, что придумала его.
— Но мой мир — этот!
— Да? — Наёмник лукаво прищурился.
Я растерялась.
— То есть оба мира мои, — поправилась я. — В одном я родилась и прожила почти всю жизнь, а другой… в другой я очень хотела попасть. Настолько хотела, что пришлось его придумать.
— И всё-таки, если бы пришлось выбирать из двух реальностей, какую бы ты выбрала?
Я хотела сказать, что уже выбрала Квентилон, но осеклась. Разве это был полностью свободный выбор? Разве я не обрадовалась, очухавшись на полу своей старой московской однушки? Разве не рыдала от умиления, принимая душ и щёлкая выключателями? И это не считая родителей и Аньки.