Страница 4 из 76
— Чем… чем я могу отплатить вам, господин?
— Хочешь вернуть услугу? Что может быть ценнее жизни? Ты сама спросила, — он в несколько шагов пересек брод, оказавшись на светлой стороне леса. То есть он может легко пройти преграду? И те могли? Или нет?!
Хотелось застонать от собственной глупости. Третий закон уже нарушен. Она сама попросила об услуге, приняла помощь от дивного. Сильные руки осторожно поставили на землю, придерживая, чтобы не упала.
— Я привыкла платить по долгам, — ответила спокойно, поднимая глаза и не позволяя себе показать ни страх, ни смятение. Самой было удивительно, как спокойно она воспринимала стоящего рядом мужчину — словно он был обычным человеком.
Человеком… от людей она видела куда больше подлостей, чем от этого фэйри. Если уж нарушила правила — к чему волосы рвать? Живой бы остаться.
— Интересное качество… для человека, — темные глаза смотрели серьезно, без издевки, хоть и снисходительно. — Как твоё имя?
Ладони вспотели мигом. Она сглотнула, не в силах отвести взгляд от немигающих глаз, из которых будто лился призрачно-зеленоватый свет. На той стороне реки что-то недовольно рычали. Хороша, Айнэ, сегодня ты превзошла себя! Матушка была бы в восторге — оправдались бы все её прогнозы относительно дочерней беспросветной дурости.
— Мне проводить тебя на тот берег? — без капли угрозы в голосе заметил Рыцарь. Блеснули серебристые узоры на его черненых доспехах.
Назовешь фэйри свое имя — и он получит над тобой власть. Взгляд лихорадочно обшарил ближайшие кусты в поисках рябины — но куда там! Не растет она здесь, да и вообще в их краях это дерево не прижилось. Даром, что прижились сами фэйри, однажды просто вернувшись в древнюю пущу.
— Нет, дан! — прикусила губу, зло сверкнув глазами. Кажется, его это позабавило. — Айанэ Асайя, травница из округа Тайнари.
— Асайя? — в прозрачно-льдистых глазах мелькнуло что-то… дикое. Расчётливое.
— Д-да… — от намокшего подола и расплывшихся лаптей шел холод. Зубы уже начали стучать.
Рыцарь вдруг резко взмахнул рукой, словно сделав пальцами какой-то жест — и от одежды с обувью повалил пар. Все высохло за миг. В этот момент даже страх отступил, она подалась вперед, пытаясь рассмотреть, как же он это сделал.
— Что ж отец с матерью так поздно гулять позволяют?
— Нет их, — ответила растерянно, не понимая, куда завернул разговор, — мать умерла пару лет назад, а отца я никогда не знала.
— Значит, одна живешь? — тихо, вкрадчиво, так, что сердце сжимается от дурного предчувствия.
— Почти, — сделала шаг назад, не понимая выражения чужих глаз — они словно смотрели в никуда — пусто и неестественно.
— Что ж, Айанэ Асайя, иди домой, пока тьма ещё не сгустилась над Даннатаном. И не ходи больше к реке, если тебе дорога жизнь. Фэйри почуяли твою кровь… — жесткая улыбка на маловыразительном лице бросила в дрожь.
Ему плевать на то, выжила бы она или нет. Но отчего тогда спас? Она смотрела и понимала — не ответит.
Корзина с травами все ещё валялась у берега. Она быстро, суетливо подняла её, убирая разбросанное внутрь.
— Тиххем, — короткий приказ — и вот уже еж семенит по траве, блестя фиолетовыми шкуркой, — проводи и останься с ней.
— Как прикажете, господин, — могли б ежи бледнеть, он бы уже был серым от страха.
— А теперь пойдите прочь, если жить хотите, — от мощной сильной фигуры прянула во все стороны тьма, заставляя отвернуться, опрометью бросаясь по тропе назад — к далекой деревне.
— Поохотимся, — донеслось ей вслед, — на тех, кто нарушает законы Повелителя…
Она неслась со всех ног, сбивая дыхание, не чувствуя слабости и боли, и только, когда впереди показалась первая плетеная крыша, бессильно осела на землю, кусая упрямо губы. Она выжила. Она не станет плакать! Горло снова обожгло привычной жалящей болью. Новый день обещал быть нелегким.