Страница 39 из 74
— Куда мы идем? — не выдержала я, когда Дэйвон наконец свернул в темный коридор, освещенный одним-единственным факелом.
Принц подхватил факел и двинулся вглубь. Неяркое пятно света выхватывало куски каменных стен, трепещущее пламя оживляло тени, делая обстановку еще более пугающей. Несколько раз мне на глаза попадалась густая паутина. Ни окон, ни люстр, ни намека на хоть какую-то «обитаемость». Если принц решил поселить меня здесь, то у меня имелись возражения.
— Терпение, госпожа, уже почти пришли.
Он вынул из-за пояса связку длинных ключей и, звеня ими, словно надзиратель, принялся отпирать одну из дверей, подсвечивая себе факелом. Я попятилась и едва не налетела на стражников, застывших за моей спиной.
— Я хочу назад! — дрожащим голосом проговорила я.
— Ну-ну, не нужно капризничать, — ворковал Дэйвон, возясь с замком, который почему-то никак не хотел поддаваться.
Наконец ключ с металлическим щелчком повернулся, и принц облегченно вздохнул.
— А вот и ваши новые покои, — он с силой потянул на себя дверь.
Та со скрежетом поддалась, и я в испуге уставилась на Дэйвона: то, что я по ошибке приняла за дверь, оказалось решеткой. Частой, покрытой ржавыми наростами, с крупными железными прутьями.
— Не стесняйтесь, госпожа, чувствуйте себя как дома, — говоря это, Дэйвон с улыбкой подходил все ближе.
— Нет, — мотнула головой я. — Я не хочу! За что?
Последний вопрос вырвался помимо воли, однако, произнеся эти слова, я ощутила, как к горлу подкатил ком. Дэйвона они тоже не оставили равнодушным: схватив мою руку, он буквально затащил меня в камеру и швырнул на кровать, которая оказалась неожиданно широкой и мягкой.
— Она еще спрашивает! — сквозь зубы приговаривал он. — Ладно, хорошо. Ваше Величество, вы обвиняетесь в измене государству и будете ожидать наказание здесь!
Меня словно парализовало. Не в силах поверить в услышанное, я только и могла смотреть, как Дэйвон, вставив факел в ржавое кольцо на стене, разворачивается и уходит, не забыв напоследок одарить меня брезгливым взглядом.
— Даже смотреть противно, — тихо, чтобы слышала только я, проговорил он. — Знаешь, я ведь ненадолго подумал, что ошибся в тебе. Что ты сможешь сделать Эрдана счастливым. Хотя бы на то время, что ему отведено. Но ты…
Он снова скривился, однако все же не опустился до прямых оскорблений.
— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала я. — Ты же сам… Сам за спиной Эрдана вел дела с Алом, а теперь говоришь, будто это я в чем-то виновата. Решил наконец устранить конкурента? — я накрыла рукой живот.
— Дела с Алом? Конкурента? — ухмыльнулся Дэйвон, и тон его голоса мне совсем не понравился. — Проснись уже! Ты так ничего и не поняла? Стоило мне прикинуться обиженным братцем, у которого отобрали трон, как твой обожаемый Ал выложил на стол все свои мерзкие замыслы, пообещал посадить меня на трон, если помогу ему. Грех было не воспользоваться его предложением и не выяснить, что у него на уме! Вот только разве Соул знает, что такое трон северных земель? Знает, как сила кристалла, вложенная в тело императора, разрушает душу, медленно убивая хранителя? Ты сама-то знала?
Я потрясенно смотрела на Дэйвона, не в силах произнести хоть слово в свою защиту. Я действительно почти ничего не знала про хранителя и его силу, не знала цену, которую нужно за эту самую силу платить. Однако одно я знала наверняка:
— Я его не предавала! Ты совершаешь ошибку.
— Слова лгуньи, которая пытается выйти сухой из воды, — отмахнулся принц и достал что-то из-за пазухи. — Доказательства неоспоримы.
Присмотревшись, я не удержалась от нервного смешка: в руках Дэйвона оказалась ровная стопочка писем с одинаковыми красными капельками.
— Ты же не серьезно! — воскликнула я, вскакивая с кровати.
Я бросилась к Дэйвону, однако он умудрился со скрипом захлопнуть решетку прямо перед моим носом. Щелкнул замок, и связка звенящих ключей перекочевала из рук принца к одному из стражников. Поочередно испепеляя взглядом то пачку писем, то ненавистного принца, я вцепилась руками в холодные прутья.
— Ты прекрасно знаешь, что я не ответила ни на одно из писем! Знаешь, что я их даже не читала! — возмущенно проговорила я. — Письма не могут служить доказательством моей вины!
— Это и не доказательство, — ухмыльнулся принц. — Это — вишенка на торте. Главное доказательство ты носишь под сердцем.
Развернувшись, он направился к лестнице, оставив у дверей парочку неудачников, вынужденных вместо тренировок прозябать со мной в сыром подземелье замковой темницы.
Я так и застыла, сжимая металлическую решетку до побелевших костяшек. Как такое вообще могло произойти? Почему? Почему Эрдан вдруг решил, что ребенок — не его? И как я могла допустить, чтобы письма Ангелиуса остались у кареглазого паршивца?