Страница 45 из 67
Глава 33
Герцог
Идея изменить девчонке внешность пришла не сразу. Под воздействием ведьмы Лейз и сам не понял, как быстро свыкся с этой мыслью.
В поселении хладных Олдриейн засветилась. Да так, что не каждый о ней смог бы забыть и не забыл бы, если бы герцог не изменил себе и своему плану.
Выкрасть. Присвоить. Сделать своей. Принудительно.
— А если морок спадет и ее все-таки узнают? Пустынники не идиоты. Они прекрасные тактики и довольно сильные эмпаты. Почувствовать ее эмоциональное состояние будет проще простого, да и кольцо на ее руке…
Монтикара отбросила одеяло, что скрывало ее нагое тело, и присела. Зелье, магия настолько прочно присутствовали в ее жизни, что она давно потеряла все человеческое. Страх. Сомнения. Опасения.
— Давно ли ты стал таким… уязвимым? — Она точно знала, в какую слабую точку бить в отношении своего великого правителя, темного, наделенного невероятной силой.
Несмотря на бездушие, энергию хаоса и разрушения, уцелевшая частичка души Вильдернола жила в теле той, что сейчас находилась в одном замке с ним и не подчинялась.
— С ума сошла! — злобно рыкнул правитель и вскочил с кровати, на котором возлежала любовница.
— Красив и беспечен! — хищно улыбнулась ведьма, распластавшись на кровати и демонстрируя свое женское существо. Неважно, что оно питалось от источника магии и было лишь отличной иллюзией, молодой и довольно симпатичной.
Лейз не нуждался в комплиментах. Он и так знал о своей привлекательности для противоположного пола. Между ним и Монтикарой все было предельно ясно. Он понимал, что всякая тварь тянется к тьме или свету. Ведьма — единственная, кто могла поглотить его неутомимую энергию и принять целиком без проблем.
Нет, он не сожалел о тех дурехах, которые порывались утолить его жажду и голод, принося себя в жертву, надеясь на иной исход. Под финал таких подношений любительниц играть с огнем разрывало тьмой. Только такая, как Олдриейн, могла стать той, кто смог бы выдержать подобный натиск и мощь.
Одна проблема: ее век был коротким. А Монтикара при проведении определенного ритуала могла жить вечно и питать его тьму, насыщая и продлевая не на годы — на века.
— Заткнись, — сухо проговорил мужчина и плеснул себе в кубок лучшего отвара из тех, что варила ведьма.
Синеватая жидкость устремилась по венам темного, заполняя пустоты. В нем не было жизни так давно, что он приучился обходиться без чувств. Ощущение циркуляции зелья в теле заставляло мужчину взбодриться.
Женщина рассматривала со спины его мощное обнаженное тело. Широкие плечи, тугие мышцы, как канаты бугрящиеся в районе груди и плеч, упругие ягодицы, тренированные икры ног.
— Если я замолчу, кто же тебе будет давать дельные советы? — Ведьма перевернулась на живот, перекидывая черные волосы со спины на кровать и оголяя острые лопатки. Этот образ принадлежал предыдущей хозяйке, которую ей довелось испить до дна, и уже порядком поднадоел. Так что заменить его на новый облик белокурой красавицы было весьма неплохим вариантом. — Если бы ты не оспаривал их, то хладный давно питал бы своей тушкой сырую землю. И не пришлось бы сохранять жизнь этой идиотке, на которую снизошел дар Асуры. А осколок…
Лейз грохнул кубком о стол и взглянул на синеву, разливающуюся на ладони.
«Не знает меры, — подумал Вильдернол, смотря уже сквозь кожу руки и пересчитывая костлявые фаланги. — Никаких полутонов в ее речах». Мысли клещом впивались в сознание, заставляя думать об избавлении от нежеланного объекта. Монтикара на волне своего превосходства перед остальными женщинами мира стала часто раздражать мужчину. Всепоглощающая влюбленность исчезла в тот самый момент, когда невзрачная кепка слетела с головы избранной.
— Хорошо. Займись сменой внешности Олдриейн. Я думаю, пустынники вполне обойдутся без нового знания о леди Сейлн. Только и меня они знать не должны.
— Любишь развлечения? — Ведьма изогнула одну бровь.
— Обожаю. — Мужчина развернулся и направился к кровати.
Полный сил и желания, он хотел доказать свое первенство в их тандеме. Напомнить ведьме, что она в одиночку не справится без него и никогда не достигнет всевластия, о котором, как он полагал, Монтикара мечтала. А поэтому ей отведена роль любовницы, пока это удобно. И никак иначе.