Лабиринт без Минотавра

— Да как же так, — возопил я к кормильцу-государству в очередной раз им ограбленный, — мне-то, что делать, ты же у меня почти всё забираешь!?

— Ты правильно сказал, почти всё. — ответило лениво государство, сытно отрыгивая запахом моего имущества осевшего где-то на Кипрских офшорных счетах. — Почти — запомни брат — это не всё. Жизнь и свободу выбора я же тебе оставило? Можешь уезжать работать за границу, а нет — живи и молись на меня, чтобы я не начало строить опять коммунизм. Да, и не забывай брат мечтать.

Что может быть лучше мечты о мирной и обеспеченной старости?

В утешение и чтобы таки немножко поднять вам настроение, расскажу старый еврейский анекдот:

Как-то к одному раввину пришла молодая евреечка и задала тому вопрос:

— Скажите мне рабэ, как мне лучше быть сегодня в мою первую брачную ночь — внизу или таки сверху?

Мудрый раввин взглянул на неё поверх очков и ответил:

— Как ты деточка не крутись, а тебя по любому, таки отымеют.

Так что же нам остаётся делать,, уважаемые читатели? Не смотря ни на что, крутиться на зло всем!

Без намёка на талант

«Аптека, улица, фонарь.»

Талантлив автор питерЕц??

Нет, балаганный он звонарь —

не Блок, от прозы он торгаш.

И ходят слухи, что алкаш —

злобных клонов, засланЕц!

Если вы внимательно прочли, уважаемые читатели, мою предыдущую заметку, то наверное увидели, что в ней нет ни малейшего не то, что упоминания, а даже намёка на некоторого питерского автора, который, почему-то узнал или увидел в ней себя. Он обиделся или сделал вид, что обиделся, но и тем не менее начал на литсайте Фабула, даже не травить меня как автора, а оскорблять и угрожать мне физической расправой.

Вопрос не стоит выеденного яйца — я его сейчас знать не знаю, кто он есть такой. Крутился когда-то у меня под ногами какой-то начинающий автор, предлагал свою дружбу, пытался в комментариях, обратить моё внимание на свою особу, потом вроде, как начал организовывать какие-то литературные чемпионаты, даже звал меня их судить.

Народный мастер, заслуженный деятель культуры, член союза писателей, автор и художественный руководитель нескольких международных проектов — я авторитетный человек в мире искусства, хоть и гражданин другой страны — ему конечно было бы лестно привлечь такого автора на свою сторону. Ему возможно и лестно, но я отказался, культурно объяснив ему что в такие игры не играю — дурно пахнут. Тем более, что мне хватает и своих мероприятий.

Скажу вам откровенно, уважаемые читатели, мне на его потуги, культурно выражаясь, положить с прибором — ко мне грязь не липнет. Вы знакомы с моим творчеством не первый год и прекрасно знаете, что я не столько занимаюсь чисто творчеством, сколько веду активную общественную деятельность, занимаясь антивоенным проектом «Мирное небо», не только пропагандирую мир, добро и справедливость, но и по мере возможности пытаюсь помогать таким же, как сам инвалидам. ссылка на наш сайт

Если кто из вас ещё не знает — я инвалид Советской Армии. А кто тот автор, который меня оскорбляет? Я его не знаю — лично с ним не знаком. Может он так себя и ведёт, что похож на того вора из сказки, на котором шапка горит? Честно говоря, не знаю и знать не хочу. Такие «деятели», желающие погреться в лучах чужой славы есть на каждом сайте.

А за то, чтобы убрать мою страничку с литсайта Фабулы, как он активно ратует в своём «ультиматуме» что это даст ему сотоварищи? Ровным счётом НИЧЕГО. Я в отличии от него на том литсайте денег не пытаюсь заработать и за него не держусь. У, меня, слава Богу, есть возможность публиковаться на многих международных литсайтах, социальных сетях и блогах, где ко мне и к моим авторским проектам относятся с пониманием — не троллят и не оскорбляют.

Зачем я тогда вообще писал эту заметку, если мне на него чихать? Просто хочу, с высоты своих прожитых лет, опыта и авторитета ещё раз предостеречь вас, уважаемые читатели от тех «доброхотов», о которых идёт речь в моей заметке.

МИРУ МИР

Строитель интеллектуал

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ищут пожарные,

Ищет милиция.

Ищет его

В интернете полиция.

Ищут давно,

Но не могут найти

Дядю плешивого

Лет пятидесяти

Мелкого роста,

Подтоптанный крепко

Носит он синие

Джинсы и кепку.

Наколка

«Не забуду Фабулу»

На груди у него.

Любит бухнуть,

И пожрать — ого-го!

Много на свете

Подтоптанных крепко.

Многие носят

И джинсы и кепку,

Много на сайтах

Таких звездунов

Каждый

Звездеть — целый год

Нам готов.

Всё ж интересно

Что он за птица

Тот дядя

О ком так

Много

Здесь говорится?

Что натворил он

В инете,

Чем виноват?

Страшно сказать:

— Он бросил

Свой чемпионат.

Много народу

Стремилось здесь

К цели,

Много на сайтах

В угаре творчеста сгорели.

Только один он

Сквозь «синьку» и дым

Свой чемпионат

Заварганил

.Здесь им.

Теперь

Он исчез…

Растаял, как дым-

Его ли мне жалко?

Буду ли я помогать

Его в интернете искать?

Да что вы-

Фиг с ним.

За окном, в сыром, насквозь промерзшем и пропитанном влагой осеннем климаксе, дурковал град Петров. Из замыслов великого реформатора России царя Петра сделать из города, построенного на русских костях и болоте, столицу объединённой Европы, ничего толком не получилось. Прорубленное им окно, обветшав обвалилось и в оставшуюся замшелую щель дул сквозняк, который привносил в Северную Пальмиру весь европейский негатив. Из Питерских портов в Европу по баснословно дешёвой цене уплывало сырьё для машино-автомобилестроения, пшеница и редкоземельные металлы, а взамен завозились просроченные куриные окорочка, метко прозванные народом «окорочками буша», секонхэнд, древесный спирт «Рояль» и любителям острых ощущений в большом ассортименте наркотик.

А, что ещё можно было ожидать от новых хозяев города, так ловко перехвативших кормило власти у дряхлеющих советских вождей? Ничего нового они не придумали, кроме, как продолжать распродавать природные ресурсы, проедать и пропивать то, что должны было достаться будущим поколениям россиян.

После того, как безвольный царь из династии Романовых, самоустранившись от выполнения своего державного долга, не захотел, утопив в крови, усмирить смуту, в Державе начался кровавый беспредел. Набитый обкуренной кронштадтской матроснёй Питербург не остался в стороне. На его улицах появились какие-то подозрительные плешивые, картавые личности, раздающие утопические обещания, и подкрепляющие свои слова звонкой монетой, щедро отпущенной германским кайзером, желающим, во что бы то ни стало вывести Российскую империю из войны. А ещё лучше перенести её на территорию самой России.

И в один из ненастных осенних октябрьских ночей свершилось. На штурм Зимнего дворца, а точнее сказать его винных подвалов, которые охранял женский батальон и взвод юнкеров, по выстрелу крейсера «Аврора», пошли оголодавшие за время сухого закона солдаты и матросы. После первого залпа они залегли: умирать на пороге винных складов не хотел никто. Матерясь, они стали отползать назад. Возможно, что этим весь их «героический» штурм бы и ограничился, если бы в тыл обороняющим женщинам и юнкерам не зашел прибывший с Кронштадта отряд флотского спецназа. Дело было сделано: женский батальон разоружён, споен и изнасилован, а Временное правительство, спорившее о будущем Российской империи низложено и отправлено в Кронштадтские подвалы, думать дальше, но уже о своей судьбе. Время правления кровавого Молоха начало свой отсчёт. На эшафот диктатуры пролетариата взошли все те, кто не захотел мириться с таким положением вещей и взял в руки оружие. Когда последние десять тысяч офицерского корпуса, цвета Врангелевской армии и корпуса генерала Слащёва*, оборонявшие Крым, (а ведь они тоже хотели, построить там независимую республику) были расстреляны на Крымским Валах, пришла очередь и мятущейся интеллигенции со священнослужителями. Соловецкий монастырь «радушно» распахнул свои объятия, перековывая с помощью социально близких уголовников всю ту разношерстную публику, а там и Беломор канал подоспел с ГУЛАГом, со всесоюзным старостой дедушкой Калининым, утвердившим ударные стахановские пайки. Сколько миллионов людей осталось лежать в вечной мерзлоте, а сколько вымерло во время голодоморов, до сих пор точно не знает никто. Данные приводились разные: одни источники писали о 50-ти миллионах, другие о 80-ти. А если прибавить к этим жертвам ещё и павших во время второй мировой войны, то цифра получается воистину чудовищная.