Бойтесь своих желаний

— И обречь себя на вечное рабство? — мрачно буркнула я.

Главное, не переиграть. Если я покажу излишний энтузиазм и податливость, то Эсмит может заподозрить подвох. Вряд ли она слышала про систему Станиславского, но вот в логике этой даме не откажешь.

— Условное рабство. — Обнадёженная чародейка улыбнулась. — Если мы с тобой подружимся, то я создам достойные условия для своего ручного дракона.

— Но я не желаю быть ручным драконом! — воскликнула я вполне искренне.

— А мёртвым?

— Мёртвым тоже не хочу, — тихо пробормотала я, отводя глаза и прямо-таки гордясь в этот момент своёй актёрской игрой.

— Значит, ты выполнишь моё условие?

— Да. — Я поспешно отступила подальше от Эрлина, словно опасаясь его гнева.

— Эвина, как ты можешь?! — Мой напарник тоже вошёл в роль. — Я же оказался здесь, спасая тебя!

— Но не спас, — парировала я. — Не говоря уже о том, что если бы не ты, я бы здесь никогда не оказалась.

— Ты не можешь со мной так поступить! — Он схватил меня за локоть.

— Прости, Эрлин. — Я посмотрела ему в глаза. — Я просто хочу жить.

— Нет, это решительно никуда не годится. — Эсмит безжалостно прервала нашу патетическую сцену.

Мы обернулись к ней. Не знаю, как Эрлин, а я чувствовала себя будто актёр, чей трагический монолог был прерван звонком мобильника.

— Дорогие мои, вы совсем не умеете притворяться. — Она развела руками. — Могли бы как-то получше подготовить своё представление. А то даже обидно, что меня считают способной купиться на это бездарное паясничанье.

Я растерянно посмотрела на Эрлина, не понимая, стоит ли дальше продолжать спектакль или бросить притворство, раз нам всё равно не верят. Кроме внезапно накатившего испуга меня терзала досада на то, что я оказалась настолько посредственной актрисой. Прости, старина Станиславский!

— Эрлин, я не понимаю, как ты вообще выживаешь при твоей-то профессии, — продолжала глумиться Эсмит. — Ты же и ребёнка не обманешь.

— Вообще-то я не обманываю детей, — пробурчал он. — А с остальным, как видишь, справляюсь.

— Справлялся, — поправила она. — Тебе пора привыкать думать о себе в прошедшем времени. И пусть глупышка Эвина предпочла твоей смерти собственную, уж я-то не буду столь щепетильна, можешь поверить.

— Но я же согласилась его убить. — Я сделала последнюю безнадёжную попытку.

— Милая, не старайся. — Эсмит изящным движением заправила локон за ухо. — Я в курсе вашего так называемого плана. Не стоило снимать браслет. Хотя я и без этого догадалась бы, что вы попробуете провернуть напоследок какую-нибудь глупость. Я вас даже не осуждаю. Кто бы на вашем месте не попытался?

На минуту у меня отлегло от сердца. Значит, не такие уж мы бездарности. Всё дело в том, что ведьма просто подслушала нас с помощью каких-нибудь своих магических фокусов. Впрочем, облегчение длилось ровно до того момента, как Эсмит шагнула к двери и сунула ключ в замочную скважину. Красноватое сияние окутало её руки до локтя, явно не причиняя ни малейшего вреда своей создательнице.

И наконец мне стало по-настоящему страшно. Плотина, сдерживающая страх, внезапно рухнула. Ужас, которому следовало растянуться на всё время заточения, накрыл меня разом. Ноги стали ватными и подкосились, я бессильной тряпкой рухнула на тюфяк. Меня затрясло. Чтобы унять дрожь и внезапно накативший жуткий холод, я обхватила себя руками, но это ничуть не помогло.

Сквозь туманную муть, словно в замедленной съёмке, я видела Эрлина, бросившегося ко мне, и Эсмит, отчего-то передумавшую открывать дверь нашей клетки. Ведьма отступила от решётки, подошла к столу и занялась какими-то приготовлениями.

— Нужно хорошенько зафиксировать. — Герцогиня говорила вроде бы сама с собой, но я уверена, что на самом деле реплики предназначалась нам. — Сначала дамы, — ворковала она. — Хорошо, что я не завтракала. На сытый желудок все эти манипуляции довольно неприятны. Хотя драконам щепетильность, надо полагать, не присуща. Так что Эрлина я съем уже с настоящим аппетитом. А вот сердце девчонки придётся впихивать в себя через силу. Но ничего не поделаешь.

Моё тело колотил такой озноб, что даже крепко обнимавший меня Эрлин не мог его сдержать. Пару раз я приложилась спиной о стену, а стучащие зубы прокусили щёку в нескольких местах, отчего во рту ощущался мерзкий привкус крови.

Эти кошмарные приготовления, эти полные жуткого смысла слова не могут быть правдой. Здесь ничего не может быть правдой! Это всё не настоящее! Это сон, выдумка, больная фантазия… Я дитя другого мира — безопасного, скучного и предсказуемого. И никто не имел права меня оттуда забирать! Лайонел, какого чёрта?! Я хочу домой!

— Домой! — Теперь я выкрикивала это вслух. — Лайонел, немедленно верни меня обратно!

— Как скажешь, Ева.

До меня не сразу дошло, что тихий мужской голос принадлежит не Эрлину. Мгновением позже, когда ко мне склонилось знакомое, но полузабытое лицо, я решила, что дождалась галлюцинаций. Но это ничуть не помешало мне мёртвой хваткой вцепиться в рукав книжного демона.

— Лайонел, вытащи меня отсюда. — Голос срывался от клацанья зубов.

— Да. — Он резко рванул меня, поднимая с матраса.

— Что происходит?! — Эсмит бросилась к решётке. — Какого дьявола! Ты кто?

— Нет времени объяснять.

Ведьма метнулась к столу и тут же вновь оказалась у решётки, лихорадочно пихая ключ в замок.

— Эрлин! Возьми его! — потребовала я у Лайонела. — Эта тварь его убьёт.

— Нет, — отозвался демон. — Я пришёл за тобой, и без того нарушив все правила.

— Умоляю, Лайонел! Он пришёл меня спасти и не должен погибнуть по моей вине.

Ключ наконец-то повернулся, и Эсмит, распахнув дверь, бросилась к нам.

— Чёрт с вами! — зло выкрикнул Лайонел, хватая нас с Эрлином за шкирки, как котят.

А потом всё закружилось, смешалось и исчезло.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ