RAL

— Спящая красавица, пора вставать.

Хенджин пьяно улыбается ей, а она пьяно улыбается ему, все-таки два дебила — это сила. Водитель неодобрительно качает головой, но его мнение никому не интересно.

Она хватает Хвана под локоток, и они медленно, не торопясь, чтобы не создавать сильный крен, поднимаются к ней в квартиру.

— И что дальше? — спрашивает Черен.

Она скидывает туфли и стонет от облегчения: ноги так устали от каблуков.

Хенджину этот звук, видимо, немного сносит крышу, он неподвижно замирает и пустым взглядом сверлит Черен.

— Ты похож на хорька сейчас, — хихикает та, встает и тыкает его в грудную клетку пальцем. — Чего вылупился, Хван?

Она собирается высмеять своего коллегу, друга и наставника, когда же еще этим заниматься, если ни будучи пьяной, но все планы нарушены объектом насмешек.

Хенджин сгребает ее в объятия, сжимает крепко, ведет носом по шее и шепчет в ухо:

— Ты такая красивая.

Черен ему не верит. Она хмыкает и чуть отстраняется, чтобы заглянуть ему в глаза:

— Не ври.

Она знает, что тушь, скорее всего потекла, прическа в раздрае, а на колготках предательские стрелки — общий вид растрепанный. На любителя, короче.

— Красота в глаза смотрящего, ясно тебе? — парирует Хван.

Черен смотрит на него скептически, недоверчиво качает головой, но больше ей не смешно. Не вовремя вспоминается Минхо, как рядом с ним она отпускала контроль и к чему это в итоге все привело. Зыбкое ощущение, зудящая на кончиках пальцев надежда на лучшее, не позволяет разуму взять верх. Черен списывает все на пары алкоголя, и сама тянется к Хенджину, обвивает руками его шею. Он реагирует мгновенно: наклоняется и крепко хватает за талию, притягивая к себе. Его губы чуть потрескались, Черен ощущает каждую трещинку, покрытую шероховатой коркой, когда он стремительно впивается поцелуем. Он исследует ее рот с напором, давит языком, давит руками на талию, плавит в объятиях. Черен хорошо и весело, ей нравится это ощущение, этот голод, с которым Хенджин накинулся на нее. Обычно спокойный, местами покорный, он превратился вдруг в самоуверенного нахала, без стеснения и лишней скромности изучающего своими руками ее тело.

— Пошли в спальню, — она с трудом отрывается от Хенджина и завороженно наблюдает за его покрасневшими от ее помады и поцелуев влажными губами. Хочется большего, хочется зайти дальше и она зовет.

В комнате темно, они ударяются о стены, смеются, а потом Хенджин спотыкается и едва не валится на пол.

— Что у тебя тут? — удивленно вскидывает брови, ведь на полу стоит множество банок.

— Краску привезли, где ее еще хранить, — вздыхает Черен.

Они пробираются к кровати и падают на нее, хохоча.

Юмористический настрой проходит почти сразу, Черен резко седлает растерявшегося парня и медленно расстегивает пуговицы на его рубашке. Пуговиц, ей кажется, миллион. Ничего не видно, это раздражает. Черен тянется к ночнику, что стоит на тумбочке у кровати, невольно проезжаясь ягодицами по ширинке Хенджина, и тот издает неприлично высокий стон. Она делает так еще несколько раз, нарочно раскачивается на его члене, ощущая, как тот твердеет все больше. Ее платье задралось наверх, обнажив бедра, Хенджин держится за них крепко, как за спасательный круг: от его впившихся в мягкую плоть пальцев остаются красные следы, а стрелки на колготках ползут все больше. Между ног Черен мокнет, возбуждение разливается по телу волной, сладкое безумие овладевает полностью. Ей хочется ясно видеть губы Хенджина, что издают такие пошлые звуки, она вновь ищет провод ночника. Переключатель щелкает, приглушенный свет озаряет все вокруг. Черен наклоняется к лицу Хенджина, вскользь целует, мажет по его подбородку и шее губами, спускается ниже. Рубашка, определенно мешает, она разводит полы руками и удивленно цокает:

— Офигеть.

Удивлена она вовсе не тем, что видит кубики пресса и широкую грудь, в конце концов они вместе были в бассейне и шанс оценить телосложение друг друга имели. В его сосках блестит металл: штанги с небольшими круглыми шариками манят прикоснуться.

— Это все Феликс, долгая история, — Хенджин отвечает на ее вопросительный взгляд, когда она облизывает его сосок и прикусывает за самый кончик.

Черен гоняет штангу во рту, смакует прохладный металл, что быстро нагревается от горячего языка, а Пак заводится сама все больше. Тело Хенджина под ней мелко дрожит, бедрами он подается вперед, слегка подбрасывая девушку на себе. Он безумно хочет снять с себя тугие джинсы, что давят на перевозбужденный орган, или хотя бы усилить давление, чтобы позорно кончить в трусы. Черен отрывается от распухшего соска, царапает ногтем второй и влажными поцелуями ведет дорожку к пупку. Кожа Хенджина соленая от пота, но пахнет вкусно, его хочется съесть, им хочется дышать, в него хочется зарыться. Рука Черен мягко ложится на ширинку, она гладит очевидную выпуклость и с интересом смотрит на Хенджина, глаза которого, закатились настолько, что он, наверное, может видеть свой мозг.

Ловкие пальцы вытаскивают единственную пуговицу из петли, слышен громкий звук расстегивающейся молнии, Хенджин, опомнившись, смотрит вниз и отрывисто дышит. Черен облизывает губы, она не любительница доставлять оральные ласки, вообще-то, но тут внезапно захотелось отсосать. Она взглядом просит помочь и Хенджин, приподняв бедра, позволяет ей стянуть с себя нижнее белье и джинсы. Черен пожирает взглядом блестящий от предэкулята полностью возбужденный обрезанный член, отмечает, что габариты больше среднего и объем не подкачал. Хенджин красивый везде, гребаное совершенство. Она обхватывает рукой головку, ведет по длине, размазывая естественную смазку и сглатывает скопившуюся во рту слюну: хочет попробовать.

Хенджин резко вздрагивает от ощущений, открывает глаза, которые хочется опять закрыть от нахлынувших эмоций и откинуться назад, предоставив Пак возможность все сделать самой. Но он, взяв себя в руки, останавливает ее рукой и охрипшим голосом поясняет:

— Блин, давай я хоть в душ схожу.

Черен, конечно, за гигиену, хоть и сейчас ей это кажется мелочами, но видит, что Хенджину действительно так некомфортно и отпускает.

— Я быстро, — обещает он и Черен верит, что он постарается наполировать свой жезл дочиста на максимально возможной скорости.

Она заваливается на спину, проводит ладонью по животу, запускает руку под резинку колготок, проскальзывает в кружевные танги.

Хочется получить разрядку, она проникает пальцами внутрь себя, мягко скользит по половым губам, размазывает вязкую смазку. Хенджин не закрыл за собой дверь, и она отчетливо слышит звуки падающей воды, пока он принимает душ.

Черен вдруг широко зевает, пальцы, кружащие по клитору, останавливают свой танец. Ей всегда сложно было кончить пьяной, а сейчас еще и сонливость дополнительно снижает чувствительность. Она вытаскивает руку обратно на свет божий, обтирает пальцы о простыню и переворачивается на живот.

— Я только на секундочку прикрою глаза, — шепчет она себе под нос, а через минуту уже пускает слюни в подушку, заснув.

========== Часть 15 ==========

Комментарий к Часть 15

ПБ открыта, смело кидайте ошибки, буду благодарна)

Черен жарко, тяжело и хочется пить. Она с трудом открывает глаза и проводит по ним тыльной стороной ладони. На коже остается черный след от несмытого макияжа, Пак глухо стонет от противного ощущения крошек в глазах. Она приподнимается на подушке и обнаруживает себя все также лежащей на животе, но уже раздетой и с Хенджином, пускающим пузыри из слюней, у нее под боком. Черен падает обратно и пытается вспомнить, что было вчера. Память услужливо подбрасывает картинки, которые лучше бы забыть вовсе: их с Хенджином похожий на совокупление танец, и то, что они собирались потрахаться у нее в квартире. Она переворачивается на бок, чтобы не видеть безмятежного спящего лица Хвана и приподнимает одеяло: лифчика нет, но трусы на месте. Так было или не было? На ляжках синяки, судя по форме и расположению, от пальцев, но больше никакого криминала не зафиксировано. Аромат перегара и несвежего тела заставляет Черен поморщиться от отвращения. Боже, и в таком виде она рядом с Хенджином, этим храпящим ангелом.