Страница 164 из 202
Миссис Джефферсон сидела в инвалидном кресле, одетая в теплую куртку. Ее ноги укрывал клетчатый плед странного оранжево-коричневого оттенка. Женщина невидящим взглядом смотрела в пол, отключенная от этого мира. По сравнению с тем, какой она запомнилась мне на дне урожая, сейчас ее состояние стало хуже. Мое появление никак не было воспринято ей.
— Здравствуйте, — Питер поднялся с места и протянул мне руку. — Маме стало хуже. Это единственная возможность вывести ее на прогулку.
Его открытость и приветливость озадачили меня.
— Здравствуйте, — я принял рукопожатие. — Жаль, что болезнь так стремительно прогрессирует.
Со стороны наша беседа казалась слишком уж светской, особенно по сравнению с тем, как проходил разговор с остальными жителями.
— Время не щадит никого, — парень взялся за ручки коляски. — Пойдем, мама. Боюсь, как бы ты не замерзла.
Питер развернул коляску к двери. Я помог ему завезти ее в дом. Жилье Джефферсонов наполняла темнота, запах пыли и тревожное ожидание худшего, неосязаемо присутствующее в воздухе. Полупрозрачные тюлевые занавески пропускали совсем мало осеннего света, и без того очень бледного. Пустующий стол в гостиной, запылившийся экран телевизора — все вокруг кричало об одиночестве и покинутости хозяйкой дома.
— Я отвезу маму в комнату. Ей нужно отдохнуть, — Питер скинул перчатки, пряча их в кармане куртки, и повез коляску вглубь дома.
Пользуясь случаем, я обошел зал, рассматривая обстановку. Дом был обставлен весьма минималистично. Никаких картин на стенах, статуэток или других предметов интерьера. Детские или семейные фотографии тоже отсутствовали. Единственное фото стояло на полке с книгами. Такая же фотография была дома у Беккеров. Четыре девушки-выпускницы в мантиях и шапочках, счастливые, полные надежд на светлое будущее и юношеского пыла. Спустя годы они сильно изменились, но по чертам лица можно было понять, кто эти девушки. В прошлый раз я не пытался разглядеть фото, но теперь, изучая вблизи, понял, что оно — однозначное подтверждение дружбы четырех тогда еще юных особ.
— Это наши матери. Выпускной класс школы, — Питер подкрался почти неслышно, поймав меня за разглядыванием.
— Они дружили? — я прикинулся несведущим, хотя уже знал ответ.
— Да, — парень сложил руки за спину и кивнул. — Как и мы с ребятами, — он открыто улыбнулся.
— Значит, Билли был в вашей четверке?
— Верно, — Питер сел на диван, не предлагая мне хотя бы из вежливости. — Жаль Билли, — он постарался показать сочувствие, но вышло совсем уж безэмоционально.
— Не представляю, что толкнуло его на такой отчаянный шаг, — у меня создавалось впечатление, что идет психологическая игра, и прямые ответы здесь неуместны.
Я осмотрелся, кожей чувствуя пристальный взгляд повара на себе.
— Вы живете вдвоем с матерью?
— Мама в комнате на первом этаже. Коляска, сами понимаете, — Питер сделал легкий жест рукой. — Я на втором.
— А ваш отец?
Он не спешил с ответом.
— Он умер несколько лет назад, — расплывчато ответил Питер.
— Соболезную.
— Могу еще чем-то помочь? — он поднялся, извещая этим, что дальше говорить не о чем. — У меня много дел.
Я смерил его оценивающим взглядом, надеясь смутить, вызвать нервозность или хоть какие-то эмоции. Но Питер невозмутимо взирал на меня усталыми глазами.
— Воскресенье вечер и ночь. Где вы были?
Парень моргнул равнодушно, словно наша беседа его утомляла, вызывая только недоумение, и пожал плечами.
— Дома. У меня больная мать, и времени на развлечения совсем нет.
«И почему я не удивлен?»
— Ясно, — я осмотрел отстраненное лицо повара, прикидывая, есть ли смысл задавать вопрос про колледж. — История в колледже...
— Какая история? — перебил меня Питер.
— С изнасилованием.
— А, это... — он скучающе махнул рукой. — Грехи молодости. Все мы совершаем ошибки. Я никого не виню. Девушка перепила лишнего, и ситуация вышла из-под контроля.
— Ваш друг Филипп иного мнения.
— Его мать предпочитает жесткие методы воспитания, — парень развернулся и пошел к выходу, намекая, что мне пора. — Поверьте, причины этой истории — молодость и алкоголь.
— Я вас понял, — я шел следом, изумляясь сдержанности и манерам обычного повара. — Спасибо за уделенное время, — протянул я ему руку перед выходом.
— Не за что.
Когда дверь за моей спиной закрылась, я понял, что поговорить с девушкой, участницей той странной истории, критически необходимо. Пришлось набрать шерифа, напоминая о себе.
— Да, — недовольно пробурчал он.
— Добрый день, — меня почему-то позабавил его гнев. — Что по делу, которое я просил поднять? Из Ист-Лэйк прислали документы?
— Да, — опять односложно ответил мужчина.
— Почему вы не прислали мне адрес?
— Как раз собирался, — отмахнулся он. — Сейчас пришлю сообщением.
Шериф опять бросил трубку, уподобляясь обиженному подростку. Спустя пару-тройку минут пришла короткая СМС с адресом.
10:13
Я:
Я поеду в Ист-Лэйк. Попробую поговорить с той девушкой. Шериф достал адрес.
10:15
Кейт:
Смотри какой стол.
Она прислала фотографию из каталога, похоже, найденного на просторах сайта для любителей шокирующих предметов мебели. Нижняя часть стола была выполнена в виде лежащей девушки с согнутыми коленями и поднятыми руками, на которых, собственно, и держалась верхняя стеклянная часть.
10:17
Я:
Надеюсь, ты уже оформила заказ. Поставим в гостиную на самое видное место.
10:18
Кейт:
Разумеется. А это дополнит интерьер.
Она приложила фотографию статуэтки радужной расцветки в виде члена, к которому приделали лапы и хвост динозавра.
10:19
Я:
В доме должен быть только один хозяин.
10:20
Кейт:
Тебе не нравится членозавр? ????
10:21
Я:
Боюсь конкуренции.
10:22
Кейт:
Я найду ему подружку.
10:23
Я:
Тогда я подумаю над твоим предложением.
Я убрал телефон и вырулил на дорогу, ведущую прочь из города. Меня радовал боевой настрой Кейт, включившей турбо-режим «Новая жизнь». И хотя за окном мелькал все тот же серый пейзаж, а с неба срывались первые снежинки, мысленно я был в Чикаго, расставлял мебель и покупал билеты в Италию.
Адрес привел меня на окраину города, в небольшой уютный райончик, обиталище среднего класса. Нагрянувшие первые серьезные холода загнали жителей в дома, и мне удалось избежать любопытных глаз.
Дом, указанный в материалах дела, отыскался через четыре квартала. Одноэтажный, ухоженный и симпатичный — он словно сошел со страницы буклета о жизни в пригороде. И если бы не холода и отсутствие красок, украденных непогодой, то можно было начать тосковать о тихих размеренных буднях здесь.
Я оставил машину на дороге возле дома и, оказавшись возле двери, решительно нажал на звонок.
Если прислушаться, можно было различить бубнеж телевизора, а значит, хозяева точно были дома. Шагов я не услышал. Дверь открылась передо мной неожиданно, являя мне стройную блондинку с аккуратно собранным пучком на макушке. У нее было чистое светлое лицо и небесно-голубые глаза, красоту которых не скрывали даже крупные очки. Если бы не сетка мелких морщин и слишком умудренный жизнью взгляд, то я мог решить, что нашел девушку с первой попытки.
— Чем я могу вам помочь? — женщина растягивала слоги, напоминая манерой говорить француженку.
— Здравствуйте. Мне нужна Вэнди Парсонс.
Женщина медленно осмотрела меня с головы до ног, вернулась глазами к татуировке на шее и элегантным жестом поправила очки.
— Зачем вам моя дочь?
Представляю, как мое появление выглядело для нее. Какой-то мужик в татуировках ищет ее дочь. Будь я родителем и явись к самому себе на порог, то знатно разволновался бы.
— Мне нужно поговорить с ней, — я выдержал паузу, — о ситуации многолетней давности, — я постарался затушить возможное волнение заранее и преподнести причину визита мягче.