Страница 11 из 16
Глава 5
Такие в харчевни не ходят, или явление небожителя
Удивленный вздох посетителей загасил гул застольных бесед, вышибала перестал сторожить не в меру энергичного выпивоху. Даже стук ложек по мискам стих — народ пялился на золотые галуны высшего аристократа. В лицо ему и глянуть не смели — а ну как внимание привлекут, случайно перехватив взгляд. Откуда он вообще взялся, этот сановный муж? В полутемном закопченном зале едальни царедворец из военных был инороден, как свежайший оранжерейный фрукт в кормушке для скота.
Вышибала и хозяин заведения недоуменно переглянулись. Нет, вроде как с ума они не сошли ни вместе, ни порознь — не было вельможи средь посетителей, не входил, за стол не садился. Точка!
Лишь одна компания, казалось, не заметила наступившей напряженной тишины. Та самая, перед столиком которой и остановился златокительный. Как вела тихую, но оживленную беседу на странном языке, так и…
Первым на изменившиеся обстоятельства отреагировал Мит. Он с ужасом и восторгом смотрел на сурового вельможу, возникшего из ниоткуда. Этого полуседого мужчину в великолепнейшем мундире Митька уже видел — тот не так давно бывал в их лавке. Да и через год Мит не забыл бы его — вона какие у его друга Пашки и его тетушки знакомые! Митька в тот вечер волок пакет с покупками до извозчика и обмирал от возбуждения и восторга. Тогда и услыхал, как вознице велели ехать к Корпусу наездников. Вот какие у них с тетей Серафимой друзья!
Раим скользнул взглядом по парнишке — заметил, постреленок, и узнал. А иномиряне никак не оторвутся от своего свежеобретенного соотечественника. И что в нем особенного, чему радуются? Его помощница смотрит на этого плохо отмытого мужичка с такой надеждой, а главное — с таким теплом и заинтересованностью, что…
Ольга, наконец, заметила хмурое начальство. Удивилась так, что сама себе не поверила — толкнула локтем Павла. Тот пару раз сморгнул, расплылся в радостной улыбке и вскочил, как и положено рядовому перед генералом. Это и привело Ольгу в чувство. Чувство было… хорошим, что немало удивило Раима. Помощница была ему рада, совершенно определенно — рада. И ни тени вины Ольга за собой не чувствовала.
— Будете обедать, господин Шенол? — спросил она спокойно. — Здесь неплохо кормят.
Пашка уже махнул рукой, подзывая подавальщика, и засуетился, добывая еще один стул. Свое место он уступил, и лавэ решительно уселся за стол — неожиданно ему стало интересно: что за тип этот новый персонаж. А хотел просто забрать своих подчиненных в приказном порядке.
— Чистый прибор, — велела Ольга подскочившему половому. — Чистый, а не ополоснутый в тазу с грязной водой. Понял ли? — В голосе была требовательность платежеспособной и не слишком покладистой клиентки. — Вот это, — она указала на опустевшее блюдо из-под запеченного мяса, — повторить. Да с пылу с жару подай, а не чуть тепленьким! Сыру мягкого тонко нарезать, перца молотого и горячих лепешек. Еще свежей зелени и маслица в соуснике. Да ступку прихвати с пестиком. Живо!
— Господа не желают промочить горло? — залебезил официантик, стараясь прикрыть жирное пятно на переднике ладонью. — Только что откупорили бочонок свежего бирса.
— Пусть принесет на пробу, — неожиданно подсказал Мит. Ну не хотелось парнишке, чтобы такому важному господину не понравилось.
Бирс оказался вполне приятным напитком — слабенький сидр из какого-то фрукта. Стоило взять на заметку. Ольга достала из кармана памятную самописную бумагу, подаренную лавэ для записей с голоса, и прошептала: бирс, вкусный напиток. Шептала по-нрекдольски — русского алфавита чертово колдунство не ведало.
Евгений Семенович наблюдал явление «благородия» с некоторой опаской — тот явно неспроста нарисовался. По душу новой знакомой он заявился, ей-ей. Как бы добрейшая Оля не пострадала. Насмотрелся старый Кобзарь на всякое начальство, но таких, золотом шитых и генералистых, в его «коллекции» не было. А этот — ну чисто белогвардеец при чинах. Не выветрилась еще классовая неприязнь к сытым и благополучным, хоть стар он уже и перестройку, так ее наперекосяк, пережил. Потому и беспокоился за Олю и пацана, готовился принимать недовольство барина на себя, если что. Сильно беспокоился и не знал (да откуда бы?), что вот сию секунду снискал первую симпатию у самого́ попечителя наездников.
— Я вам сейчас всех представлю… — заговорила Оля немного суетливо, желая сгладить неловкость первой встречи.
— Не стоит, госпожа Ольга, я в курсе, — перебил лавэ. Он рассчитал правильно — Ольга, да и Павел, намек поняли как надо. Помощница чертыхнулась и уточнила мысленно — с какого именно момента Раим Шпиёнович за ними следит? Чуть кивнула, приняв мысленную картинку встречи с Серафимой. Ну и ладно, значит, все самое важное видел, объяснять не придется.
Со всем возможным пиететом подали заказ. Корчмарь, официант и вышибала затаили дыхание — станет златокительный кушать или нет? Это ж какой прибыток репутации, если станет!
Стал!
Седая женщина в мрачном платье самолично искрошила немного зелени, растерла ее в ступке, сыпнула дорогущего перца и соли, капнула масла и, как ни странно, кисленького бирса. Вынула из толстенькой лепешки середку, начинила этой смесью, прикрыла сверху сыром и подала господину.
— Мясо пресноватое. Так будет вкуснее.
Тот спокойно взял и принялся за еду.
Честна́я Ольгина компания деликатно выжидала, когда незваный гость утолит первый голод. Переговаривались едва слышно. Все больше Оля, Сима и Евгений. Дамы деликатно выспрашивали, какого барахла, из срочного, земелюшке раздобыть надобно, а земелюшка фыркал ёжиком — не девка красная, приданое ему собирать. Да и так понятно, что ничего у него нет, только что на нем да кузнечная справа — махонький горн, пара молотов с клещами и наковальня. С тем и в кабалу попал. Отличное приданое, на Ольгин взгляд, просто отличное!
— Что-то случилось, господин лавэ? — спросила Ольга, решив, что с показной вежливостью можно заканчивать — мясо на блюде уполовинилось. Она измучилась, гадая, что могло сподвигнуть начальство на такой странный поступок. Даже если случилось самое, на ее взгляд, страшное — несвоевременное и внезапное возвращение наездников, то непонятно, почему шеф так долго таскался за ними по базару.
— Вы случились, моя дорогая, и ваша неуместная общительность.
Если Раим надеялся смутить Ольгу, то просчитался — она разозлилась. Не на него, слава пустоте, на общий идиотизм ситуации. Да, глупо получилось, не стоило ему вмешиваться — вон как тревожно вся компания в него вглядывается. И вслушивается.
Лавэ решительно отодвинул прибор.
— Давайте выйдем, Оля. Не будем смущать ваших друзей.
Ольга про себя матюгнула начальство Сатрапычем, но жест оценила. Общаться с ним мысленно она смогла бы — поднаторела за эти деньки — и к присутствию чужаков в мыслях попривыкла. А каково было бы Симе и Евгению сидеть, молчать и не понимать? Им она про начальника-менталиста и не заикалась. С магической заглушкой на двоих — то же самое. Не вариант. Потому выйти — лучший выбор из возможных.
У корчмы было суетно и шумно — народ сновал туда-сюда. И ни клочка тени. Ну, тем больше поводов взять быка за рога. Что Оля и сделала:
— Вы рассердились из-за того, что я пригласила Евгения Семеновича на хутор и работу предложила? Почему нет?
Ольга понимала, что отчасти ведет себя неправильно — поперек начальства действовать взялась. Неумно это в ее положении. Понимала, а потому и злилась. Но не то что отступиться — притормозить не могла, слишком уж все сошлось. И обстоятельства на хуторе догляда требовали, и человек с нужными качествами подвернулся. Да еще свой! А с другой стороны… Что бы она сейчас ни сделала, все будет неладно. Обложили, демоны! Либо конфликт с начальством огребет, либо проблем Евгению Семеновичу создаст — хотя куда уж еще-то? О своих неизбежных проблемах она и не думала. Тут уж… Не загоняйте женщину в угол, и вам не придется удивляться.