Страница 3 из 74
«Только попытайся умереть!» — думала я, вслед за Крастином пролетая длинный коридор на пути к залу, где должен был быть он. — «Я тебе устрою такой жизнеспасительный поцелуй, что тебе будет стыдно людям в глаза смотреть!»
Не останавливаясь, Крастин толкнул дверь, и мы вбежали в зал, едва не сбив с ног торопящегося слугу с кучей грязного тряпья в руках. Я замерла, потеряв дар речи: после добровольного заточения в тихой комнате, огромный зал, забитый людьми, показался мне гудящим осиным ульем.
Мимо постоянно кто-то пробегал, взволнованные голоса сплелись в тревожный хор, а воздух пропитался запахом спирта. Так пахло в больницах, которые я помнила.
— Лана! — донесся до меня громкий, чистый, словно горный хрусталь, голос, и я тут же повернулась к Мари.
Она стояла на коленях у кушетки, на которой распростерся Эрдан. Увидев, что я ее услышала, наложница вернулась к тому, чем занималась: осторожно промокнула рану на оголенном плече императора.
Ноги сами несли меня к нему. Едва ли не оттолкнув Мари, я склонилась к императору. Его глаза были закрыты, но шумное, хриплое дыхание и идущий от тела жар выдавали в нем жизнь.
— Эрдан, — позвала я, беря его за руку.
Веки задрожали, и красные, словно кровь, глаза на миг распахнулись.
— У меня почти получилось, — прохрипел он. — Я почти смог…
Он не видел меня. Его рассеянный взгляд буравил потолок. Мокрые от дождя, спутанные волосы налипли на лоб. Я аккуратно убрала черную прядь, приложила ладонь ко лбу, проверяя температуру. Эрдан горел. С таким жаром он и родную мать бы не узнал.
— Все хорошо, — Мари положила руку на мое плечо. — Ему нужно время на восстановление, но жизни ничего не угрожает.
Я бросила на нее раздраженный взгляд, но она лишь виновато улыбнулась в ответ. Когда я вновь повернулась к Эрдану, тот уже закрыл глаза и сопел, забывшись тревожным сном.
Прислушавшись к собственным ощущениям, я поняла, о чем говорила Мари: император действительно был вне опасности. Даже напугавшая меня однажды воронка в районе сердца словно бы затянулась, превратившись в крошечное беспокойное пятнышко. Жизненные силы текли ровно, хоть и выглядели темнее обычного.
— Он спит, — терпеливо сообщила Мари. — Я присмотрю за ним, пока не принесут носилки, чтобы поднять его в вашу комнату. Ты нужна в другом месте.
Я бросила взгляд в направлении, указанном наложницей, и судорожно вздохнула — Рем. Бледный и изможденный, он лежал на полу в окружении нескольких лекарей, колдующих над жуткими бороздами, пересекающими обнаженную грудь в нескольких местах. Еще несколько магов, склонившись над другом, давали подсказки, указывая лекарям, как лучше перевязывать раны.
— Я скоро вернусь! — предупредила я на всякий случай и быстро направилась к Рему.
— Ваше Величество! — расплылся в фирменной улыбке рыжий маг, завидев меня. — Видишь, я сдержал обещание!
Из его груди вырвался нехороший свист, Рем закашлялся, и его губы окрасились кровью.
— Болван! — сердито проговорила я и, присев на корточки рядом с ним, взяла его широкую ладонь в свою. Лекари, оставив перевязку, расступились, освободив для меня место. — Ты должен был вернуться целым и невредимым!
— Даже не думай тратить на меня силы! — предупредил Рем, делая слабую попытку отобрать руку. — Они понадобятся для Эрдана! Вы ведь молодожены, которые воссоединились после долгой разлуки…
— Эй, малец! Даже то, что ты вот-вот преставишься, не дает тебе право так разговаривать с императрицей! — сурово заметил Сальман, которого я прежде не заметила.
Он не отходил от Рема, зорко следя за действиями лекарей.
— У меня же предсмертная лихорадка! — возмутился весельчак. — Ты не можешь испортить ее своим ворчанием!
— Помолчи уже! — рассердилась я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться.
К собственному удивлению, я практически сразу рассмотрела потоки Рема. Рассмотрела и ужаснулась. Вообще непонятно, как он все еще был жив: тонкие, обрывающиеся голубые ручейки едва различимыми нитями шевелились в области сердца. Казалось, всего миг — и они окончательно исчезнут, растворятся в разросшейся пустоте…
— Вот же… — едва не выругалась я.
— Совсем плохо, принцесса? — усмехнулся Рем. — Давай тогда прощаться… Я выбираю поцелуй!
— Что? — опешила я.
— Мне же полагается последнее желание, — объяснил маг. — Ну, как герою, и все такое. Я выбираю поцелуй. Такой, как на свадьбе, с обнимашками.
Рем сложил пересохшие, измазанные кровью губы трубочкой и прикрыл глаза.
— Хотите, я прямо сейчас отрублю ему голову, Ваше Величество? — предложил Сальман, расправляя плечи.
Судя по злому блеску в глазах командира, он не шутил.
— Не нужно, — отозвалась я, потихоньку выпуская ручеек силы из пальцев. — Подождем, пока умрет своей смертью. Не утруждайтесь.
— За что?! — возмутился Рем. — Подумаешь, один поцелуйчик… От тебя не убудет, а мне приятно! Уверен, Эрдан не станет злиться — он, в конце концов, мой должник!
— Бредит, — заключил Сальман, покачав головой.
— Повредился умом после встречи с демонами, — вторил другой маг.
— А мне кажется, он всегда был немного того, — заметил третий собрат по оружию.
— Эй! Я все еще вас слышу! — обиженно подал голос Рем. — Ничего святого! Человек умирает, а они…
— Не умрешь, — усмехнулась я, не в силах скрыть ликующей улыбки: голубые ниточки потянулись к выпущенному мной потоку и с готовностью слились с ним, крепчая с каждым мгновением.
— Эгоистка бессовестная, — Рем закрыл глаза с видом мученика. — Целоваться не хочет, к любимой на небеса не пускает!
Я тем временем осторожно прощупала тело мага. Жизненный поток выровнялся и теперь уверенно бежал по каждой клеточке. Дело за малым — обработать, перевязать раны и дать «умирающему» как следует отлежаться.
— Хорошая работа, — услышала я тихий голос за спиной.
Обернувшись, я встретилась взглядом с Мари. Если она здесь, значит Эрдан уже… Я заглянула ей за спину, убеждаясь в правильности своей догадки. Кушетка опустела. Я вновь взглянула на Рема, чтобы удостовериться, что его жизни ничего не угрожает.
Тот тяжело вздохнул и, закрыв глаза, сложил руки на груди, усердно изображая умиротворение мертвеца. На бледной коже заиграл румянец. Похлопав по широкой руке, я слегка склонилась к его уху.
— Спасибо, — прошептала я.
Рем приоткрыл один глаз:
— Настоящая любовь не должна заканчиваться смертью одного из двоих, — серьезно проговорил он и добавил, вновь закрывая глаза: — Вот если бы ты рубилась там вместе с ним — нет проблем, умирайте себе на здоровье…
— Рем! — взревел Сальман и наградил героя сражения звонкой оплеухой.
— Нет, это невыносимо! — возмутился рыжий пройдоха, вскакивая с места. — Все! Ухожу в отряд Грохуса! Там хоть свои же бить не будут!
— Ты уйдешь из моего отряда только к праотцам! — грозно пообещал командир.
Они продолжали обмениваться колкостями, но я больше их не слушала, торопливо шагая к выходу из зала. Мне предстоит еще одно важное дело.